– Какого именно? Их было несколько.
– Приятно говорить с человеком, знающим свою историю,
ma petite. Но ты была рядом с ним. Каков его возраст?
Я прикинула:
– Девятьсот лет плюс-минус сколько-то.
– А это значит?
– Не люблю наводящих вопросов, Жан-Клод. Первый
Крестовый поход был в конце одиннадцатого века.
– Совершенно верно.
– Значит, Иветта старше его.
– Ты знаешь ее возраст?
– Ей примерно тысяча лет. Но какая-то это хилая тысяча.
Я видала вампиров ее возраста, и они меня пугали до дрожи. А она – нет.
– Да, Иветта страшна, но не возрастом и не силой. Она
может прожить до конца света и Мастером среди нас никогда не станет.
– И это свербит у нее в заднице, – сказала я.
– Грубо, но очень точно сказано, mа petite.
– Я собираюсь просить Странника о помощи.
– Мы выторговали у них всю помощь, которую могли, mа
petite. He залезай к ним в долги еще дальше. Я тебя умоляю.
– Ты никогда ни о чем не умолял.
– Тогда послушайся меня, mа petite. He делай этого.
– Я не собираюсь торговаться.
Он испустил долгий вздох, будто затаил раньше дыхание.
– Это хорошо, mа petite, это очень хорошо.
– Я собираюсь просто попросить.
– Ма petite, ma petite, что я тебе только что сказал?
– Послушай, мы собираемся спасти вампира, который там живет,
а не человека. Вампиры в этой стране узаконены. Это значит не только то, что у
тебя есть привилегии. У них есть цена. Или должна быть.
– Ты хочешь взывать к чувству справедливости совета?
Жан-Клод не пытался скрыть недоверчивой интонации. Он даже
на ней играл.
В такой формулировке это звучало глупо, но...
– Совет частично виноват в том, что случилось. Они
подвергли опасности собственный народ. Хорошие лидеры так не делают.
– Их никто ни разу не обзывал хорошими лидерами, mа
petite. Они просто лидеры, а хорошие или плохие – никто не думает. Мы их
страшимся, и этого достаточно.
– Чушь. Этого недостаточно. Совсем даже не достаточно.
Он вздохнул.
– Только обещай мне, что не будешь с ними торговатъся.
Выскажи свою просьбу, но ничего не предлагай взамен. В этом ты мне должна
поклясться, mа petite. Пожалуйста.
Слово «пожалуйста» и страх в его голосе меня сломали.
– Обещаю. Это их работа – то, чего я прошу. Чтобы
кто-то сделал то, что ему положено, договоры не нужны.
– Ма petite, в тебе восхитительно сочетаются цинизм и
наивность.
– Ты считаешь, что наивно просить совет помочь вампирам
города?
– Они спросят, какая им в этом выгода, mа petite. Что
ты ответишь?
– Я скажу, что это их долг, и если они откажутся его
выполнять, обзову их бесчестными выродками.
Вот тут он засмеялся.
– Я бы много дал, чтобы слышать этот разговор.
– Если ты его услышишь, это поможет?
– Нет. Если они заподозрят, что это моя идея, они
запросят какую-нибудь цену. Только ты, mа petite, можешь быть такой наивной и
надеяться, что они тебе поверят.
Я не считала себя наивной, и меня доставало, что он так
считает. Конечно, он почти на триста лет старше меня. Ему бы и Мадонна
показалась наивной.
– Я тебе дам знать, что из этого выйдет.
– О, Странник очень постарается, чтобы я знал исход.
– Я опять тебя во что-то втягиваю?
– Мы уже втянулись, mа petite. Глубже уже некуда.
– Это должно звучать утешением?
– Un peu, – ответил он.
– Это значит «немного, слегка»? – уточнила я.
– Oui, ma petite. Vous dispose a apprendre.
– Перестань.
– Как скажешь. – Он понизил голос до
соблазнительного шепота, будто и так это не был голос из эротического
сна. – Что ты делала, когда я сегодня проснулся?
Я уже почти забыла о приключении в больнице.Теперь оно
вспомнилось, да так, что краска бросилась мне в лицо.
– Ничего.
– Нет, нет, mа petite, это неверно. Ты наверняка делала
что-то.
– Стивен и Натэниел уже приехали?
– Приехали.
– Отлично. Мы с тобой потом поговорим.
– Ты не хочешь отвечать на мой вопрос?
– Нет, я просто не могу найти короткую версию, в которой
я не выглядела бы шлюхой. А для долгой версии у меня сейчас нет времени. Ты
можешь подождать?
– Если моя леди просит, я могу ждать вечность.
– Заткнись, Жан-Клод.
– Если я пожелаю тебе удачи в разговоре с советом, тебе
это больше понравится?
– И еще как.
– Быть леди – это вполне почетно, Анита. И быть
женщиной – тоже ничего плохого.
– Сначала сам попробуй, потом говори.
Я повесила трубку. «Моя леди» – звучит почти как «моя
собака». Собственность. Я – его слуга. И мне этого не изменить, только убить Жан-Клода.
Но я ему не принадлежу. Я никому не принадлежу, кроме себя самой. И вот так я и
обращусь к совету, как я сама: Анита Блейк, истребительница вампиров, сотрудник
полиции по связям с монстрами. Слугу-человека Жан-Клода они слушать не станут,
но меня – могут и выслушать.
Глава 44
К телефону в «Цирке» подошел Томас.
– Тебя поставили девочкой на телефоне? – спросила
я.
– Извините?
– Прошу прощения. Это Анита Блейк.
Он секунду помолчал, потом произнес:
– Извините, мы открываемся только после наступления
темноты.
– Там Фернандо? – спросила я.
– Да, совершенно верно. После наступления темноты.
– Томас, мне надо говорить со Странником. Я говорю как
сотрудник полиции, а не слуга Жан-Клода. Здесь вампиры попали в беду, и я
думаю, он мог бы помочь.
– Да, мы принимаем заказы.
Я продиктовала ему номер телефона в машине Дольфа.
– Времени у нас мало, Томас. Если он мне не захочет
помочь, мне придется идти одной с полицией и пожарными.
– Будем рады вас видеть. – Он повесил трубку.
Жизнь была бы намного проще, если бы Фернандо был мертв. К тому же я обещала
Сильвии его убить. А обещания я всегда стараюсь выполнять.
