Заурчал лифт, и мои «малыши» исчезли. Погода
действительно радовала. Откуда ни возьмись появилось яркое солнце, тучи
разбежались, и сразу стало тепло. Я вышла на балкон посмотреть, как
Лизавета, Ирина и Кирюша переходят улицу. Внезапно Ира подняла руку. Тут же
около детей притормозила роскошная иномарка с тонированными стеклами. Ириша
села вперед, Лиза и Кирюша исчезли сзади. Я почувствовала легкий укол
беспокойства. Правда, их все же трое, но нужно сказать Ирине, что не следует
пользоваться леваками, мало ли какой отморозок сидит за рулем!
Прогнав тревожные мысли, я загримировалась, но
прежде чем предстать пред очи Лени Дубовского, следовало решить мелкую
проблему – где взять коллекцию бабочек? Я же обещала привезти
какие-то особо ценные экземпляры на продажу! Не слишком мучаясь, я позвонила в
ближайший зоомагазин и спросила:
– Бабочки есть?
– Отечественные, средней полосы, –
любезно ответил молодой мужской голос, – приходите, работаем без обеда.
Обрадовавшись столь простому решению проблемы,
я натянула куртку и пошла за «коллекцией». Бабочки продавались в двух видах.
Подороже и, на мой взгляд, очень красивые, лежали в небольших коробочках с
прозрачным верхом. Подешевле и какие-то серые – в пакетиках на картонной
подставке. Продавался еще убогонький альбом «Насекомые – вредители
сельского хозяйства».
– Школьники покупают, – пояснил
продавец, сам, очевидно, недавно закончивший школу. – Зададут учителя на
лето коллекцию собрать, а они к нам.
– Вот лентяи, – рассмеялась я.
– Не скажите, – возразил
продавец, – представляете, как трудно ребенку, который любит животных,
создать подобную экспозицию!
– Почему?
– Бабочку-то надо убить! Насадить живую
на булавку. Я, например, на такое не способен. И вообще, коллекционирование
трупов, пусть даже красивых, отвратительно!
Честно говоря, я была с ним совершенно
согласна. То, что погибло, должно быть похоронено. У Кати есть весьма
странная знакомая Алена Решетилова. Так вот, когда у нее скончалась кошка,
Алена отнесла тело к таксидермисту и заказала чучело. Потом похожую до
отвращения на настоящую киску она водрузила на телевизор. По-моему, безумная
затея. Катюша как-то призналась, что теперь не слишком охотно заходит к Алене в
гости, а все из-за Маркизы, загадочно поблескивающей стеклянными глазами.
Причем учтите, что Катюша – хирург и в своей жизни видела не один труп,
мало того, она вообще ничего не боится.
Но делать было нечего, я приобрела три
коробочки, четыре пакетика и альбом.
На улице царила жара, солнце палило, как в
Африке. Весна ухитрилась захватить город всего лишь два часа назад и теперь
мстила зиме за долгий холод. Под ногами текли грязные реки, с крыши весело
звенела капель. В куртке, свитере, тяжелой юбке и сапогах мне стало жарко.
Еще учтите, что я обмоталась парой полотенец, а ноги упаковала в теплые
шерстяные колготы. До цели я добралась, изнывая от жажды. Надеюсь, папионисты
размещаются в прохладном помещении ниже уровня земли.
Клуб действительно находился в подвале, но там
стояла влажная жара. Женщина, сидевшая у входа, была одета в легкое платье.
– Вы к кому?
– Я договаривалась с господином
Дубовским.
– Вот тут курточку повесьте, –
предложила дежурная.
Я покорно пристроила пуховик среди элегантных
пальто и отправилась к владельцу картинной галереи.
Может, Дубовский и был в прошлой жизни
неудачливым опером, но в этой он выглядел безупречно. Изумительный
темно-коричневый костюм, безукоризненно подобранный галстук, дорогая сорочка,
из-под манжеты которой виднелись простого вида плоские часы на кожаном ремешке.
Но я примерно представляла себе их стоимость. У моего бывшего мужа,
благополучно отбывающего сейчас срок на зоне, были похожие. «Ролекс», дорогая
марка, такие носят по-настоящему богатые светские люди, те, которым нет нужды
кичиться благосостоянием. Да и руки у Лени были ухоженные, наверное, делает
маникюр, а на пальцах нет вульгарных перстней. Впрочем, обручальное кольцо тоже
отсутствует, может, он не женат?
Впечатление портила голова: красную короткую
шею венчал круглый бритый череп с маленькими настороженными глазками. Широкий
плоский нос растекался между гладкими щеками, а рот с большой выпяченной нижней
губой без слов свидетельствовал, что хозяин не привык себе отказывать в земных
радостях.
– Вы ко мне? – улыбнулся Леня.
Его губы приветливо растянулись, но глаза
остались холодными и неподвижными. В присутствии подобных людей мне всегда
делается не по себе, и я излишне громко сказала:
– Я звонила вам на днях по поводу коллекции…
Учительница биологии.
– Ну, и что у вас? – поинтересовался
Дубовский.
Я вытащила альбом. Очевидно, собеседник все же
получил хорошее воспитание, потому что, не моргнув глазом, перелистал
наманикюренными пальцами странички и вежливо ответил:
– Очень интересная коллекция, но меня из
нее ничего не интересует.
– Вот еще кое-что, – бодро сообщила
я и вывалила пакетики.
Леня посмотрел на пеструю кучку и вздохнул:
– Нет, спасибо. Вам лучше приехать еще
раз в воскресенье, около двух.
– Почему?
– В этот день приходят начинающие
коллекционеры…
– У меня есть и раритетные
экземпляры, – не сдавалась я.
– Давайте!
Я вывалила на стол коробочки с прозрачным
верхом. Очевидно, терпение Лени кончилось, потому что он довольно резко
ответил:
– Должен вас огорчить – ничего необычного
в них нет.
– Как! – фальшиво изумилась
я. – Мне говорили, что это уникальные бабочки, да и стоили они дорого!
– Сколько, – усмехаясь краем рта,
поинтересовался Дубовский. – Сколько?
– Триста рублей штука, –
преувеличила я ровно в три раза ценность насекомых.
Леня откровенно засмеялся:
– Вас обманули. Вот эта бабочка-белянка,
а вот эта озимая совка… Ничего особенного, стоимость этих экземпляров примерно
восемьдесят-сто рублей. В любом магазине продаются. Уж извините!
– Надо же, – расстроилась я, –
как обидно! А я думала: раз так дорого заплатила, значит, приобрела нечто
уникальное.
Леня расхохотался:
– Дорогая, как давно вы занимаетесь
бабочками?
– Ну, в общем, как бы сказать… недавно.
