На площадь изредка въезжали повозки, грузные от налепленных
со всех сторон золотых львов, драконов, орлов, кабанов. Даже кони в золотой
упряжи, над головой укреплены кучи длинных разноцветных перьев. Залешанин
вспомнил Петьку, подумал сожалеюще, что птаха вряд ли долетела, все-таки сто
лет в темечко клюнуло! Ум как у волхва, а перья уже не те…
Чернокожие бегом проносили носилки, с пологом и без, многие
только с зонтиком над головой седока, праздношатающихся почти не было.
Залешанин всмотрелся в одного старика, тот брел неспешно, постукивая толстой
палкой, украшенной слоновой костью и серебром. Длинные серебряные волосы падали
на плечи, серебряная борода до пояса, весь в белом, как из блистающего на солнце
серебра. Даже на ногах нечто вроде сапог из растопленного серебра…
Залешанин толкнул Рагдая:
– Что-то мне вон тот старикашка сдается знакомым…
– Не смотри в ту сторону, – прошипел Рагдай.
– А чо? – спросил Залешанин, но взгляд отвел от
старика, что медленно брел через площадь. Тяжелая клюка в его высохшей руке
постукивала, он иногда останавливался, переводя дух. Седые волосы ниспадали на
лоб, закрывая лицо.
– Все, – сказал Рагдай торопливо, – уходим.
– Да ты чо? Только начали присматриваться…
– Без нас присмотрят. Пошли, остолоп.
Рагдай шел быстро и упруго, плечи в стороны, не оглянулся,
лишь по его шагу Залешанин ощутил, что Рагдай увидел нечто не только важное, но
и обнадеживающее.
За всю дорогу не перекинулись словом. Когда впереди выросли
белые стены Русского квартала, повстречался богатый купец на верблюде.
Залешанин недостаточно быстро посторонился, верблюд выругался и плюнул в него
таким комом вонючей зеленой слюны, что Залешанин едва не запутался в ней, как
муха в паутине, тоже ругался вслед гнусному животному, а Рагдай тайком улыбался
и отводил взор.
В Русском квартале быстро свернули к дому купца
Зверодрала, на пороге Рагдай бросил взгляд по сторонам, поднял руку для стука,
дверь распахнулась еще раньше, цепкие руки ухватили их за одежду и втащили вовнутрь.
Дверь захлопнулась, в полумраке мужской голос сказал торопливо:
– Здесь что-то начали часто шмыгать разные… Присматриваются!
Раньше такого не было. Вы к Зверодралу или к управителю?
– Лучше к самому, – ответил Рагдай.
– Ждите здесь.
Глаза быстро обвыклись, комната тесная, стены из толстых
глыб камня, окошко под самым потолком, кулак не пролезет, больше Залешанин
рассмотреть не успел, дверь приоткрылась чуть шире, показалась ярко освещенная
солнцем палата. Слуга поклонился:
– Зверодрал сейчас дома. Он кого-то ждет.
– Вот и веди, – разрешил Рагдай.
– Он ждет не вас.
Залешанин отмахнулся с небрежностью:
– Зверодрал наш друг. Он не будет в обиде.
Слуга непреклонно скрестил на груди руки:
– Если желаете, могу отвести вас в бассейн. Там горячая
вода, молодые женщины разомнут вам мышцы…
Залешанин воскликнул:
– Опять мыться?
Слуга ухмыльнулся, взгляд его пробежал по одежде Залешанина:
– Бассейн – это больше чем мыться. К тому же
смоешь свои слюни…
Потом молодые девки мыли им спины, разминали мышцы,
Залешанин ощутил себя настолько свеженьким и полным дурной силы, что прямо
сейчас был готов идти во дворец и добывать щит Олега с палицей в руке.
Их поили квасом, когда вдали распахнулась дверь. Закутанная
с головы до ног фигура поманила, Рагдай вскочил первым:
– Все, собирайся быстро!
Голос витязя был радостным, он напяливал одежду с такой
быстротой, словно мраморный пол под ним загорелся. Залешанин спешно набросил
одежду, почти побежали, а закутанный человек быстро пошел по длинному коридору,
поднялся на поверх, а когда прошли к самой дальней двери, молча толкнул створки
и отступил.
В глубине палаты за столом сидели двое. Увидев на
пороге двух раскрасневшихся от массажа, Зверодрал помахал рукой:
– Сюда, как раз вас и надобно!
Рядом с ним насыщался, как воробей, поклевывая из блюда,
старик с седой бородой, которого Залешанин видел на площади. При виде
Залешанина он поморщился, и тот понял, что старик заметил, как дурак из сарая
чуть было не кинулся к нему на улице, привлекая внимание.
– Там все источено, – говорил старик неспешно. Он взял
виноградину, повертел в пальцах, потом начал есть, будто не ягодку, а огромное
яблоко. – Как старый пень жуками… Старый город! Очень старый. Верхние я
уже начертал, но под ними угадываются еще…
– Те без надобности, – сказал Зверодрал твердо. –
Ты вон едва на ногах держишься!
– Да любопытно… Это вы все за златом да блестящими
камешками, а волхвам нет ничего слаще знаний…
– Все равно, – отрезал Зверодрал, – я обещал кня…
тем, кто тебя сюда доставил, что верну в добром здравии. Ты уже не мальчик по
сырым подземельям шастать.
Старик ответил дребезжащим голосом:
– Как степняк мечтает умереть на скаку, викинг –
с мечом в руке, древлянин – на охоте, так и волхв всегда мечтает
помереть, добывая новые знания… Я не уверен, что этот ход, я говорю о
сегодняшнем, приведет в казну…
– Но во дворец?
– Во дворец, это точно…
Зверодрал обернулся к Рагдаю и Залешанину:
– Слыхали? Пойдете, аль еще поискать?
Залешанин не успел рта раскрыть, как Рагдай ответил твердо:
– Сегодня же ночью.
Зверодрал напряженно поинтересовался:
– А как выбираться будете?
Залешанин развел руками, пихнул Рагдая. Витязь ответил
нехотя:
– Если не знаем точно, куда ведет ход, что толку продумывать
все заранее? Все равно не получится так, как решим, только руки себе свяжем.
Авось на месте и сообразим.
Рагдай от нетерпения едва не грыз рукоять своего меча.
Старик отыскал начало подземного хода лишь на третий день. Будь моложе, мог бы
и раньше, а так к концу третьего дня, отдуваясь и вытирая мокрое лицо, он
прохрипел:
– Вон там…
Залешанин недоверчиво смотрел на груду камней, что ничем не
отличалась от таких же завалов, что остались на месте выбранной каменоломни.
Рагдай тут же бросился откатывать камни, вдвоем разбросали, распихали, вытащили
столько, что хватило бы на постройку другого дворца, разве чуть мельче, наконец
Залешанин ощутил едва слышное движение воздуха снизу.
Рагдай хищно улыбался, подхватывал камни и вышвыривал
наверх, рискуя пришибить старика со Зверодралом. Еще двое гридней маялись на
скале, готовые в любой миг подать сигнал беды.
