А потом за дело взялись холопы. Они выносили тела и укладывали их в телегу. Трупы решено было бросить в поле – там, где был половецкий стан. Убитых врагов было не принято хоронить, пусть их кости обглодают волки и шакалы, расклюют стервятники.
Вернувшись, холопы замыли полы от крови и доели всю еду на столах.
Князь и воины были рады одержанной победе – по всем канонам воинского искусства они должны были проиграть. А между тем оба предводителя половцев, ханы Итларь и Китан, далеко не последние люди, были мертвы, часть их воинов была истреблена, а другая – пленена. Полная и долгожданная победа, впервые за многие годы. Раньше от половцев либо откупались, либо выходили на сечу и терпели поражение – слишком много воинов было у половцев. И в силе ещё оставались ханы Боняк и Тугоркан, при упоминании имён которых стыла кровь в жилах у всех православных.
Горожане ликовали. Князь распорядился выкатить для них несколько бочек яблочного вина из подвалов.
Дружина во главе с князем пировала два дня, празднуя победу. По правую руку от князя сидел воевода Ратибор, по левую – киевский боярин Словята. И он, и дружина его внесли в победу над язычниками весомый вклад, и теперь могли сидеть на пиру с полным на то правом. Гриди обеих дружин пили, братались.
На третий день боярин Словята собрался в стольный Киев-град, к великому князю. Владимир Мономах передал с ним письмо.
– На словах расскажи Святополку Изяславичу, как нечестивых били. Плохо, что каждый князь свой удел, свою землю защищает. Объединяться всем надо, заканчивать усобицу. Объединившись дружинами, мы любую силу разобьём. Хватит у нас и веры, и храбрости, и мужества.
Боярин склонил перед князем голову.
– Всё в точности передам, ни словечка не запамятую.
– Удачи тебе, боярин. Свидимся ещё.
Свидятся они и в самом деле ещё не раз – когда после смерти Святополка Мономах станет великим князем киевским.
В своём послании к князю Владимир писал о необходимости сейчас, после того как половцам нанесён большой урон, немедля выступить дружинами и напасть на степняков. Такое же послание он направил с гонцом к князю Олегу в Чернигов, презрев нанесённую обиду.
От князя ответили согласием, но Олег снова подвёл. Он прислал с гонцом ответ, что непременно прибудет с дружиной, однако в назначенное время не явился. Убоялся с половцами в открытом поле ратиться, а может, испугался последующей мести.
Через неделю от великого князя Святополка прискакал гонец – князь давал своё согласие на совместное выступление. Видимо, на него произвёл впечатление рассказ боярина Словяты о том, как разбили войска ханов Китана и Итларя. И момент для нападения был удобный. Многие половцы погибли, другие оказались в плену. Степняки ослаблены, а пуще того – угнетены, моральный дух их ослабел. Войско шло на Переяслав, надеясь взять лёгкую добычу, а вернулись единицы – те, кому повезло вскочить на коня. Пешие замёрзли в степи, их тела потом долго находили под стаявшим весной снегом.
Великий князь правильно оценил удобный момент. Если сейчас не пройтись огнём и мечом по их становищам, к лету подойдут подкрепления из отдалённых, с Волги и Дона, стойбищ – новые силы. Раньше половцы одерживали победы, считали себя непобедимыми, так надо им показать, что удача – дама капризная, может и спиной повернуться. Тогда они начнут русичей опасаться.
И ещё одно обстоятельство подтолкнуло князей. Два самых воинственных хана, Боняк и Тугоркан, имевших самое многочисленное войско, были в походах, воевали Византию.
Через две недели киевская дружина во главе со Святополком подошла к Переяславу. Гриди шли налегке, без обозов.
Решили действовать, как степняки – быстро. Налетели, порубили, разгромили, похватали трофеи – и назад, на свою землю. Надо было не только обороняться, как прежде делали, но и перенимать тактику врага. Невелика была киевская дружина, едва пять сотен насчитывала – ведь и стольный Киев-град нельзя оставить без сильного гарнизона. Дружина Владимира была ещё меньше – в поле он вывел сотню, оставив в городе два десятка гридей да раненых десяток.
Не мешкая, дабы дозоры половецкие о русском войске своим сообщить не успели, дружины рысью направились на земли половецкие.
Степняки нападения не ожидали – воинов на пастбищах почти не было. Мужчин рубили, женщин брали в плен – для продажи в рабство. Добро – серебро, злато, ковры – всё вязали в узлы. Да и ценности в виде колец, монет, подвесок, шейных цепей – всё русской работы, всё взято в набегах. Теперь оно возвращалось законным хозяевам. На русские земли гнали отары овец, стада коров, табуны лошадей. Для кочевников скотина – самое главное богатство. Это и еда, и одежда, а кони – транспорт. Одним ударом русские лишали кочевников всего, подрывая базу для набегов. Юрты войлочные жгли, поскольку везти их можно только на телегах, а обременять дружины обозами князья не хотели.
Дозор Ольбегов за набег выбился из сил. Им всё время приходилось идти впереди, они служили проводниками, поскольку хорошо изучили местность и расположение станов. Для их лошадей скачки по снежной целине были большой нагрузкой, от лошадей валил пар, а к полудню они начинали хрипеть. Выручали заводные кони, но и они к вечеру выдыхались.
За две недели беспрерывного похода дружины общей ратью прошлись по восточным, приграничным землям половцев, оставляя позади себя пустыню.
Слух о русском нашествии прокатился по нетронутым ещё стойбищам. Половцы срочно собирали юрты, увозили семьи, угоняли скот к Дону. Там, где ещё два-три дня назад стояли шатры и юрты степняков, наши дружинники стали встречать голые места. Дни шли, а добычи уже не было, и князья решили возвращаться. И так лошади устали, у всех воинов в чресседельных сумках добыча изрядная, поход оказался удачным.
Дружины вернулись в свои города, половцы попритихли, и теперь даже их дозоров не было видно долгое время.
У князей после продажи пленных и скота значительно пополнилась казна. И гриди были довольны. Кто-то в походе взял столько добра, сколько не видел несколько лет; другие были менее удачливы, но злато-серебро ныне в калите звенело у всех. Авторитет князей возрос – ведь после сдачи Чернигова Олегу гриди считали, что от Мономаха отвернулась удача. А тут подряд два важных события: ханов убили, войско их разгромили, да ещё поход по землям степняков удачным вышел. Для зимы, когда сроду в походы не ходили, событие знаменательное.
Город ожил. Князь из трофеев раздал селянам скотину. Не жалко ему было отдать корову – у неё телёнок будет, молоко. Вернёт же селянин позже, налогами. А с нищего что возьмёшь?
Разумен и рачителен князь был, потому любим был не только дружиной, но и смердами. Единственная проблема была с верблюдами – степняки их применяли для караванов, как вьючных животных. Скотина своенравная, селяне их не брали, и потому верблюдов задёшево продали торкам.
Алексей в набеге отяжелять лошадь коврами или другим тяжёлым барахлом не стал, брал только самое ценное, зато набил баул золотыми и серебряными изделиями. На торгу одежду себе купил новую, сапоги. А то пообносился, а у князя казна тогда была пустой. Скот ведь в один день не продашь, если его сотни голов.
