Расхвалив Платона Михайловича на все корки и
поняв, что он теперь мой, я задала основной вопрос, старательно прикидываясь
экзальтированной дурочкой:
– Ой, можно мне самой попробовать?
– Конечно, – умилился он, –
давайте любую фамилию.
– Славин Виктор Сергеевич, 1969 года
рождения.
– Так, – забормотал мужик, –
пожалуйста, любуйтесь. «Осужден за убийство сроком на десять лет. Освобожден в
1997 году, прописан у супруги по адресу Новореченская улица, дом 7, кв. 46,
Москва».
Я глянула на экран. Безусловно, это он.
– Супруга? Как же так? Насколько я
слышала, Виктор сел восемнадцатилетним юношей.
– Ну и что? – изумился собеседник.
– Так он холостой был, откуда жена вдруг
взялась?
– Ничего особенного, – спокойно
пояснил Платон Михайлович, – в деле полный ажур. Брак зарегистрирован в
колонии в 1994 году, а жена занесена в дело, вот и она, Зоя Родионовна Коростелева,
врач, коренная москвичка. Он освободился, и семья воссоединилась.
К Зое Романовне я отправилась тут же, не
задумываясь над тем, о чем буду с ней разговаривать. Но дома никого не было.
Старенькая лифтерша только развела руками:
– Что ты, детка, разве Зоенька станет в
такой час на диване лежать? На работе она.
– А где она работает, не знаете?
Бабулька покачала головой, а потом вдруг
сообразила:
– У Вальки спроси, из 45-й, они дружат.
Валя-то целый день дома, на биржу поставили, безработная она!
В 45-й квартире мне открыла симпатичная
шатенка с приветливым лицом. Совершенно не удивившись визиту незнакомого
человека, Валентина пояснила:
– Зоенька – хирург, великолепный врач,
принимает сегодня в поликлинике на Дорогомиловской улице.
Я страшно обрадовалась. Надо же, как удобно,
это рядом с Киевским вокзалом, побеседую с госпожой Коростелевой, куплю фрукты
и отправлюсь в Алябьево.
Странное дело, но перед кабинетом Зои
Родионовны не было ни одного человека. Я всунула голову внутрь и увидела
приятную блондинку с полным отсутствием макияжа на лице. Впрочем, из-за
африканской жары почти все москвички отказались от косметики. Широко
разрекламированная тональная пудра от Max Factor и помада производства Dior не
выдерживают такой температуры и стекают с лица, превращая красавиц в чудовищ. А
может, она вообще не признает косметику; встречаются такие дамы, считающие, что
природа и так создала их прекрасными.
– Вы ко мне? – не поднимая головы,
поинтересовалась врач.
– Да.
– Садитесь.
Зоя Родионовна отложила ручку и спросила.
– Фамилия?
– Романова.
– Зина, поищи, – велела она
медсестре и снова повернулась ко мне: – На что жалуемся?
Моя ближайшая подруга Катюша, мать Кирюшки и
Сергея, хирург. И я знаю, что на каждого входящего в кабинет она смотрит так,
как симпатичные скотчтерьеры на схему разделки говяжьей туши. Помните эту
рекламу? Две собачки спорят о том, какой кусок мяса самый вкусный, а потом
появляется сеттер и рекомендует всем «Чаппи». Естественно, Катерина не
собирается есть больного, она просто приглядывается, какую часть тела ему
следует отсечь, чтобы человеку стало лучше.
– У этих хирургов только два метода
борьбы с болезнью, – ехидничает иногда Сережка, – ампутация и
усыпление.
Но Катерина не обижается и даже рассказывает
такой анекдот:
«Приходит мужчина к терапевту и чуть не
плачет:
– Нос болит, отправился к хирургу, а тот
и говорит: «Сейчас отрежем и забудем». Нельзя ли по-другому вылечить!
– Ох уж эти мне хирурги, – закачал
головой терапевт, – все бы им скальпелем поорудовать! Не волнуйтесь,
голубчик, вот вам таблеточки, месяц попринимаете, нос сам и отвалится!»
– Вашей карточки нет, – заявила
медсестра.
– Я не записывалась.
– С острой болью идите в 15-й
кабинет, – вежливо, но твердо заявила Зоя Родионовна и опять уткнулась в
бумаги.
– У меня к вам личное дело.
– Какое? – опять не поднимая головы,
осведомилась Коростелева. – Бюллетень могу дать только на три дня.
– Нет, спасибо, он мне не нужен. Скажите,
где Виктор?
– Какой Виктор? – вздрогнула врач.
– Виктор Сергеевич Славин, 1969 года рождения, –
тихо сказала я.
Зоя Родионовна мельком посмотрела в окно,
потом быстро пробормотала:
– Зиночка, сделай милость, отнеси
карточки в регистратуру, уже три часа, прием окончен, да расставь их сама по
местам.
Пришлось сгорающей от любопытства медсестре
взять стопку книжечек и удалиться.
Зоя Родионовна серьезно посмотрела на меня и
неожиданно спросила:
– Вы из милиции?
– Отчего вы так решили?
– Как правило, сотрудники
правоохранительных органов так разговаривают. Называют имя, отчество, фамилию и
обязательно год рождения. Витюша что-то натворил?
– Мне просто надо его отыскать, ничего
страшного не случилось, – попыталась я успокоить Коростелеву.
– Надеюсь, вы говорите правду, –
вздохнула женщина, – Витя и так уже настрадался, отсидел ни за что.
– Он убил человека.
– Насильника!
– А что, это дает право уничтожить его
без суда и следствия?
Зоя Родионовна рассердилась:
– Та история препротивная! Девчонка…
– Знаю, – отмахнулась я, – он
думал, что спасает Соню, только несчастного мужика все равно лишил жизни.
Насколько я понимаю, ни за что. Парочка просто мирно предавалась любовным
утехам, когда Витя влетел в подвал и схватился за железку.
– Ужасная, трагическая ошибка, –
прошептала доктор.
Тут дверь кабинета распахнулась, тяжело
отдуваясь, вошла толстая бабища в белом халате, грохнула на стол большую стопку
пухлых историй болезни и пробасила:
– Ой, жара невозможная, думала, тапки
отброшу. Народу в коридоре, жуть! Зоечка, вы закончили? А то мне пора прием
начинать!
– Да, да, конечно, Евгения
Михайловна, – ответила хирург и торопливо собрала сумочку.
