Я посмотрела на сияющую Черри, на хмурую Клодию.
— И обошлось без синяков и крови?
— Его не надо было бить, — ответила Клодия. —
Достаточно было дать ему понять. Только отчетливо.
Тон ее голоса и выражение глаз заставили и мои глаза
похолодеть. Не помню, чтобы я видала женщину, которая так бы на меня
действовала. Я даже ощутила себя сексисткой, потому что угроза была сильнее
оттого, что Клодия женщина. Но так это было, тут уж ничего не сделаешь.
У нее раздулись ноздри, она понюхала воздух. Все двинулись
враз, рассыпавшись по комнате. Клодия схватила меня за руку — руку для
пистолета, и оттащила к дальней стене кухни. В правой руке у нее уже был
пистолет. Я выдернула руку в тот момент, когда Игорь подскочил и встал передо
мной, закрывая обзор. У него тоже в руке был пистолет. Я хотела уже спросить,
какого черта, когда и сама унюхала. Едкий, плесневый змеиный запах.
Я уже направляла «браунинг» на дверь двумя руками, когда
первый змеечеловек вошел в дверь, ведя перед собой Калеба и приставив ему снизу
к челюсти дуло обреза:
— Кто-нибудь шевельнется — и ему конец.
Глава 40
Все застыли, будто затаили дыхание на вдохе по команде.
— А помирать никому не надо, — продолжал змей. Он
смотрел на меня огромными глазами цвета меди. Густая черная полоса на краях
глаз казалась театральным гримом. На лице этого змея не было шрамов. Он был
короче и выглядел моложе. Чешуйчатое лицо почти изобразило улыбку, но змеиная
челюсть не приспособлена для такой мимики. Глаза у него были пустые и чужие,
как и он весь. — Просто наш босс хочет говорить с миз Блейк, вот и все.
— Так пусть, черт его возьми, снимет трубку и
договорится о встрече, — ответила я.
Я смотрела вдоль ствола «браунинга» в точку около центра
груди змея, достаточно далеко от головы Калеба, чтобы не волноваться насчет
пристрелить Калеба, но достаточно близко к горлу, чтобы при тех патронах,
которыми пистолет был заряжен, оторвать змею голову. Если бы он только убрал
обрез от челюсти Калеба. Обрез с серебряной дробью в упор — Калеба не будет.
Мне он не слишком нравился, но я же не могла дать противнику отстрелить ему
голову?
— Он не рассчитывал, что вы придете, — ответил
змей.
— Вы сейчас уйдете, он позвонит, и я обещаю рассмотреть
его предложение со всем вниманием.
Я говорила спокойно, потому что успокаивала дыхание ради
одного выстрела — если его удастся сделать.
Змей ткнул стволом сильнее в шею Калеба, так что тот даже
пискнул от боли.
— Дробь серебряная, миз Блейк. С такого расстояния ему
снесет голову.
— Ты погибнешь в следующую секунду.
Это сказала Клодия голосом столь же спокойным и твердым, что
и рука, которая наводила пистолет в голову змея.
Он зашипел, смеясь, и звук этот повторился эхом у него из-за
спины. Еще твари полезли в дверь, я увидела серебристый блеск металла, оружие.
— Больше никто сюда не войдет, или я тебя пристрелю, а
Калеб испытает свое счастье.
Он сильнее надавил обрезом Калебу под челюсть, заставляя
коротышку привстать на цыпочки, и на лице Калеба появились первые признаки
панического страха.
— Кажется, она тебя не очень любит, — прошипел
змей.
— Без разницы, — ответила я. — Но я не дам
вам внести сюда оружие.
— Обещайте не причинять вред Аните.
Это сказал Мерль. Я и забыла, что он стоит от нас сзади
сбоку.
— Мы волоска на ее голове не тронем.
— Мы нюхом чуем, что ты лжешь, — сказал Клодия.
Змей по-птичьи склонил голову набок:
— Мало кто умеет чуять наши изменения. Все чуют только
вонь змеи.
— Анита! — позвал голос Черри.
Я покосилась на нее и уловила движение за стеклянной дверью.
Нас пытались окружить.
— С той стороны движение, — доложил Игорь.
Впервые у противников было огнестрельное оружие, и они вроде
бы знали, что с ним делать. Какое приятное разнообразие!
Я снова посмотрела на первого змея, и вовремя — он показал
стволом обреза в сторону стеклянных дверей:
— Мы окружили дом. Нет нужды погибать вам всем.
Клодия выстрелила за секунду до меня. Ее пуля попала ему в
лицо, моя в грудь, сразу под шеей. Голова змея брызнула кровью и сгустками. У
меня зазвенело в ушах от выстрелов в замкнутом пространстве. Тело змея
дернулось назад, обрез выпал из дергающейся руки. Калеб бросился на пол и к
нам. Еще два змеечеловека рванулись в дверь, оба с обрезами.
— Левый, — сказала Клодия.
Я пристрелила правого, а она левого. Обе мы попали, куда
метили, и змеи рухнули на пол. Один обрез поехал к нам по полу.
Выстрел из обреза слева от нас. Я обернулась на звук — не
смогла сдержаться. Стеклянная дверь разлетелась, и я не слышала звона стекла, а
только рев выстрела. Игорь припал на колено за шкафом и всадил две пули в грудь
стрелявшего. Тот рухнул на колени, как марионетка с обрезанными ниточками.
— Входят, — сказала Клодия, и я обернулась к
другой двери.
Оттуда просунулся поблескивающий ствол, что-то
никелированное. Клодия стояла, прижавшись к ящикам ближайшей стены, почти
невидимая от двери. Она дважды выстрелила в сторону никелированной стали, и
раздался вопль, перекрывший звон у меня в ушах. Вопль длился, как визг
крольчонка, попавшего в лапы кошке. Кто-то, кажется, крикнул: «Феликс,
заткнись!»
Град выстрелов влетел в комнату со стороны внутренней двери,
которой не могли видеть ни я, ни Клодия так, чтобы не показаться самим. Кто-то
тронул меня за руку, и я резко обернулась, ткнувшись стволом «браунинга» в
Натэниела. Он показал рукой. Игорь лежал на боку, и первые алые струйки уже
текли по полу. Я увидела, что Зейн и Черри сидят под столом, вжимаясь в землю.
Дальше позади мелькнул Мерль, вжавшийся в угол ящиков, скрытый, наверное,
лучше, чем большинство из нас. А что делать в перестрелке, если тебе нечем
стрелять? Прятаться? На миг мы встретились с ним глазами, и я снова повернулась
к драке.
В разбитую дверь шагнул мужчина, загоняя патрон в ствол
помпового ружья. Я успела всадить ему три пули в грудь, пока у него подогнулись
колени. Патрон надо было загонять передшагом в дверь, а не одновременно.
Клодия продолжала стрелять во внутреннюю дверь. Вряд ли она
в кого-нибудь попала, но не давала противникам броситься на нас. Больше ничего
в разбитой двери не шевелилось, но я продолжала стоять в стойке, наведя
пистолет на проем.
Влетел дождь пуль со стороны внутренней двери, и мы с
Клодией распластались по ящикам. Я присматривала за дальней дверью, но не могла
одновременно целиться, и прятаться. Выстрел из дробовика грохнул в окошко над
раковиной и отколол большой кусок от ящиков шкафа. Я опустилась как можно ниже,
села на задницу, прислоняясь спиной к ящикам, но не отводила «браунинг» от разбитой
двери. Еще раз грохнул выстрел в окошко, и полетела дробь из гостиной — не
прицельно, только чтобы не дать нам сменить позицию. Стреляли, чтобы прикрыть
кого-то, а это могла быть только одна дверь.
