Я пожала плечами:
— Ну, знаешь, я не могу себе представить, как бы могла
допустить, чтобы меня до такого довели, но это дело не мое, а ваше. Так что
давайте поделимся информацией, и мы поехали.
По лицу Улисса пробежало выражение какой-то эмоции, которую
я не успела уловить.
— У нас в клубе правило: огнестрельное оружие не
допускается.
— Я думаю, мы свое оставим при себе, — сказал
Бобби Ли.
Я на него только глянула, и этого хватило. Он заткнулся, но
ответил мне улыбкой.
— Вообще-то я с ним согласна. Сегодня мы пистолеты не
сдадим.
Улисс покачал головой:
— Анита, я не могу нарушить этот приказ господина. Ты
понятия не имеешь, что он с нами сделал бы, впусти мы вас с пистолетами.
Я оглядела мужчин, стоящих по кругу в темном зале. От них
волнами исходил страх, тела их дрожали. Я никогда не видела одновременно
столько людей, так тщательно выпоротых. Они сделают именно то, что им сказано
сделать, потому что слишком боятся сделать что-нибудь иное. Мне говорили, что
хороший доминант — заботливый партнер. Может быть, Нарцисс не хороший доминант,
а плохой.
— Мне очень жаль, Улисс, я действительно не хочу тебе
вреда, но если Нарцисс настолько ополоумел, что вы все так перепугались, то мы
оставим при себе оружие.
— Анита, пожалуйста, я прошу вас.
Наверное, по моему лицу он прочел, что здесь я не уступлю,
потому что рухнул передо мной на колени. Они так стукнули по полу, что я
вздрогнула. Он все так же обнимал себя руками за локти и потому никак не
самортизировал удар.
— Анита, прошу тебя.
Я покачала головой, глядя в эти полные ужаса глаза.
По его щекам потекли слезы.
— Анита, смилуйся! Ты не знаешь, что он сделает с
нашими любимыми, если мы не выполним его приказ.
— Любимыми?
Он со второй только попытки сумел сказать:
— Аякс мой... любовник. Мы уже четыре года вместе.
Анита, прошу тебя. У меня нет права просить, но я умоляю: отдайте оружие.
Я покачала головой:
— Улисс, мне действительно жаль, но чем больше ты
рассказываешь, тем меньше мне хочется расставаться с оружием.
Он бросился так резко, что я не успела среагировать, а Крис
и Бобби Ли выхватили стволы, но Улисс не пытался на меня напасть. Он обхватил
меня руками, зарылся лицом в грудь и зарыдал, умоляя. От него воняло страхом,
кровью и чем-то похуже.
— Ребята, уберите стволы. Он меня не трогает, видите.
Они убрали, но вид у них не был особенно счастливый. У меня,
думаю, впрочем, тоже. Я дотронулась до головы Улисса, но он только повторял:
— Смилуйся, смилуйся, смилуйся...
— Ребята, вы можете пойти с нами. Просто уйти вместе с
нами отсюда.
— Не очень удачная мысль, — прошептал Бобби Ли.
— Плевать мне. Ни с кем нельзя так обращаться.
— И что ты будешь делать, Анита? Предложишь им всем
защиту? Столько пистолетов мы сюда не привезли.
— Если другие гиены возразят, мы их оставим. Я не для
того нас сюда привезла, чтобы нас поубивали, но если можно будет, мы их
заберем.
Бобби Ли покачал головой:
— Ты усложняешь себе жизнь, Анита. И очень ее себе
затрудняешь.
— Да, мне говорили.
Улисс цеплялся за меня, плача, умоляя. Пришлось схватить его
за лицо и заставить посмотреть на меня, и то его глаза ничего перед собой не
видели. Почти минуту у меня ушла, чтобы он меня увидел.
— Вы можете уйти с нами, Улисс. Все уйти, просто взять
и выйти отсюда.
Он покачал головой:
— У них наши любимые. Ты понятия не имеешь, что они
могут сделать, не можешь иметь.
— Они?
Где-то в зале щелкнул винтовочный выстрел. «Браунинг» уже
наполовину вылез у меня из кобуры, когда Крис пошатнулся. Кровь брызнула из его
спины на Калеба и Джила. Джил закричал. Мне пришлось отвернуться до того, как
Крис упал на пол.
— Трое на мостках, с винтовками. Мать их так, девушка,
мы сами в это влипли.
Я проследила за его взглядом и увидела только контуры. Если
мне полагается быть кошкой, почему же эта крыса лучше видит в темноте?
Улисс только причитал:
— Прости, прости, прости...
Я приставила дуло к его голове:
— Что бы ни случилось, Улисс, следующий ты.
Из темноты донесся мужской голос. Он говорил через звуковую
систему, больше ничего сказать не могу.
— Если я спущу курок, погибнет ваш второй
телохранитель. Пули в винтовках серебряные, миз Блейк, и смею вас уверить, мои
люди снайперы. Положите оружие, и мы поговорим.
Оружие я не положила, но сказала Улиссу:
— Пошел вон от меня! Ну!
Он отполз, продолжая плакать.
Я рассмотрела темный контур с моей стороны потолочных
мостков. Бобби Ли целился на другую сторону, и оставался еще один, посередине,
в которого не целился никто. Но на такой дистанции, когда они над нами, нам
необходимо, чтобы каждый выстрел был зачетным, то есть сначала убить всех, кого
сможем, а потом надеяться, что как-то удастся разобраться с оставшимся.
— Кто вы такие, мать вашу так? — спросила я.
— Бросьте пистолет, миз Блейк, и я вам отвечу.
— Пистолеты не кладем, девушка, — сказал Бобби
Ли. — Он нас так и так убьет.
Я согласилась.
— Мы не хотим вашей смерти, миз Блейк, но нам абсолютно
наплевать на ваших друзей. Мы можем просто щелкать их по одному, пока вы не
передумаете.
Я встала перед всеми, чтобы стрелять в середину было
труднее. От выстрела сверху я не могла прикрыть их полностью, но сделала все,
что можно было.
— Всем лечь!
Только Бобби Ли медлил.
— Они не хотят мой смерти, а мне нужен твой пистолет.
Он глянул на меня, потом припал на колено, используя меня
как щит от стрелка в середине. Просек мой план, умница.
Остальные жались к полу. Прикрытия не было, а дверь была
близко, но не настолько, чтобы добираться до нее под дулами трех винтовок.
— Что вы делаете, миз Блейк? — спросил голос.
— Проверяю одну теорию, — ответила я.
— Не делайте глупостей, миз Блейк!
— Бобби Ли! — позвала я.
— Да, мэм?
— Хорошо стреляешь?
— Скажите мне когда, и проверим.
