— Ещё раз!
— Да!
— Получи!
— Отлично!
План сработал на все сто! На всю тысячу сработал, превратив относительно равный бой в избиение умными тупых.
— Грата! Врежь ему!
— Да!
Оставшиеся в меньшинстве тёмные какое-то время пытались сопротивляться, даже атаковать пробовали в надежде вышибить кого-нибудь из «цветных» и уравнять шансы, но слаженные действия противников развеяли их надежды в дым. Тем более что тактику «цветные» не поменяли: пока Урано и Ардоло отвлекали двух противников тяжёлыми алебардами, Изгрино и Грата окружили Аффтово и с привычной уже лихостью разорвали перса острейшими саблями.
— Ушёл!
Три минуты боя, а счет уже 2:0 — есть чем гордиться.
— Сан Саныч! Чёрт! — Телефон отвечал длинными гудками, поэтому Габой решил добавить к вызову голос: — Сан Саныч!
И даже потряс проклятую трубку в надежде выдолбить нужное соединение.
— Что-то случилось, — мрачно предположил Корявый.
— Дерьмо, — выдал Габой, отключая телефон. — Дерьмо.
— Я старался… — проканючил Аффтово, поймав на себе бешеный взгляд вожака. — Я хотел…
— Они тебя поимели, — медленно, потому что скулы сводило от бешенства, произнёс Габой. — Они нас всех поимели. Снова.
Чёрт и Сан Саныч не отвечают, в лучшем случае слишком заняты, в худшем… В худшем случае хлюпики из первой команды позаботились об охране, и сейчас двоюродные братья лежат в какой-нибудь канаве.
У Габоя непроизвольно сжались кулаки. Внутри кипело, нет, даже пылало, однако голос прозвучал спокойно и уверенно:
— Ждать не будем. Берите оружие и через парк к Московскому шоссе. Чёрт сказал, что фургон там.
— В парке бой, — напомнил Аффтово.
— Спасибо, что напомнил, — угрюмо произнёс Габой, открывая багажник. — Шар, Корявый, если увидите карликов…
— Кого? — изумился Шар.
— Карликов …дь! Недомерков!
— Мы поняли, поняли, — поспешил успокоить вожака Корявый.
— Так вот, увидите карликов — стреляйте без предупреждения.
— А, полиция?
— Мне по… полиция, — ответил Габой, вытаскивая «Калашников». — Я крови хочу.
Магию Ваятель использовать запретил, перчатки и жезлы даже не появились в оружейных ящиках, но вряд ли запрет что-нибудь изменил бы: «цветные» победили тёмных не силой, а умом. И теперь спокойно, без суеты добивали последних персов.
— Дайте мне!
— О'кей!
— Моя очередь! — Ардоло сдерживался весь бой — один Бог знал, чего это ему стоило, — и теперь азартно кинулся в атаку. — Берите второго!
— Ладно, ладно…
Почему бы не пофорсить, когда всё хорошо? Почему не поиздеваться над врагами, подло напавшими на игроков два дня назад? Почему бы не убить их медленно, по одному, наглядно демонстрируя своё превосходство? Демонстрируя и тёмным, и Ваятелю.
Урано держит Пилораму на расстоянии, тяжёлая алебарда со свистом режет воздух перед самым лицом тёмного, заставляя отступать и уклоняться. А если алебарда не успевает, то в дело вступают Изгрино и Грата: сближаются с Пилорамой и «строгают» его саблями, не позволяя помочь Грамычу, которого со вкусом рубит Ардоло.
— Любишь нападать на девчонок? Любишь нападать сзади?
Ардоло уже выбил из рук Грамыча копьё, которым тот был вооружён изначально, и теперь сошёлся вплотную, на ножах, предпочтя благородному поединку потную схватку «тело к телу». И судя по стонам, что издавал Грамыч, выпады Ардоло приводили к весьма болезненным результатам.
— Получи, гадёныш! Нравится?
У тёмного тоже был клинок, но Ардоло обезоружил противника, едва войдя в ближний бой, и режет безнаказанно, наслаждаясь каждым выпадом.
Урано ловко финтит, заставляя противника раскрыться, наконечник алебарды входит Пилораме в лоб, и проигравший перс исчезает в тёмно-красной вспышке обратного обращения.
— Ардоло, заканчивай!
Хвостатый недовольно морщится, но подчиняется.
— Нравится? — Лезвие вонзается в шею и продолжает беспощадное движение, отделяя голову от тела. — Нравится?!
Грамыч падает на колени. Ардоло издает победный клич, который в следующий миг превращается в болезненный стон. А ещё через секунду «цветные» слышат грохот выстрелов: подоспевшие бандиты открывают шквальный огонь из автоматов.
— Кто это?!
— Какая разница?
Админ, позволивший Габою и его дружкам увидеть место схватки, громко смеётся. Но смех Ваятеля не обидный, а весёлый: всё идет намного лучше, чем он ожидал.
— У них оружие!
— Игроки!
Догадка приходит со второй свинцовой волной. Остервеневшие бандиты поменяли магазины и заливают место сражения огнём. Пока огонь наносит лишь психологический ущерб — «цветные» залегли и почти не пострадали, — но стрелки приближаются, и очень скоро пули начнут рвать толстую шкуру персов.
— Что будем делать?
— Атаковать! — рычит Ардоло.
— Это же люди, — шепчет Урано.
— Они собираются нас убить.
— Не нас, а персов!
— Спроси об этом Изгрино или Грату.
— Грата!
Урано смотрит на воительницу, а та, не отрываясь, на приближающихся бандитов.
— Грата!
И слышит громкий ответ:
— Я их ненавижу!
— Да, — смеётся Ардоло. — Всё правильно!
А Изгрино молча ползёт вправо. Его сабли в заплечных ножнах, но на то, чтобы их достать, потребуется меньше мига.
— Я обойду слева, а вы остаётесь по центру, — распределяет роли Грата. — Придётся немного потерпеть, но мы с Изгрино постараемся побыстрее.
Бандиты совсем рядом, и времени на споры нет.
— Договорились, — кивает Ардоло.
Грата откатывается в сторону, полностью скрываясь в ночной темноте.
— Что мы творим? — тоскливо шепчет Урано.
— Защищаемся, — бросает в ответ Ардоло.
— Мы могли отступить.
— Почему не отступил ты? Тогда, на Седова? Почему не сбежал?
Нет ответа. Нет, нет и нет. Не мог Борисыч уйти, хотел, но не мог. Тогда, наверное, потому, что не успел, да и не отпустили бы его. Теперь — потому, что ребята его, пусть и не любимые, но из одной команды, лежат под чужими пулями. А значит, и ему лежать рядом, пока с врагами не разберутся.
— Это наш дом! — рычит Ардоло. — Это наша земля. Я не уйду!
