Он был не львом, а змеей. Голова его была шире моих плеч,
порыта оливково-зеленой чешуей с большими черными пятнами. Одна рука была голой
и выглядела очень по-человечески, если не считать чешуи и пальцев, которые
кончались когтями, делающими честь любому хищнику. Голову он повернул, чтобы
смотреть на меня одним большим медно-золотым глазом. Жирная черная полоса
тянулась от угла глаза к виску. Движения этого существа чем-то напоминали
птичьи.
Прочие фигуры в плащах отступили от стены и сбросили
капюшоны, открыв чешую и такие же полосы у металлических глаз и руки с
загнутыми когтями.
Мои ребята сгрудились возле меня, по два с каждой стороны.
— Кто ты такой?
— Я Коронус Клана Черной Воды, хотя вряд ли тебе это
что-то говорит.
— Марко сказал, что ты новичок в городе. Я Анита Блейк,
Нимир-Ра Клана Кровопийц. По какому праву ты захватил моих людей?
Хотелось мне на самом-то деле заорать, но правила есть
правила. Может, я не умею покрываться мехом или чешуей, но я способна выполнять
правила.
Коронус подошел к стене и остановился рядом с прикованной
брюнеткой. Она Чуть пискнула от страха, когда он протянул к ней руку. Сильвия
придвинулась чуть ближе к нему, к девушке, будто только ждала повода. Коронус
провел пальцем по щеке брюнетки, едва коснувшись, но она закрыла глаза и
задрожала.
— Я пришел сюда в поисках лебединок и нашел троих. Они
уже связали этого мужчину. Мы думали, что он — их вожак, царь-лебедь, иначе бы
мы его не тронули. Когда мы поняли, что ошиблись, игра зашла слишком далеко.
Я глянула на несброшенные плащи. Бесстрастные лица их
владельцев ничего не выражали, будто они уже превратились в змей. У одной из
фигур я заметила груди. С потолка свисали цепи до самого пола, и на той стороне
крови было куда больше.
— Покажите мне Натэниела.
— Ты не хочешь ли сначала посмотреть поближе и лично на
своего леопарда-блондина?
Я стала было спрашивать зачем. Мне не понравилось, что они
не хотят показывать мне Натэниела.
— Ты хочешь, чтобы я сперва осмотрела Грегори?
Он вроде как задумался, склонив голову набок. Движение,
свойственное животному, но не именно змее.
— Да, да. Поближе и лично.
Мне не понравилось слово «лично», но я не стала выяснять.
— Значит, Коронус, ты обращаешься ко мне с просьбой об
услуге. Если я ее выполню, я могу требовать услуги от тебя.
Иногда правила бывают полезны. Редко, но бывают.
— Что ты хочешь от меня?
— Чтобы его расковали.
— Мои люди взяли его с легкостью, и я не вижу причин,
чтобы тебе отказывать. Подойди, посмотри на него, потрогай, и мы его освободим.
Джемиль держался рядом со мной, пока я шла к Грегори. У меня
живот свело узлом. Что они с ним сделали? Я помнила этот вопль в телефоне. Один
взгляд Джемиля заставил змеелюдей расчистить нам путь, и они встали как можно
дальше по обе стороны от нас. Мне пришлось перешагнуть через цепи на полу и
поднырнуть под те, что держали запястья Грегори. Я заглянула в его синие глаза.
Во рту его торчала резиновая груша, а завязка была проведена под волосами,
чтобы ее не было видно. Глаза его вылезали из орбит от страха. Лицо было не
тронуто, и я почти невольно опустила глаза ниже, будто зная, что мне предстоит
увидеть. Пах Грегори был красной раной, заживающей, покрытой засохшей кровью.
Они ему все оторвали. Будь он человеком, это было бы необратимо. И я не была на
сто процентов уверена, что это и сейчас не так. Я на миг закрыла глаза, в
комнате стало жарко.
Джемиль выдохнул с присвистом, увидев, что сделали с
Грегори, и его энергия обожгла мне кожу, наполняя гневом и ужасом. От сильных
эмоций у оборотней энергия брызжет ключом. Я еле-еле сумела прошептать сквозь
судорожно стиснутые зубы:
— Это излечимо?
Джемилю пришлось подойти ближе, чтобы рассмотреть рану. Он
неохотно до нее дотронулся, и от этого легчайшего прикосновения Грегори
изогнулся в приступе боли.
— Думаю, да, если ему дадут в ближайшее время изменить
форму.
Я попыталась вытащить кляп изо рта Грегори — и не смогла.
Слишком он был тугой. Тогда я оборвала кожаную полоску и выбросила эту дрянь на
пол.
Грегори вдохнул, всхлипывая, и сказал:
— Анита, я уже думал, что ты не придешь. — В
глазах его блестели непролитые слезы.
Мы были почти одного роста, и я прильнула к нему лбом, взяв
его лицо в обе руки. Выдержать зрелище его слез я не могла, но не могла и сама
заплакать в присутствии этих гадов.
— К тебе я всегда приду на выручку, Грегори, всегда.
Видя его таким, я говорила всерьез. Нет, надо найти
настоящего леопарда-оборотня, чтобы их защищал. Но разве могу я их отдать, как
бродячих щенков, какому-нибудь незнакомцу? Ладно, это проблема не самая
срочная.
— Освободи его, — велела я.
Джемиль подошел к наручникам — кажется, он знал, как они
действуют. Ключ не был нужен — отлично. Грегори обмяк, когда сняли первую цепь,
и я его поддержала под мышки. Но когда открылся второй наручник, Грегори рухнул
мне на ногу и вскрикнул. Джемиль снял последнюю цепь с лодыжки, и я как можно
бережней положила Грегори на пол. Держа его торс у себя на руках, я поглаживала
его по волосам, пока вдруг не ощутила какое-то движение с другой стороны.
Джемиль держать обе стороны одновременно не мог. Ножи у меня
в сапогах оказались под телом Грегори. Время было рассчитано идеально.
Я перекатилась через тело Грегори, ощутила пронесшийся плащ,
и когти полоснули место, где я только что была. Потянувшись за ножом, я уже
знала, что не успею — ко мне приближалась когтистая рука. Все стало
медленным-медленным, будто изображение в кристалле, когда можно разглядеть все
подробности. Казалось, вагон времени у меня, чтобы выхватить нож или уклониться
от когтей, но какой-то клочок моего мозга вопил, что времени нет совсем. Я
бросилась спиной на пол, ощутила движение воздуха, когда змеечеловек
споткнулся, настолько уверенный в своем успехе, что не ожидал от меня ответных
действий. Дальше включился инстинкт. Я сделала змею подсечку, и в следующую
секунду он уже лежал на спине. В правой руке у меня был нож, но змеечеловек
вскочил, будто у него в спине была пружина.
Скорее я ощутила, чем увидела, как пролетело надо мной в
воздухе что-то темное и большое, приземлившись за мной. Отвлеклась я всего на
долю секунды, но этого хватило. Тот, что был впереди, метнулся вперед так
быстро, что мои глаза не успели уследить. Я выставила левое предплечье,
принимая на него удар, а правой с ножом ударила сама. Левая онемела как от
удара бейсбольной биты. Я могла пырнуть врага в живот, но уголком глаза уловила
движение и бросилась боком на пол в ту же секунду, как надо мной пронеслись
когти. Тогда я полоснула лезвием по ногам, распоров их вместе с сапогами. Змей
вскрикнул и отскочил, хромая.
