– Плесень, – негромко, равнодушным тоном буркнула Ксанка относительно Егорушки. – Все с ним ясно было еще с первого курса. Ушлепок патлатый…
– А по мне, так хорошо, что этот щегол свалил, – добавил Депутат. – Не было у меня к нему доверия с первой же минуты. Подвел бы нас всех под монастырь, точно говорю. Зона гнильцу человечью наружу выворачивает, да так, что всех вокруг гнилушник такой и запачкает, если даже просто рядом постоит. Вот как-то раз ходил я с одним, кличка еще такая странная – Клепач. Щегол щеглом, вчерашний школяр, сопля… ну, значит, он такой и…
– Кося, будь любезен, умолкни, – сказал я даже немного резче, чем следовало, но Депутат кивнул и послушно заткнулся, нисколько не обидевшись. Похоже, давно привык товарищ к такому отношению. А вот мне нехорошо сделалось. Что Закосу, гаду этому, говорить? Ох, Ботаник, не подвести бы тебя…
– О, здорова, олени. – В окно флигеля сунулась широкая рязанская рожа Ляпы Песочка, здоровенного угреватого «быка», приставленного Закосом «сторожить лошков, ну». – Че делаете, шваль? Бг-гы… слышь, бабца, а ты как насчет перепиха? Хотя не, ты ща стремная, шо песец, одни ребра, хотя на рыло ниче вроде так. Ты это, когда выздоровеешь и отожрешься, то я у тебя первый буду, поэла, соска? Смотри не изменяй мне, а то отмудохаю до красных пузырей.
– Слышь, кабан кучерявый, я вот одного не пойму. Откормили тебя, как вижу, и даже рыло поперчили как следует, но вот пожарить забыли. Непорядок, ага. Могу исправить. Бензин в пятак хорошо помогает, корочка получается хрустящая. Жди.
– Слышь, шалава проколотая, я те щас самой рыло наперчу, с-стерва…
Я поднялся со стула и внимательно глянул на Ляпу. Тот хоть и порозовел от злости, но во флигель не сунулся. Видимо, Закос запретил «сталкеров ломать».
– О, ты глянь, какая морда нарисовалась из темноты. Попроще хлеборезку сочини, дятел. – Песочек хрустнул кулаками. – Где твой братец педовчатый?
– А вот свалил Егор ночью. Хреново сторожишь, лопоухий.
Ляпа изменился в лице. Сальную улыбку как ветром сдуло.
– Тэ… тэисть как эта свалил?
– Каком кверху. Не знаю. Ночью, видимо.
– Едрена во-ошь…
Песочек умчался. Депутат хмуро глянул ему вслед и на удивление немногословно буркнул:
– Натурально что-то будет.
Я молча кивнул.
Закос если и был зол, то виду не показывал. Приехал он через двадцать минут после сообщения, хмуро посмотрел на меня и громко втянул воздух сквозь зубы.
– Твоя работа, Фриланс?
– Нет. Ты же в курсе, что не могу я Генкой рисковать.
– В курсе, – грустно согласился бандит. – Верю, кстати. Так, кого я там присматривать поставил, а? Не тебя ли, Песочек мой родной?
– Шеф, да я… да блин… – Заикаясь, Ляпа затравленно оглянулся по сторонам, вжал голову в плечи. – Шеф, да я честно…
– Где же ты был этой ночью, Ляпушка?
– Да в буру до трех он резался, потом дрых и носками вонял, – с хохотком поведал Кенарь. – Пятихатку, сволота, у меня выиграл. Распустил ты своих солдат, босс. Непорядок. Ай-ай.
Закос вздохнул, поднял глаза к небу. На впалых скулах сыграли желваки.
