— Тот студент, — прогудел Лосев, — был очень странный. И у него была тайна.
— Какая?
Лосев оторвал наконец взгляд от груди Марии, посмотрел ей в лицо и облизнул губы.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказал?
— Да.
— Мы могли бы обсудить это в более интимной обстановке. В каком блоке вы живете?
— Вы что, собрались прийти ко мне в гости? — удивилась Мария.
— Угу. А вы хотите?
— Я рано ложусь спать. И не люблю гостей.
Лосев насупился.
— Почему вы не хотите? — спросил он, не скрывая обиды. — Я хороший парень. А вы одинокая. Сразу видно.
— И что?
— Ничего. Просто вы одинокая. А я бы мог стать вашим другом. И мне плевать, что вы хромаете.
Мария усмехнулась.
— Очень милосердно с вашей стороны, но я предпочитаю дружеские отношения любовным.
Увалень помолчал, пытаясь вникнуть в смысл последней фразы. Затем, посчитав, видимо, что крепость не так недоступна, как хочет казаться, глянул на Марию, прищурившись, и вдруг сказал:
— Я знаю, как сделать женщине приятно. Я посмотрел много фильмов… таких… ну, вы понимаете.
— Понимаю, — кивнула Мария. — Что ж, ваше предложение весьма заманчиво. Но недавно я пережила развод и пока не готова к новым отношениям. Обещаю: если мне снова понадобится мужчина, я обязательно вспомню о вас.
Увальню ее слова понравились. По крайней мере, он их понял.
— А теперь расскажите мне о Коле Сабурове, — потребовала Варламова.
Лосев помолчал немного, обдумывая ответ. Должно быть, где-то читал или слышал, что мужчина должен заинтриговать женщину при первом знакомстве. И он сделал попытку.
— Этот парень… — глухо проговорил верзила, — он брал странные фильмы.
— Какие?
Лосев чуть подался вперед и проговорил, выпучив глаза:
— Страшные. Триллеры, ужастики. Но он смотрел их не для того, чтобы пугаться.
Мария опешила.
— Тогда для чего?
— Он говорил, что в каждой лжи есть частичка правды. И что писатель или сценарист не берет свои идеи и сюжеты ниоткуда. Сюжеты ему диктуют.
— Кто диктует? — не поняла Варламова.
Лосев вздохнул и пожал покатыми плечами.
— Этого я не знаю.
Мария несколько секунд пристально вглядывалась в лицо собеседника, потом облегченно вздохнула. За тридцать четыре года жизни ей пришлось повидать огромное множество идиотов. Данный экземпляр был далеко не оригинален. Она усмехнулась, и Лосев мгновенно среагировал.
— Вы улыбаетесь? — недоуменно проговорил он. — Не верите мне?
— Если честно, то не очень.
Лосева ее заявление, похоже, ничуть не смутило.
— Мертвецы уносят свои тайны под землю, — изрек он гулким голосом греческого оракула. — Они…
Вся обратившись в слух, Мария ждала дальнейшей информации, но ее не последовало. Еще несколько секунд увалень сверлил посетительницу водянисто-голубыми глазами, затем откинулся на спинку стула и пододвинул к себе карточки.
— Мне нужно работать, — пробормотал он. — Не забудьте про свое обещание.
И уткнулся взглядом в свою коробку.
Мария пожала плечами и заковыляла прочь.
8
Странная женщина, размышлял Лосев, ковыряясь в карточках. Говорит, что не сыщик, а сама расспрашивает. Может, рассказать о ней Реброву? Да, надо сказать. А вдруг Ребров убьет ее?
Лосев представил себе, как Ребров убивает эту женщину, и поежился. Это было страшно, а он не любил страшные вещи. Он и того мальчишку на инвалидной коляске не любил — лишь за то, что тот брал только страшные фильмы.
Каким же больным гадом нужно быть, чтобы все время смотреть такие фильмы! Уж лучше смотреть на голых девочек. Неважно, что они делают, лишь бы были голыми.
Толстые пальцы Лосева замерли. Он задумчиво улыбнулся своим мыслям.
— Лосев! — окликнул его кто-то.
Арсений вздрогнул и поднял взгляд. Перед ним стояла та самая женщина: худощавое лицо, серые глаза, ежик тронутых сединой волос, в руке — трость.
Лосев несколько раз моргнул, словно не верил своим глазам.
— Вы? — пробормотал он. — Что вам нужно?
— Я приняла решение.
— О чем вы говорите?
Она улыбнулась.
— Ты сказал, что умеешь угодить женщине. Вот я и подумала: может, поднимемся ко мне в комнату?
Лосев несколько раз моргнул.
— Прямо сейчас? — неуверенно проговорил он.
Посетительница пожала плечами:
— А почему бы и нет?
— Но я… работаю.
— Иногда приходится выбирать между работой и жизнью. — Мария обошла стойку, присела на край стола и посмотрела увальню в его сонные глаза. Негромко проговорила: — У меня очень давно не было мужчины. Ты тоже не похож на человека, избалованного женским вниманием.
— Да, но я…
— Ты хочешь или нет?
— Да… но…
Мария поднялась со стола, повернулась, чтобы идти, но вдруг пошатнулась и стала заваливаться на Лосева. Он замычал что-то невразумительное, неуклюже обхватил ее руками за талию, помог ей подняться.
— Спасибо, — буркнула Мария, выпрямилась и, опираясь на трость, захромала прочь.
Челюсть Лосева медленно отвисла.
— Куда вы? — громко окликнул он.
— Мне пора, — обронила через плечо Мария.
— А как же наше свидание?
— Ты слишком долго думал.
Мария отходила все дальше от стойки, оставив Лосева в недоумении. В кармане у нее похрустывал конверт, который она вынула из журнала, запустив пальцы в приоткрытый ящик стола Лосева.
Зайдя за угол, Мария достала конверт и приоткрыла. И увидела глянцевые краешки фотографий. Ухватившись худыми пальцами за краешек верхнего снимка, слегка вытащила его из конверта. Губы Марии сомкнулись и слегка побелели, а лицо, и без того худое, осунулось еще больше.
Глядя на снимок, Варламова облизнула пересохшие губы кончиком языка, затем быстро вложила фотографию обратно в конверт, а конверт сунула в карман.
Опираясь на трость, Мария достала из кармана платок и вытерла вспотевший лоб. Подумала, злясь на саму себя: «Любопытство может завести человека гораздо дальше, чем он рассчитывал. И может закончиться для него очень и очень плохо».
* * *
Мария шагала через холл центрального корпуса ГЗ. Мраморные колонны, под ногами — мраморная мозаика. Мраморные ступени, уходящие на второй этаж, а там, наверху, виднеется бронзовый памятник одному из отцов российской науки.
