Познакомилась с мужчиной в метро, то да се,
возник роман. Целых два месяца не расставались, а вчера любовник прибежал ко
мне на работу и попросил до вечера шестьдесят тысяч рублей, я сижу на кассе в
ГУМе. Ну я и дала ему, что просил, а он к концу смены не явился. Спасибо,
заведующая, добрая тетка, не стала поднимать шума. Недостачу покрыли всем
коллективом, просто сложились, но я должна до понедельника вернуть деньги.
Любимый мужчина как в воду канул, наверное, попал под машину или заболел…
Адреса я не знаю, только телефон, встречались мы всегда исключительно на моей
территории… Последняя надежда была у меня на телефонный узел, ну попробуйте
найти в Москве Иванова Николая Петровича без информации о годе рождения и примерном
месте проживания? Дадут список из двухсот человек, жизни не хватит всех
объехать!
Честно говоря, история хромала на обе ноги и
была не слишком логична, но служащая тяжело вздохнула и включила компьютер.
– Дуры мы, бабы, – пробормотала она,
открывая нужный файл. – Учит нас, учит жизнь, а все зря! Шестьдесят тысяч!
Зарплата-то у тебя сколько?
– Две с половиной!
– Охо-хо, – вздохнула тетка, –
ну пиши: «Ратниковский проезд, д. 24, кв. 129». Только, сдается, твоя любовь
немного правды рассказала. Телефончик-то зарегистрирован на владелицу квартиры
Комарову Маргариту Семеновну, 1970 года рождения. Уж извини, коли расстроила.
– Спасибо, большое спасибо, –
бормотала я, пятясь в коридор, – мне бы только денежки назад получить, а
потом выгоню гада взашей.
– Правильно мыслишь, – отозвалась
служащая. – Да в другой раз соображение имей, на улице не знакомься.
– Не буду, – пообещала я и,
перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз.
Ратниковский проезд оказался в двух шагах,
надо было лишь пересечь большую площадь, на которой вольготно раскинулся
оптовый рынок.
Проходя между рядами, я с тоской оглядывала
горы продуктов, лежащих на самом солнцепеке. К сожалению, я не принадлежу к
самым обеспеченным слоям общества. Я – так называемый российский средний класс,
то есть человек, живущий в месяц на фиксированную сумму и собирающий деньги на
отдых и ремонт квартиры. Вроде бы для таких людей и созданы оптушки, дающие
возможность купить продукты на пару рублей дешевле.
Но сколько раз я сталкивалась с обманом!
Килограмм сыра, купленный у бойкой хохлушки, всегда весил восемьсот граммов,
свеженькие, приятно пахнущие сосисочки угрожающе зеленели, лишь только я
вытаскивала их на кухонный стол, в пачке чая обнаруживалась мелкая коричневая
труха, менее всего напоминавшая благородный лист, а собачий корм неаппетитной
кучкой лежал в мисках. Животные – не люди и есть пакость никогда не станут.
Поэтому теперь я делаю покупки только в супермаркетах и, хотя переплачиваю за
товар, все равно оказываюсь в выигрыше.
Но людей, посещающих оптушку, много, и я
пробиралась сквозь густую толпу, старательно отворачиваясь от рыбных палаток,
издававших нестерпимую вонь.
Дом 24 стоял последним – большая кирпичная
башня с огромными лоджиями. Здание резко выделялось на фоне других: серых,
блочных, унылых.
Подъезд щетинился домофоном. Я набрала сначала
29, потом 029, затем 129, но никакого ответа не последовало. По счастью, дверь
вдруг открылась, и из нее вышел приятный молодой человек. Обрадовавшись, я
проскользнула внутрь и налетела на лифтершу.
– Минуточку, – грозно рявкнула
она, – вы к кому?
– В 129-ю.
– И кто нужен?
– Комарова Маргарита Семеновна.
– Адрес где взяли?
– Послушай, – вышла я из
себя, – тебе анализ крови не нужен? Не стесняйся, проси. Схожу в поликлинику
и принесу.
– Я выполняю постановление общего
собрания жильцов, – рявкнула консьержка, – никто не хочет, чтобы по
этажам бомжи шлялись и коробейники!
– Интересное дело, я же сказала, в 129-ю,
к Комаровой!
– Рита вместе с мужем уже два месяца как
уехали на работу в Африку, – спокойно объяснила дежурная, – муж у нее
шофером при посольстве служит, а она медсестрой. Квартиру сдали иностранцам,
супружеской паре из Германии, очень приятные, аккуратные люди, но по-нашему ни
бельмеса. Я им «Здравствуйте», а они мне «Гутен морген», вот и весь разговор.
Так что опоздала ты, милая, в гости!
– Надо же, – пробормотала я, –
давно не созванивались, а тут шла мимо, дай, думаю, загляну.
– Придется тебе идти дальше, –
заявила вредная бабка и, увидев, что в подъезд проникает группа парней, сразу
потеряла ко мне интерес.
– Эй, эй, вы куда?
Я вышла на улицу и в растерянности села на
скамейку. Все. Конец.
Глава 29
На дачу я приехала полубольная, даже фруктов
не купила детям. Никогда еще до сих пор в моей жизни не было такой
сокрушительной неудачи. Сейчас быстро приму душ, смою с себя городскую пыль,
лягу в гамак, который Кирюшка предусмотрительно повесил в приятной тени, и
попробую слегка раскинуть мозгами.
– Ну, – пробормотала я, входя на
террасу, – что произошло? Отчего все дома с кислыми лицами?
– У нас несчастье, – вздохнул
Кирюшка.
– Жуткая беда, – всхлипнула
Лизавета.
– Катастрофа, катастрофа, – словно
хорист, сопровождающий постановку греческой трагедии, запричитал Костик, –
катастрофа, катастрофа…
Я окинула компанию быстрым взглядом. Дети
странный народ. Упадут с велосипеда, собьют ноги до костей и весело пьют чай,
оставляя на полу кровавые капли, но потеря фантика от жвачки может заставить их
прорыдать больше часа.
– И что же случилось?
– Там, – всхлипнул Костя, – в коробке
из-под ботинок, в углу.
Ничего не понимая, я сняла крышку и ахнула:
– Господи, как это вышло?
На розовом посудном полотенце лежал кролик
Яшка, вернее то, что осталось от несчастного грызуна.
