— Для Нимир-Раджа твоей силы должно быть просто
залечить такую ранку, — сказал Жан-Клод, все еще прижатый к телу
противника как в интимном объятии.
Мика вытащил когти из спины Жан-Клода. Тот приподнялся на
руках. Я увидела, как напрягся Мика, и его рука чиркнула с неимоверной
скоростью — быстрее быстрого. Из горла Жан-Клода еще даже не показалась кровь,
когда рука вернулась на место. А потом хлынула фонтаном.
— Вот это залечи, — сказал ему Мика.
А я стояла и смотрела, как вытекает жизнь из них обоих. Мать
твою так и этак!
Глава 51
Жан-Клод, падая, отодвинулся от Мики. Кровь хлестала из него
ливнем, пока он стоял на коленях, упираясь руками в пол, кашляя судорожно,
будто прочищая горло, и кровь начинала хлестать сильнее.
Я завопила — сперва без слов, потом догадалась, кого звать.
— Ашер!
Мика уже покрывался черным мехом, кости щелкали и ходили
ходуном под розоватой кожей. Он сейчас перекинется и спасется, но Жан-Клод
перекидываться не умеет.
Я схватила Жан-Клода за руку, и тут же вспыхнули соединяющие
нас метки. Я захлебывалась собственной кровью, тонула в ней. Сильные руки
впивались мне в бицепсы холодными каменными пальцами. Я заморгала и увидела
лицо Жан-Клода, сияющее резным алебастром, подсвеченным изнутри. Его кожа сияла
над окровавленной нижней частью лица, как будто рубины рассыпали среди
бриллиантов. Глаза стали озерами расплавленного сапфирового пламени, если
только пламя может быть холодным до боли. От его тела, от наших тел повеяло
ветром, и холод могилы был в этом дуновении, пошевелившем нам волосы. Мы
потянулись сквозь эту холодную силу наружу, наружу, найти Ричарда, и, как
раньше, ощутили жар ответа. Рядом с нами стоял Джейсон — у меня не было времени
восхищаться чудом его исцеления. Он коснулся нас, и метка, которая была
Ричардом, запылала из его тела — тепло, танцующее на нашем холоде. И я знала,
что за мной стоит Мика, покрытый мехом и с когтями. Я ощущала его так же, как
Джейсона, будто он был связан с нами.
Мика свалился назад, крича «Не-е-е-ет!». Связь прервалась, и
я на миг пошатнулась, будто пропала опора с какой-то стороны, но тут же рядом
возник Натэниел, и мир снова стал прочным.
Мы стояли на коленях, связанные плотью, магией и кровью. На
моих глазах рана на горле Жан-Клода зарастала, заживала, восстанавливалась, и
наконец осталась только невредимая белая кожа, покрытая свежей еще кровью. Он
залечил рану так быстро, что она не успела засохнуть.
Медовые, медово-карие глаза. Я вспомнила светло-карие глаза
Белль Морт.
— Ты слышишь запах роз? — спросила я.
Бездонно-синие глаза Жан-Клода обернулись ко мне.
— Роз? Я слышу только запах твоих духов и кожи. —
Он еще понюхал воздух. — И крови.
Натэниел и Джейсон забылись в чуде наплыва силы, но никто,
кроме меня, запаха роз не слышал. Когда-то я слышала запах духов, которые одна
такая Мастер Вампиров использовала для колдовства. Мой друг и коллега-аниматор
Ларри Киркланд тоже тогда его услышал, но больше никто из тех, кто был с нами.
Я заглянула в глаза Жан-Клода — не зрением, а собственной
магией — и нашла что-то. Что-то такое, что не принадлежало ему. Трудно
уловимое. То, что она со мной проделала раньше, было как кувалдой между глаз, а
это — как стилет в темноте.
Я нашла нить силы, свернувшуюся в нем, и как только эта сила
столкнулась с моей магией, с некромантией, она развернулась, раскрылась, будто
распахнули окно. Я сидела в комнате Белль Морт при камине и свечах, будто еще
не изобрели электричества. Она была одета в белое кружевное вечернее платье, в
занавесе собственных распущенных черных волос, а рядом с ее бледной рукой
стояла ваза с красными розами. Она повернула ко мне взгляд огромных
светло-карих глаз, и я увидела на ее лице удивление, потрясение. Она увидела
меня, стоящую на коленях с мужчинами, а я — ее, сидящую у столика с розами.
И я отсекла ее, выбросила из Жан-Клода, как раньше выбросила
из себя. Это было проще, потому что она не пыталась им овладеть, только
чуть-чуть поднаправить, быть тем темным голосом в ухе, который чуть вытолкнет
его за край.
Жан-Клод вдруг обмяк, будто у него голова закружилась. Он
поднял на меня глаза — обычные свои глаза, синева полночного неба. И на его
лице был страх, неприкрытый страх.
— Мне показалось, что я вижу Белль, сидящую возле
зеркала.
Я кивнула:
— Так оно и было.
Он посмотрел на меня. Кажется, только наши руки не дали ему
упасть на пол.
— Она ослабила мое умение держать в узде ardeur.
—И умение держать в узде себя, — добавила я.
— Что случилось? — спросил Ашер.
Я огляделась — все уже вернулись в комнату.
— Мэм, среди этой крови есть ваша? — спросил Бобби
Ли.
Я покачала головой:
— На мне ни царапинки.
— Тогда, наверное, меня союз телохранителей не внесет в
черный список за то, что я оставил вас наедине с оборотнем и вампиром, чтобы
они за вас подрались. — Он укоризненно покачал головой. — В следующий
раз, когда вы нас попросите оставить вас, поскольку это ваша личная жизнь, мы
не станем вас слушать.
— Мы об этом позже поговорим, — сказала я.
— Нет, мэм, — ответил он. — Не поговорим.
Я не стала спорить. Поругаться можно будет и потом. Кроме
того, он был слишком близок к правде. Если бы я попала между этими двумя в
неподходящий момент, кто знает, что бы могло случиться?
Жан-Клод тихо и возбужденно что-то сказал Ашеру. Они
заговорили по-французски, и я еще не настолько хорошо понимала, чтобы
расслышать что-то, кроме отдельных слов. Я разобрала «Белль», ясно
произнесенное несколько раз.
По-английски Ашер спросил:
— Ты Марселя помнишь?
— Oui.Он в одну прекрасную ночь сошел с ума и перерезал
всех своих домашних.
— Включая своего слугу-человека, — напомнил
Ашер, — что его и убило.
Вампиры переглянулись.
— И никто так никогда и не понял, что было причиной.
— Совершенно случайно, — сказал Ашер, — за
пару ночей до того у него был спор с Белль за ее кресло в Совете.
Жан-Клод принял протянутую руку Ашера и встал, опираясь на
нее. Ашеру пришлось придержать его за локоть.
— Настолько случайно, что многие пытались доказать,
будто она его отравила или что-то в этом роде, — добавил Ашер.
Жан-Клод кивнул, проводя рукой по лицу, будто еще не совсем
пришел в себя. Я ничего не чувствовала, будто некромантия защитила меня от
того, что сделала с ним Белль.
— Совет тоже пытался доказать ее вину — и не
смог, — сказал Жан-Клод.
