– А там заправочка стоит.
– На погосте?
– Ага.
Я завела мотор, и «колонна» двинулась.
Примерно через полчаса впереди показались железные ворота, домишко из красного
кирпича и вывеска «АЗС. Кафе и магазин».
Дорога закончилась. В синем-пресинем небе
носились птички, тишина стояла замечательная, как на кладбище. Правда, мы и
находились на нем. Прямо у заправочных колонок начинались надгробья.
Сидевший на раскладном стульчике парень в
зеленом комбинезоне встал и взял «пистолет».
– Заезжайте сюда, – велел он, –
вам 92-й?
Я посмотрела на узкое пространство между
колонной и кирпичным домиком:
– Въехать в эту щель?
– Тут полно места!
– Ну, я не сумею, – промямлила
я, – может, поможете?
– Мое дело бензин заливать, – не
пошел на контакт парень.
– Но я не могу, плохо вожу.
– Значит, не заправишься, – заявил
служащий и, выжидательно поглядев на сверкающий «Мерседес», добавил: – Тогда
отваливай, вишь сзади какой клиент!
– Гарик, – заорала я, – помоги!
«Мерс» распахнулся, из него горохом посыпались
Кирюшка, Лиза, Костя, Муля, Ада, Рамик и Рейчел. Следом, сохраняя полное
достоинство, вылезли Роман и Леня. Надо сказать, что юноши, одетые во все
черное, выглядели в этой ситуации наиболее адекватно. Потом раскрылась дверь
шофера, и, небрежно размахивая сотовым телефоном, показался Игорь Серафимович.
Заправщик разинул рот. Группа клиентов
действительно выглядела живописно: куча детей и животных, потная тетка,
всклокоченная, как банный веник, два парня, явно криминального типа… Завершал
картину Игорь Серафимович, верхняя часть которого, одетая в дорогой летний
пиджак и безукоризненную сорочку, сильно отличалась от нижней, облаченной в
мятые тренировочные штаны. Правда, на ногах у него красовались изумительные
ботинки из кожи антилопы.
– Ну, – завел Гарик, и тут зазвонил
телефон.
– Да, – рявкнул он, – ты меня
достал! Покупай, подумаешь, деньги, сто тысяч зеленых! Только больше не звони,
отдыхаю я!
– Дайте ключики, – тихо пробормотал
заправщик, – подгоню машину к колонке.
Увидев, что он открыл бензобак, я налетела на
Кирюшку:
– Жабу Гертруду не взяли?
– А надо было? – удивился мальчишка.
– Естественно, нет, впрочем, собак тоже.
– Ну когда бы они еще на «Мерседесе»
прокатились? – вступилась за друга Лиза.
Действительно, когда? Я отвернулась от детей,
села на большой камень у обочины и расслабилась. Несмотря на вечер, стояла
тяжелая, удушающая жара. Роман и Леонид, словно тени, маячили у «мерса». Лиза,
Кирюшка и Костя накинулись на ларек со жвачками, стоявший у входа на кладбище.
Одуревшие от жары и долгой поездки в автомобиле собаки с оглушительным лаем бегали
по пустырю. Я облокотилась на колени и заметила, что тапки, тряпочные, синие,
купленные мною у метро за двадцать пять рублей, окончательно порвались, и
наружу торчат большие пальцы ног. Игорь Серафимович продолжал орать в трубку. В
воздухе клубились слова: «миллион», «сальдо»… Заправщик старательно закрыл бак.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди – ну почему у меня всегда так: если
заправка, то обязательно на кладбище?
Глава 12
На следующее утро я, быстренько собравшись,
сбегала к Ребекке, обсудила с ней кое-какие проблемы и в полдень уже подъезжала
к Солнечной.
Мишин ларек с книгами стоял на прежнем месте.
Я отдала парню деньги за детектив, потом достала из сумочки только что
полученную от Бекки фотографию Николая и спросила:
– Не припомнишь случайно, не он ли
подошел к той женщине, что под поезд попала?
– А, – протянул Миша, – так вы,
значит, из милиции.
– Тьфу, – сплюнула Настя, стоявшая
рядом со своей религиозной литературой, – то-то, гляжу, морда больно
противная, а она из легавки!
Я невольно покосилась в ее сторону: надо же,
какой странный лексикон для богомольной женщины.
– Не обращайте внимания, –
ухмыльнулся Миша, – она на зоне была, ворюга, а потом уверовала и теперь
всех жизни учит, просто смешно. Вовсе она не такая, как кажется. Впрочем, и мы
все тоже корчим из себя невесть что, а в сущности…
Он взял снимок и стал внимательно
разглядывать.
– Изыди, сатана, – буркнула Настя и
демонстративно отвернулась.
– Точно, – отозвался Миша, –
этот самый и есть. Морда толстая. Весь из себя такой, с золотыми часами, небось
бешеные бабки зашибает…
Уже несясь в электричке к Москве, я невольно
подумала: ведь торговец прав. Все мы также корчим из себя невесть что, лишь бы
никто не узнал о том, какие демоны таятся в душе. Моя лучшая подруга Катюша,
хирург, однажды, в особо злую минуту, сказала:
– Знаешь, Лампа, чего в человеке больше
всего? Дерьма, причем не в переносном, а в прямом смысле этого слова, как врач
говорю.
Да, милый Николя тоже усиленно пытается
изобразить, что его внутренности заполнены розовыми лепестками… Интересно,
зачем он встречался с Линой на платформе? Что ж, придется задать мужику этот
вопрос, но сначала побеседуем с некоей дамой Ириной Леонидовной Самохваловой.
Ребекка сказала, что эта особа великолепно знает всех сотрудников академии и даст
исчерпывающую информацию не только о них, но и о Славине, она была
руководителем кандидатской диссертации Вячеслава Сергеевича, и благодарный
профессор потом всю жизнь поддерживал ее и взял на работу в свой вуз.
Приоткрыв дверь с табличкой «Отделение экономики»,
я увидела даму лет шестидесяти, с супермодной прической и безукоризненным
макияжем.
– Простите, где найти Ирину Леонидовну?
– Входите, входите, – пропела
женщина глубоким грудным контральто, – вы та самая журналистка с дивным
русским именем Евлампия, которая собирается писать книгу о Вячеславе? Идите,
идите, Ребекка меня предупредила, жду вас!
Не веря своим ушам и глазам, я села напротив
Самохваловой. По самым скромным подсчетам, ей около восьмидесяти, но больше
шестидесяти никак не дашь! Поняв, какое впечатление она произвела, Ирина
Леонидовна улыбнулась:
– Ну, и о чем станем беседовать?
– Расскажите о Вячеславе Сергеевиче…
– О, дорогая, какой всеобъемлющий
вопрос, – улыбнулась дама и начала.
