– Сначала был выстрел. И здесь, похоже,
работал профессионал. У пистолета имелся глушитель, и пуля попала прямо в цель.
Стреляли почти в упор, когда Славин спал.
Причем киллер точно знал, что целиться надо на
два пальца ниже левой лопатки, словом, скорей всего это заказ. Потом нанес удар
в затылок, но не сразу, а примерно через час после выстрела. Ну кем надо быть,
чтобы действовать таким образом?
Действительно, странно. Выстрелить, подождать
час и схватиться за ножик. Зачем?
– Умер он когда?
– Да сразу, как выстрелили, и киллер это
знал. И еще кое-что. Пистолет с глушителем, правильная точка, выбранная для
того, чтобы гарантированно убить, причем сразу, – все говорит о том, что
работал профессионал. Оружие валялось в комнате. Револьвер новый, отпечатков
нет, словом, глухо, как в танке.
Но ножа не нашли. А Леночка сказала, что
никаких режущих и колющих предметов в кабинете не было. Только ножницы и
абсолютно тупой серебряный кинжальчик. Большего бреда я в жизни не встречал.
– Да уж. А на похороны ты зачем приехал?
– На людей посмотреть, – вздохнул
Володя, – на родственников безутешных и друзей. Сдается мне, кто-то из них
в курсе дела, но кто? Славина любили все без исключения.
Я хмыкнула. Интересно получается, все обожали,
но ведь некто устроил академику досрочный билет на небеса? Значит, среди толпы
обожателей нашелся человечек, таивший злобу. И потом, ну скажите, разве можно
прожить на свете шестьдесят лет, создать успешный бизнес и не иметь врагов? Да
он что, был святым, как Фома Аквинский? Хотя неизвестно, сколько бы недругов
нажил Фома, займись он созданием собственного университета.
Глава 4
На следующее утро я окинула взглядом гору
книжек в бумажных обложках и с горечью констатировала: детективы все
закончились. Надо отправиться в город и купить новые, желательно побольше.
Солнце палило так, будто мы живем не под
Москвой, а в каком-нибудь Тунисе. Стрелки часов еще не подобрались к десяти, а
дышать уже было нечем, и это несмотря на то что вокруг лес. Представляю, что
творится в городе! Может, никуда не ехать?! Ага, и целый день в тоске пялиться
на экран телевизора. Ну уж нет.
Я стала собираться. Дома никого не было.
Кирюшка и Лизавета отправились купаться. Собак они взяли с собой. У ребят на
велосипедах имеются впереди корзиночки. Толстые, коротколапые, задастенькие
Муля и Ада терпеть не могут длительных пеших прогулок, поэтому их сажают в
проволочные ящички. Рейчел и Рамик – большие любители побегать – просто несутся
за велосипедами, лая от восторга. Правда, купаться любят все, а еще больше им
нравится, когда Кирюшка покупает брикет сливочного мороженого и угощает членов
стаи.
Вот и хорошо, пока они плещутся в воде, я
вполне успею смотаться туда-назад. Эх, жаль, не уговорилась вчера с Володей, он
подвез бы меня до города. Правда, тогда бы пришлось встать ни свет ни заря…
Пока в голове крутились эти мысли, я искала
сумочку. Но ни на веранде, ни в спальне, ни в гостиной, ни в детских комнатах,
вообще нигде ее не было.
Я страшно расстроилась. Неужели потеряла вчера
по дороге, когда бежала с пакетами через лес? Ужасно обидно. Во-первых, там
лежит мой заработок, во-вторых, косметика, правда, не слишком дорогая, и еще
записная книжка. А вот это уже настоящая трагедия. Если деньги, хотя их и жаль,
можно заработать, то книжечка с адресами и телефонами практически
невосстановима. Но надо же быть такой дурой!
Ругая себя на все корки, я продолжала тыкаться
по углам, но сумочка просто испарилась. Может, повесить на магазине объявление?
Вдруг вернут книжку?
Внезапно зазвонил телефон. Я сняла трубку и
услышала незнакомый голос:
– Алло, позовите Романову.
– Слушаю.
– Вы Е. А. Романова?
– Да, а в чем дело? – удивилась я.
– Вчера вы играли на поминках Славина
Вячеслава Сергеевича?
Я вздохнула. Так, значит, Димка, решив ехать
отдыхать, дал мой номер новому клиенту.
– Играла, только, извините, у нас отпуск,
временно не берем работу.
– Вас беспокоит Ребекка Славина.
– Кто?
Голос продолжал:
– Вы оставили у нас сумочку с деньгами.
– Ой, а телефонная книжка?
– Здесь.
– Сейчас прибегу.
– Куда? – удивилась Ребекка.
– К вам.
– Но мы живем в Алябьеве, под Москвой.
– Я помню, только у меня дача тоже в
Алябьеве, на Фруктовой улице.
– Да? – удивилась Ребекка. –
Тогда жду.
Я быстренько нацепила сарафан и полетела через
лес. Было очень душно, словно собиралась гроза, но на небе не было видно ни
облачка.
Ворота дома Славина щетинились домофоном.
– Кто там? – донеслось из динамика.
Подавив желание ответить: «Почтальон Печкин»,
я сказала:
– Можно Ребекку? Это Е. А. Романова.
Раздался тихий щелчок. Я вошла во двор и
невольно вздохнула. Территория выглядела безукоризненно, ничто не напоминало о
том, что вчера вечером ее посетило безумное количество людей. Трава радовала
глаз зеленью, и нигде не валялись бумажки или пробки от бутылок. Очевидно,
садовник трудился с раннего утра.
Ребекка крикнула, высунувшись в окно:
– Идите на террасу!
Я послушно поднялась по ступенькам и оказалась
в большом прямоугольном помещении со стеклянными стенами. Легкие светло-розовые
занавески без движения свисали по углам. В середине стояли огромный стол,
накрытый кружевной скатертью, и штук двенадцать стульев с высокими спинками.
На столе теснились вазочки, блюда и чашки. Тут
же находился и прехорошенький электрочайник. Ребекку я узнала сразу. Высокая,
похожая на фотомодель девушка, которая расплачивалась с нами вчера. На поминках
она казалась сердитой и неприступной. Сегодня мило улыбалась и приговаривала:
– Однако вы растяпа, забыли сумку с
деньгами.
– Устала очень, – улыбнулась я в
ответ, – а откуда вы узнали мой телефон?
– Ну, дорогая, – засмеялась
Ребекка, – это же элементарно, Ватсон.
Она вытащила из сумочки записную книжку и
помахала ею в воздухе:
