— Делала.
Он приподнялся посмотреть мне в глаза. Такой он был молодой,
такие большие глаза.
— Мне так хорошо было, когда ты меня искусала. Ты не
переживай. — Он слегка улыбнулся. — Если ты будешь считать себя
виноватой, ты этого больше не сделаешь, а мне хочется, чтобы сделала, очень
хочется.
— Если я от тебя кормлюсь, будь то плоть или ardeur, ятебя
использую. Я не использую людей как вещи.
Она сдавил мне руку почти до боли:
— Не делай этого со мной!
— Чего не делать?
— Не наказывай за то, что я тебе рассказал, как Райна
со мной обошлась.
— Я не наказываю.
— Я тебе рассказываю эти ужасы, и ты сразу бросаешься
меня защищать, чувствуешь себя виноватой. Я тебя знаю, Анита: ты позволишь
своей голове перегородить путь к тому, что нужнее всего нам обоим.
— И что же это?
Даже мне самой было слышно нетерпение, почти гнев этих слов.
Он еще приподнялся, приблизив ко мне лицо, потому что я
выпрямилась, увеличив между нами расстояние.
— Тебе нужно питать ardeur,а мне — место, которое я
могу считать своим.
— Ты можешь жить у меня сколько захочешь, Натэниел.
Он потряс головой, нетерпеливо разметав волосы, отпустил мою
руку, положив ладони мне на колени, наполовину заползя под стол. Он оказался на
коленях у меня между ног, хотя прикасался ко мне только руками к коленям. И
смотрел на меня.
— Нет, ты меня терпишь. Я выполняю какую-то работу, поручения,
но места для меня здесь нет. Ты за весь день ни разу обо мне не подумаешь. Я в
твоем доме, но не в твоей жизни, я это знаю. А если бы я стал твоим pomme de
sang,то вошел бы в нее. Я бы стал твоим, и нам обоим легче было бы жить.
Я покачала головой:
— Нет, Натэниел. Нет.
Он схватил кресло за ножки, поднял его вместе со мной и
резко передвинул, чтобы удобнее войти под стол. Без малейшего напряжения.
Положив руки на подлокотники, он прильнул телом к креслу, мои ноги оказались по
сторонам его бедер.
— И от кого же ты будешь питаться каждый день? От
Ричарда? От Жан-Клода? От Мики?
— Ardeurможет оказаться временным, — сказала я.
— Если он временный, то кормись от меня, пока он не
пройдет. Если нет...
— Я не хочу ни от кого кормиться.
Он обнял меня руками за талию, голова склонилась ко мне на
колени, и я поняла, что он плачет.
— Анита, не надо так, пожалуйста, не надо.
Я гладила его по волосам, по лицу и не знала, что сказать.
Что я буду делать, если ardeurокажется постоянным? Ричард ни по какой причине
не даст от себя кормиться никому — то же правило, что есть у меня. Жан-Клод
будет в буквальном смысле мертв для мира, когда мне нужнее всего будет
подпитаться. Мика — до сих пор неясно. Но в некотором смысле еще хуже для меня
было бы пользоваться Натэниелом — именно потому, что он единственный, кто это
позволит.
Я подняла его лицо ладонями за щеки — слезы блестели на них
в тусклом свете. Я поцеловала его в лоб, в закрытые глаза, как целуют ребенка.
— Я пришел как раз вовремя — или помешал?
В дверях стоял Ричард. Блин, лучше подгадать не мог бы.
Глава 33
Я застыла, держа в ладонях лицо Натэниела, а он стоял между
моих ног на коленях, почти весь скрытый столом, подняв лицо навстречу моим
поцелуям. Понятно было, как это выглядело, и я не была уверена, найдется ли
объяснение, удовлетворяющее Ричарда. Насколько мне известно, Ричард еще не знал
про ardeur,и прямо сейчас мне как-то не хотелось ему рассказывать.
Я еще раз нежно поцеловала Натэниела и отодвинулась. Не
собираюсь вести себя так, будто меня застигли за неблаговидным деянием, раз
ничего такого нет. Натэниел понял намек и положил голову опять ко мне на колени
— как я поняла, это значило, что от двери его не видно, стол закрывает.
Ричард ворвался в кухню как гневный вихрь, от клубящейся его
силы у меня кожу закололо. Он встал рядом со мной, глядя сверху вниз на
Натэниела, припавшего щекой к моему бедру. Натэниел смотрел на него снизу
вверх.
У дверей в кухню стояли Джемиль и Шанг-Да. Отличные
телохранители, но от некоторых опасностей никакой телохранитель тебя не
прикроет.
Я почувствовала, как у меня лицо становится нейтральным,
пустым, вежливым.
— Я утешаю своего леопарда. Что-нибудь не так?
— Кажется, он вполне утешен.
Голос Ричарда был вполне нормален, но сила полыхала жаром,
как открытая дверь печи.
Я облизнула губы. Все равно надо будет объяснить про ardeur,рано
или поздно, и так как мне нужна его помощь для Грегори, сегодня самое
подходящее время.
— Мы с Натэниелом обсуждали некоторые побочные эффекты
соединения вампирских меток.
— Ты имеешь в виду ardeur, —уточнил он.
Я не стала скрывать удивления:
— Откуда ты знаешь?
— Жан-Клод решил, что мне следует знать. Он намекнул,
что мне неплохо бы оказаться здесь утром, в твоем распоряжении.
— И ты?..
Я смогла придать голосу безразличную интонацию, но не настолько
безразличную, насколько надо было бы.
— Я не позволяю ему, или Ашеру, или кому-нибудь из них,
от меня питаться, что кровью, что чем-нибудь другим. Не вижу, почему я должен
изменять этому правилу, если дело идет о тебе и о сексе вместо крови.
— Он тебе объяснил, что, если я не буду кормиться от
тебя или от него, мне все равно придется кормиться на ком-то?
— С тобой всегда твой Нимир-Радж. — В голосе было
такое густое презрение — хоть ножом режь.
— Мику вызвали по делам парда.
— Ты действительно думаешь, что он не вернется до утра,
чтобы ты могла его оттрахать? Сомневаюсь.
Я уставилась на него, продолжая сидеть в лучах его горящей
силы и в ощущении его физического присутствия. Ричард был из тех огромных
мужчин, которые никогда не кажутся огромными, если не рассердятся. Сейчас он
казался огромным, но на меня впечатления не произвел.
Я стала поглаживать волосы Натэниела, и он ткнулся лицом в
мою ногу, расслабив напряженные мышцы.
— Ты не забыл, что ты меня бросил?
— А ты с ним первый раз трахнулась до того, как я тебя
бросил, или после?
Мне пришлось припоминать секунду-другую.
— После.
— И сколько же ты горевала об этой потере? Целых
полсекунды?
Я почувствовала, как жар заливает мне щеки. Мое поведение
трудно было бы назвать нравственным, а объяснять Ричарду, что это был ardeur,в
данный момент тоже было бы не совсем уместно.
