Она не обманывала. Борису Львовичу, у которого
с воплями и визгом отняла телефонную трубку, Аня преподнесла на следующий день
золотые часы. Лифтерше, уронившей случайно на асфальт десяток яиц, которые Аня
вытащила из багажника, она отвесила оплеуху. Но уже вечером того же дня
бабулька щеголяла во дворе в новехонькой турецкой дубленке с капюшоном. Слушая
завистливые вздохи дежурных из других подъездов, наша консьержка бесхитростно
поясняла:
– Анна Николаевна на руку горячая.
Дубленочка-то первый класс. Ежели она мне еще раз в морду засандалит, попрошу
сапоги зимние, кожаные, на натуральном меху.
Так что Ирочка права, тихо поджидать смерти
обидчика не в Аниных правилах. Ведь даже я, когда увидела в гостях Жанну,
перепугалась, думала, что начнется вселенский скандал.
– И папа считает ее невиновной, –
тихо продолжала Ира.
– Отец? – удивилась я. – Борис
Львович? Но он же сам на нее милиционерам указал.
– Борька – козел, – взвилась
Ирина, – я про родного отца говорю, про маминого первого мужа.
– Кто он? – спросила я.
Ирина слегка помялась, потом ответила:
– Родион Громов.
Мне эти имя и фамилия ничего не говорили,
Ириша, очевидно, сообразила, что я не поняла, в чем дело, и пояснила:
– Про вихревских слышали?
– Про кого?
– Ну, группировки такие есть:
солнцевская, казанская, люберецкая…
Я кивнула, читаю иногда «Криминальную
хронику», да и передачу одноименную по телевизору показывают. Правда, не
слишком люблю ее, меня привлекают лишь выдуманные детективные истории, а не
реальные.
– Ну а это вихревские, – пояснила
Ира, – из Вихрева, под Москвой, главный у них Гвоздь.
– И что? – удивилась я. – При
чем тут какой-то Гвоздь?
– Так он и есть мой папа, – пояснила
спокойно Ира, – Родион Громов по кличке Гвоздь. Они с мамой со школы
знакомы, любовь у них вышла, мама и забеременела в семнадцать лет, а папу
посадили. Они пожениться не успели. Дали-то ему десять лет! Мама к нему на зону
ездила и меня маленькую возила.
Я слушала разинув рот. Родион признал девочку,
более того, он искренне любил дочку и заставил Анну выйти замуж за Сергея
Хитрука.
– Ребенку нужен отец, ну сама посуди,
какой из меня воспитатель, – увещевал он ее.
Аня послушалась, но госпожой Хитрук пробыла
лишь два года. Потом был еще один брак, тоже неудачный, затем третий, а пять
лет тому назад на пути попался Борис Львович, казавшийся положительным и
надежным партнером. Родион же ушел в криминалитет. На зоне он набрался ума и
больше под арест не попадал, но дела проворачивал явно незаконные. С Аней
его связывали самые теплые отношения. Он очень помог бывшей любовнице, когда та
занялась торговым бизнесом, а Ирочка была всегда желанной гостьей в его
огромном доме.
Не понимая, к чему девушка сообщила мне эту
информацию, я поинтересовалась:
– Ну и что? Пусть твой папа наймет
хорошего адвоката. Сейчас классные специалисты есть, дорогие только.
Ирочка раскрыла сумку, вытащила из нее пачку
зеленых купюр, перетянутую розовой резинкой, и сказала:
– Мы хотим нанять вас, тут десять тысяч.
– Меня?! Да зачем?
– Ищите убийцу, – спокойно пояснила
Ира. – Папа сказал, если мамулю из-за решетки вытащите, вовек благодарен
будет.
Она вновь полезла в сумочку, вытащила еще
пачку купюр и спокойно пояснила:
– Десять тысяч – это аванс; как
работу закончите, получите еще пятнадцать кусков, а это мелочовка на расходы:
бензин, взятки небольшие, ну там, туда-сюда. Папа в агентстве «Пинкертон»
консультировался, ему сказали, что цена нормальная.
– Пусть твой отец наймет настоящих
профессионалов, – отбивалась я.
– Не-а, – протянула Ира, – мы
вас хочим.
– Почему?
– Потому.
Чудесный аргумент, главное, совершенно
объясняет суть дела.
– Честно говоря, боюсь, не потяну, –
ответила я, отодвигая пачки лакомых бумажек.
Ирочка тихо засмеялась:
– Э нет, папе никто не отказывает, лучше
соглашайтесь.
– Зачем?
– Дети у вас, – вздохнула
Ира, – не ровен час чего случится.
Я похолодела: ну дела, только киднепинга мне
не хватает для полного счастья.
– У твоего отца небось служба
безопасности есть, охрана, вот пусть им и поручит!
– Долдоны и идиоты! – в сердцах
воскликнула Ириша. – Вот ломом по башке зафигачить, в ухо стрельнуть или к
батарее приковать, тут они молодцы, а мозгами пошевелить им невдомек, потому
как нет их у них, мозгов-то.
– Ну пусть господин Гвоздь по своим
каналам поспрашивает, может, чего и выяснит, – сопротивлялась я из
последних сил.
Ира вздохнула:
– Соглашайтесь, деваться все равно
некуда, из агентства вас выгнали, где деньги возьмете? Дети есть запросят,
опять же одеться-обуться надо…
– Все же лучше господину Гвоздю
обратиться к своим или к профессионалам, в тот же «Пинкертон», если его не
пугают расходы.
Ирина хмыкнула:
– Мой папа теперь от всех дел отошел, он
легальный бизнесмен, торгует продуктами питания в Вихреве. Хватит, настрелялся,
умирать-то никому не охота! А насчет профессионалов… Знаете, есть такая
штука – коридорное мышление. Это когда человек привык думать только в
одном направлении. Ну, допустим инженер знает, что вечного двигателя нет, нет и
все, а дилетант думает, будто есть, идет в гараж и делает. Вообще многие
открытия совершали непрофессионалы. Так что иногда лучше обратиться к тому, кто
будет работать, не думая о правилах. Сыщики-то пойдут по привычной дорожке.
Знаете, кто в этих агентствах в основном сидит? Легаши бывшие, а они привыкли
действовать по старинке. Вы же крошечки подберете, за ниточки потянете.
Я глядела на Ирину во все глаза. Не слишком
обремененная знаниями девушка явно повторяла чужие слова, скорей всего то, что
говорил ей отец. Интересный, должно быть, господин, этот легальный бизнесмен
Гвоздь, книги по психологии читает. Может, и впрямь попробовать? К тому же
деньги…
– А что будет, если я с абсолютной
точностью докажу, что Жанну отравила Аня? Если твой папа хочет, чтобы я
подтасовывала факты…