– Великое небо, сколько раз молил я тебя даровать мне надежных и неглупых людей? Чем так прогневил я тебя, что посылаешь мне в помощники сплошных кретинов и мудаков? Скорбит душа моя, в печали и обломах проходит серая жизнь. Грешник, видно…
Паня еще раз горестно вздохнул и кивнул в сторону Ляпы:
– Кенарь, умница моя, оформи-ка паренька в поход. Надо, Ляпушка, сходить, ой как надо, – покачал головой Закос.
И Ляпа Песочек взревел раненым медведем:
– Буго-ор! Не н-на-адо, буго-ор… Я в натуре щас землю жрать буду, только не похо-од! Буго-ор, прости-и-и!..
Но из дома уже выволокли тощий рюкзак, обрез двустволки и старенький детектор аномалий.
– Я с ним пойду! – выпалил Песочек, крепко ухватив меня за плечо. – Вместо того патлатого я, ага?
– Нет, прелесть моя. Не годится такой расклад. – Паня сплюнул в пыль. – Не с ним ты за хабарком отправишься. Морда треснет.
– А с кем?
– С Кенарем, вестимо.
– Э… я че-то не врубаюсь. Ты попутал, Панька? – Одутловатое полное лицо Кенаря потемнело. – Какого на хрен? Я те че, баклан малолетний? Ты, блин, кого в Зону отправляешь, борзота?
– Ты был за старшего, брателло, – все так же печально проговорил Паня. – И, сука ты страшная, должен был и проследить, и перебдеть, и самолично проверять, как пацаны в отсутствие папы себя ведут. Доверился я тебе, вручил, так сказать, бразды правления. А ты, мразь, вместо того, чтоб Песочка проверить на дежурстве, пятихатку ему в карты проигрывал, урод. А потом, после своего же косяка, мне, смотрящему за участком, гнилые наезды причиняешь. Ляпушке ружбайку отдай, а сам рюкзачишко неси. Ляпка! Ты Кенаря впереди себя гони, заместо гайки, и ствол тебе в этом да будет в помощь.
– Ты, тва-арь… – глухо, с натужным, прокуренным хрипом выдал Кенарь, налившийся совсем уж дурным цветом, и кинулся на Закоса. Паня, молниеносно крутанувшись на месте, впечатал каблук ботинка в солнечное сплетение бандита, а затем, не прерывая движения, развернулся и нанес второй, судя по звуку, зубодробительный удар в челюсть. Кенарь, словно неплотно налитый бурдюк, глухо хлопнулся на землю в глубоком нокауте. Из размозженных губ на пыльную дорогу вылетел широкий веер крови. Паня звучно плюнул на полумертвое тело, негромко назвал его штопаным козлом и повернулся к «подчиненным».
– Так, ребятушки. Сегодня киньте по участкам информацию относительно Егорки. Фотку приложите там, объясните соседним пацанам, что живого можно и не брать, хотя вообще-то желательно. По месту жительства через недельку пробейте, все дела. Не уйдет, подлюга.
– Сделаем! – Несколько «ребятушек», на ходу доставая коммуникаторы и телефоны, резво направились к дому.
– Теперь новости от меня. В отличие от вас, злых, я сегодня добрый и пришел с хорошим настроением. Не подвел Ботаник. Есть такой торгаш, натурально очень серьезный дядя. Договорились мы с ним до полного консенсуса по всем вопросам и толкнули часть лялек. Бабки в натуре реальные дал, приятно работать. Ботаника выведите, к нему базар имеется.
Гену, жмурящегося от солнечного света, вывели из подвала.
– Ну, что, нерд, как тебе новое рабочее место? Комп получил? – поинтересовался Закос.
– Да, все хорошо, спасибо. Уже собрал систему.
– Какой молодец. Короче, Ботаник, ты реально принес пользу нам. Подставы вроде нет, а нормальные, душевные лавэшки уже вроде есть. Пересеклись мы с твоим Пузырем и полюбовно все разрулили. Неликвидные арты за хорошую цену взял, у меня так даже редкие ляльки не расходились.
– Я же говорил. – Гена пожал плечами.
