– Фросю, на весах в ванной – семнадцать
килограмм сто грамм.
– С кроссовками и в джинсах, –
пояснила Лизавета, – прикинь, она весит чуть больше Ады.
Наши собачки тянут каждая на двенадцать
килограммов.
– Ее надо пивными дрожжами
кормить, – не успокаивался Кирюшка, – худая, как скелетина.
– Сам скелетина, – пискнула Фрося.
Я вздохнула. Одними витаминами тут не
обойдешься. Девочку нужно усиленно пичкать высококалорийной пищей и обязательно
показать врачу. Ну не может ребенок школьного возраста в одежде и обуви весить,
как полторы мопсихи.
Глава 28
Утром я проснулась ни свет ни заря от звенящей
тишины. Первый раз я осталась на ночь совершенно одна. Вчера вечером Ребекка
увезла Фросю с собой. Лиза, Кирюшка и Костя поехали с ними, детей разбирало
любопытство. Где-то около одиннадцати Бекки позвонила мне и сообщила:
– Вся компания остается у нас, а Костя
просит тебя сообщить его дедушке.
– Сам позвонить не может?
Ребекка рассмеялась:
– Боится, что генерал рассердится.
– Вам дети не помешают?
– Ни минуты, – ответила
Бекки, – мама просто счастлива, ожила и перестала плакать. Они слопали ее
пирог с вареньем, который я не ем из-за фигуры. Так что теперь мамуля стоит у
плиты и выпекает оладьи с яблоками. А все толпятся вокруг и хватают горячие со
сковородки. Ты знаешь, что Рейчел обожает блинчики? Впрочем, Рамик, Муля и Ада
тоже.
– Они и собак прихватили?!!
– Ну когда песики еще в гостях
побывают? – процитировала Ребекка Кирюшку, захохотала и отсоединилась.
Я подошла к аквариуму, где тихо сидела
пучеглазая Гертруда, постучала ногтем по стеклу и сказала:
– Бедная ты жаба! Никуда-то тебя не взяли
– ни на «Мерседесе» покататься, ни в «Три кита», ни в гости.
Гертруда не пошевелилась, только затрясла
складчатым подбородком.
Ровно в десять утра раздался звонок.
– Лампа! – прогремел Володя Костин.
– Не сюда попали! – рявкнула я и
швырнула трубку.
Но телефон затарахтел вновь:
– Лампудель…
– Здесь такая не проживает.
– Заканчивай придуриваться, – вышел
из себя приятель, – жди, сейчас приеду, поговорить надо.
Я засунула трубку в диванные подушки и
ринулась к шкафу. Спасибо за предупреждение, мне с тобой болтать не о чем, и
искренне надеюсь, что успею удрать до твоего приезда.
Сегодня я доехала до Киевского вокзала вполне
быстро и, лихо повернув на стрелку, припарковалась во дворе жилого дома.
Дальнейший путь вел к метро, нужно было добраться ни больше ни меньше как до
Зябликова, именно там был расположен институт, в который столь удачно
пристроился соискателем Виктор Славин.
Профессор Ираклий Лукьянович Глаголев
преспокойненько сидел над горой отпечатанных листочков.
– Вы ко мне, душенька? – ласково
осведомился старик.
Несмотря на имя, в математике не было ничего
грузинского, может, только слегка крупноватый нос выдавал предков с Кавказских
гор.
– К вам.
– Садитесь, ангел, и показывайте.
– Что?
– Ну не знаю, что у вас. Реферат?
– Нет.
– Я вам должен зачет?
– Скажите, Виктор Славин ваш аспирант?
– Славин? Ах, Витюша! Нет.
– Как нет? А он говорил всем, что
диссертацию у вас пишет.
– Ох, душечка, не аспирант, а соискатель.
Господи, какая разница, важно, что я попала по
нужному адресу.
– Не знаете, где его можно отыскать?
– Собственно говоря, а что
случилось? – насторожился профессор.
– Я его бывшая жена, мы разъехались, но
развод не оформляли, теперь я собралась замуж и не могу нигде найти Витю.
Глаголев вытащил из кармана очки, водрузил их
на нос, осмотрел меня с ног до головы, вздохнул и произнес:
– Жену Виктора Славина зовут Зоя
Родионовна, она хирург.
– Ну и что? Это я и есть, Зоя.
– Видите ли, душенька, – спокойно,
словно растолковывая непонятный новый материал, начал Глаголев, – Зоя
Родионовна уже несколько лет лечит меня от заболеваний суставов, и я могу со
всей определенностью заявить: вы – не она.
От неожиданности я поперхнулась. Да уж,
ситуация глупее не придумаешь. Пришлось вытаскивать из сумочки удостоверение
ФСБ и перестраиваться на ходу:
– Служба безопасности, агент Романова.
– Дайте-ка на секундочку, – попросил
старичок.
Я протянула бордовую книжечку.
Пусть полюбуется, все на месте: фотография,
печать и личная подпись.
Профессор повертел ксиву и, вернув, со вздохом
заявил:
– Мой внук похожую купил, только сверху
написано: «Удостоверение Терминатора».
У меня просто отвисла челюсть, до сих пор все
люди при виде трех горевших золотом букв моментально пугались и вываливали
информацию.
– Но как вы догадались?
– Понимаете, дружочек, у меня за плечами
в сумме почти десять лет отсидки в советское время за диссидентство. За столь
долгий срок я научился определять сотрудников КГБ в лицо. Печать у них на лбу,
каинова, мне видна, но это эмоции, а если разбирать логично, вы совершили
роковую ошибку.
– Какую?
– Дали в руки постороннему человеку
служебное удостоверение, а это строжайше запрещено должностной инструкцией. Ни
один сотрудник из этих органов никогда не совершит такого неправильного, даже
опрометчивого шага. Так кто вы, голубушка, и зачем понадобился Виктор?
– Я работаю частным детективом, сразу
предупреждаю, что никакой лицензии и, соответственно, документов я не имею,
разыскиваю убийцу одного человека. След привел к Славину, мне просто надо
задать ему пару вопросов.
Ираклий Лукьянович кивнул:
