Я медленно вдохнула и выдохнула.
— Он сегодня никого не трахал.
Калеб подошел к компании, ползающей вокруг Натэниела, и
сунулся лицом ему в пах. Элизабет отодвинулась, давая ему место.
— Я чую сперму, но не бабу.
Тут я поняла, что Натэниел как следует вымылся. Калеб встал,
и Элизабет вернулась на место. Калеб взял Натэниела сзади за шею и придвинулся
к нему лицом, будто собираясь целоваться, но чуть не довел губы.
— И здесь я тоже бабу не чую. Вряд ли у него был секс.
Зейн приподнял рубаху Натэниелу, потом встал, задирая ее до
шеи. Следы укусов казались в свете звезд почти черными. Они покрывали почти
каждый дюйм спины — я ничего не пропустила. Вид их заставил меня покраснеть.
Вивиан поглядела на меня, и я поняла, что она чует запах
крови у меня под кожей красных щек.
— Секса могло не быть, но что-то было, — сказал
Зейн.
Калеб обошел вокруг посмотреть на голую спину Натэниела:
— Кто-то развлекся.
— На это посмотрите!
Элизабет потащила остальных глянуть на укус вокруг соска.
Они стали ощупывать пальцами, Зейн содрал с Натэниела рубашку и бросил на капот
ближайшей машины. Все, кроме Мерля, Джины и Вивиан, роились возле Натэниела,
трогая его раны пальцами, ладонями, языками. Натэниел закрыл глаза, и я знала,
что на самом деле он весьма не против, но...
— Хватит, — сказала я.
Элизабет спустила с Натэниела шорты, и я мельком заметила,
насколько он не против.
Элизабет повернулась, стоя на коленях, держа ладони у него
на ягодицах.
— Кто бы это ни был, он мог легко сделать куда больше.
Его не порезали, а он бы не возразил. Правда, Натэниел?
— Я бы позволил ей все, что она хочет.
Вот блин.
— Ему нельзя позволять этого, — сказала Черри,
встав и подойдя ко мне. — Анита, не позволяй ему ехать по этой дорожке. В
следующий раз она, кто бы они ни была, может просто его убить.
— Она его не убьет, — ответила я.
— Ты знаешь, кто она?
Я кивнула.
— Почему ты сразу не сказала? — спросил Мерль.
Я ответила, набрав побольше воздуху:
— Потому что я еще с этим не освоилась. Но это мои
трудности, а не Натэниела. — Я протянула к нему руку. — Натэниел!
Он подтянул шорты, подбежал ко мне и стиснул мою руку. Я
поставила его за собой, так, что наши тела соприкасались. Физический контакт —
это способ сообщить, что он под моей защитой.
— Это я его пометила.
Элизабет захохотала, все еще стоя на коленях.
— Я знала, что он твой любимчик, но никогда не думала,
что ты ради него будешь так открыто врать.
— Хотя бы некоторые из вас могут учуять ложь. Это я
пометила его тело, следы от моих зубов.
— Твой уровень тревожности все время высок, сколько мы
здесь. Я не могу сказать, лжешь ты или нет, — сказал Мерль. — А если
не знаю я, то среди нас здесь нет альфы, который мог бы сказать точно.
— Имеется в виду, что твой запах не меняется, когда ты
говоришь неправду, — пояснила Черри.
Я слыхала, что можно лгать глазами, но про запах — впервые.
— Я не знала, что вы умеете лгать запахом, —
сказала я.
— Мне кажется, ложь не повышает у тебя уровень
тревожности, — ответила она.
Ага.
— Быть социопатом — это имеет свои преимущества.
Калеб подполз к нам плавным движением, как умеют леопарды.
Нечеловечески грациозно. Подполз настолько, что прижался лицом к моей ноге. Я
не мешала, потому что сочла, что они соберутся меня обнюхивать, раз я заявила
права на Натэниела. Я только не думала, что первым будет один из котов Мики.
— У него действительно на коже ее запах.
— Они почти каждую ночь спят в одной кровати, —
сказала Элизабет. Она уже снова была на ногах, и даже носом не повела.
Калеб потерся лицом об мою ногу.
— Она пахнет волком и... вампиром. — Он уставился
на меня. — Ты этой ночью разминалась со своим Мастером и Ульфриком? И от
Натэниела потому не пахнет бабой, что для него дырки не осталось?
Я всегда стараюсь быть человеком широких взглядов, но сейчас
я прямо на месте решила, что Калеб мне не нравится.
— У парда есть право спрашивать, с кем спит Натэниел,
потому что сам он плохо выбирает. Ни у кого из вас нет права спрашивать меня.
Калеб сделал движение — одно из тех оборотневских движений,
которые нельзя уловить глазом, — и ткнулся мне лицом в пах, почти до боли.
Я, не успев подумать, вытащила «браунинг» и приставила дуло к его голове.
Быстрее обычного — даже для меня.
Калеб поднял голову, так что дуло оказалось напротив лба. Он
уставился на меня:
— А ты не пахнешь шишкой. Только не говори, что спала с
тремя мужиками и никто тебя не трахнул.
— Калеб, ты мне начинаешь не нравиться.
Он усмехнулся:
— Но ты меня не застрелишь, потому что Мика будет вне
себя.
— Ты прав, не надо было вынимать пистолет. Я просто еще
не привыкла к способности вытаскивать оружие, не успев подумать.
— Я никогда не видел, чтобы ты это делала так
быстро, — заметил Зейн.
Я пожала плечами:
— Выгода перемены, я думаю. — И убрала пистолет.
Действительно, я не собиралась убивать его всего лишь за назойливость.
Калеб приложился щекой к моей ноге, и я не возразила. Если
бы я отбивалась, он бы только веселился, и вообще он вел себя прилично —
относительно.
Вивиан тронула меня за руку:
— Ты действительно станешь одной из нас?
— Будем знать через две недели.
— Я тебе очень сочувствую, — сказала она.
— Спасибо, — улыбнулась я.
— Ты не топтала Натэниела, — заявила
Элизабет. — Ты слишком щепетильна, чтобы вот так действовать зубами.
Я посмотрела на нее и почувствовала, как мне глаза застилает
темнота, мой вариант зверя. Этот взгляд говорил, насколько я низко уже пала.
— Я не так щепетильна, как была, Элизабет. Тебе стоило
бы это запомнить.
— Да нет, — ответила она, — нет, ты просто
его защищаешь. Он был любимчиком учителя с первого дня. Ты просто боишься того,
что сделает Мика. Боишься даже думать, что сделает с ним настоящий Нимир-Радж
за нарушение прямого запрета. — Она подошла, крадучись. — И надо
бояться, Анита, очень сильно бояться, потому что Мика силен, как был силен
Габриэль. Он не дрогнет.
