— И что с ним сталось?
— Я его убила.
Он ласково коснулся моего лица:
— Я только недавно понял, почему меня так сразу к тебе
потянуло почти в первый же раз, когда я услышал, как ты общаешься с
полицейскими.
— Не с первого взгляда, — сказала я, — а с
первого звука. Для такой любви у меня недостаточно красивый голос.
— Не надо недооценивать твой сладкозвучный голос, ma
petite,но меня заворожил не он, а твои слова. С того момента, когда я тебя
услышал, когда увидел пистолет и узнал, что эта хрупкая миниатюрная красавица —
истребитель, я знал, что ты никогда не умрешь, тщетно ожидая, чтобы я тебя спас
— ты спасешь себя сама.
Я прижала ладонью его руку к своему лицу, заглянула ему в
глаза и снова увидела, что скорбь, сожаление о давней невозможности спасти
Джулианну так его и не оставило.
— Так ты хотел меня, потому что я такая крутая телка?
Он позволил мне эту шутку, он даже улыбнулся, но до глаз
улыбка не дошла.
— Oui, ma petite.
И я уже тихо сказала:
— Значит, Артуро хотел Джулианну.
Он медленно убрал руку.
— А она боялась его, а мы боялись за нее. Это было
двести лет назад — уже чуть больше. Ашер не был тогда так силен, как сейчас, и
мы боялись, что его слуга-человек не переживет внимания Артуро.
— Знаешь, я должна спросить: насколько он был велик?
Жан-Клод развел ладони, как рыбак.
— Вот такой.
Это было примерно шесть дюймов.
— Это не так уж много.
— Это в ширину, — пояснил Жан-Клод.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть!
— Так и было, ma petite, япомню.
— А в длину?
Он снова показал руками, и я засмеялась:
— Да ну, брось! Шесть дюймов в ширину и больше фута в
длину? Не бывает.
— Бывает и есть, ma petite.
—Но ты сказал, что Артуро был одним из фаворитов Белль. Это
же значит, что она...
— Oui, ma petite.Имела с ним секс.
Я сморщилась, пытаясь найти эвфемизм, но не смогла и
бухнула:
— И не порвалась?
— Способности этой женщины воспринимать мужчин были
выдающимися во всем.
Да, вот это вежливо.
— Почти никакая женщина не смогла бы такое... принять.
— Да, — согласился он.
— Она хотела убить Джулианну?
— Нет, она считала, что Артуро не нанесет ей вреда.
— Почему?
Он облизал губы (что делал редко), будто был не в своей
тарелке (что тоже с ним бывало не часто).
— Скажем так: некоторые способы получения удовольствия,
которым научила нас Белль Морт, мы с Ашером практиковали с Джулианной.
Я снова наморщила лоб, потому что ничего не поняла.
— Если это намек, то до меня он не дошел.
— Я бы предпочел этого не обсуждать. Может быть, позже
когда-нибудь.
Я нахмурилась сильнее:
— Чего ты мне не рассказываешь?
Он покачал головой:
— Я думаю, ma petite,тебе не хотелось бы этого знать.
Я посмотрела на него:
— Знаешь, Жан-Клод, было время, и не очень давно, когда
я бы разозлилась и заставила тебя рассказать мне все. Но сейчас, если ты мне
говоришь, что я предпочла бы не знать, я просто тебе верю. Я действительно не
настроена слышать интимные и шокирующие детали вашей вампирской сексуальной
жизни. Мне на сегодня хватило потрясений на эту тему.
— Ma petite,кажется, ты взрослеешь.
— Не слишком на это рассчитывай. И я не взрослею, я
просто устала.
— Как все мы, ma petite,как все мы.
Я развернула темно-синий атласный халат. У него были широкие
кружевные рукава, еще кружева на лацканах, закругляющиеся в цветы по бокам.
Красивый и точно на меня шитый. Обычно мне халаты бывают слишком длинны. Этот,
очевидно, Жан-Клод покупал, имея в виду меня. Я накинула халат, завязала пояс.
Мне не хотелось больше задавать вопросов про ardeur,секс или всякие вампирские
штуки. Но некоторые вещи надо было выяснить прямо сейчас.
— Жан-Клод, я хочу уточнить один момент.
— Да, ma petite?
— Ты сказал, что то, что мы делали, — это секс.
Значит, я занималась сексом со всеми сразу?
Он просто кивнул.
— Но ты ведь совсем не ревнуешь?
— Я в этом участвовал, ma petite.Почему я должен
ревновать?
Ответ еще больше сбил меня с толку. Я уставилась на него:
— Ладно, давай я еще раз попробую. Ты говоришь, что
может понадобиться питать ardeurбольше раза в день. И мы не можем рассчитывать,
что ты каждый раз будешь под рукой, когда это случится. Я могла бы спать здесь,
но...
— Тебе может понадобиться подкормиться, когда я не
бодрствую. Это вполне возможно, и на самом деле даже вероятно.
— О'кей, так какие будут правила?
Тут уж он недоуменно нахмурился:
— Что ты имеешь в виду, ma petite?
—Правила. То есть что вызовет у тебя ревность, а что нет? От
кого и от чего я должна держаться подальше?
Он было улыбнулся, но перестал.
— Таких циников, как ты, ma petite,таких прагматиков в
вопросах жизни и смерти я не встречал. Учитывая, с кем я только в своей жизни
ни был знаком, ты поймешь, какой силы это комплимент. Но ты еще и очень
искренна и серьезна, как дитя. Этот вид невинности ты, я думаю, никогда не
перерастешь. Но с ним трудно иметь дело.
— Я задала честный вопрос.
— Разумеется, но мало кому надо было бы задавать его
так в лоб. Другая бы либо не задала вопрос и попыталась бы справиться своими
силами, когда возникнет необходимость, либо спросила бы, с кем из своего народа
я позволю ей иметь секс, чтобы я не рассердился.
От таких слов меня передернуло, но...
— Мне больше нравится та формулировка, что предложила
я.
— Знаю. Ты — одна из самых прямодушных женщин, которых
я знаю, и одна из самых склонных к самообману.
— Послушай, мне действительно не нравится такой поворот
разговора.
— Хорошо, но я отвечу на вопрос, потому что это правда.
Если Натэниел — твой pomme de sang,то близость с ним возражений не вызывает.
Джейсон — мой pomme de sang,и в его права входит близость с моим
слугой-человеком. Со стороны вампира — огромный дар, если он делится с кем-то
своим слугой-человеком, а Джейсон заработал это право. Он мне верно служит
многие годы.
