Огневая мощь не бывает избыточной.
Подписи не было, но писал явно Эдуард. Он начинал свою
карьеру обычным наемным убийцей, но с людьми было слишком просто, и он
переключился на монстров. Эдуард обожал трудности. Дома у меня был еще один
мини-"узи", и тоже подарок Эдуарда. У него всегда были самые лучшие
игрушки.
Я сняла пальто и надела ремень автомата. Надевая пальто, я
передвинула оружие на спину. Не лучшее место, зато не слишком заметно. Второй
браунинг тоже лежал в тайнике. Его я сунула в карман вместе с парой магазинов.
Когда я спрыгнула на землю, пальто смешно обвисало, но оно было настолько
велико, что это не вызывало подозрений.
Вампиры прекратили спор. Лив с мрачным видом привалилась к
джипу, будто Жан-Клод оставил за собой последнее слово или выиграл в споре.
Я глядела на нее, и мне хотелось ее пристрелить. Не за то,
что она нас предала, а за то, что заставила меня испугаться. Причина
недостаточная. И к тому же у нее это вышло из-за моей беспечности. А я стараюсь
не наказывать других за собственные ошибки.
– Я не могу оставить тебя без наказания. Лив, –
сказал Жан-Клод. – Совет сочтет это слабостью.
Она глянула на него:
– Ударь меня, Жан-Клод, если тебе так будет
легче. – Отлепившись от джипа, она тремя шагами преодолела расстояние
между ними и подняла подбородок, как уличный задира, вызывающий соперника на
первый удар.
Жан-Клод покачал головой:
– Нет, Лив. – Он нежно коснулся ее лица. – У
меня на уме другое.
Он гладил ее щеку.
Лив вздохнула и потерлась лицом о его ладонь. Она с тех
самых пор, как попала в город, старалась забраться Жан-Клоду в штаны и никогда
не скрывала своего намерения сделать карьеру этим методом. И очень была...
раздосадована, когда Жан-Клод не пошел ей навстречу.
Она поцеловала его в ладонь.
– Все могло бы быть по-другому, если бы не эта твоя
дрессированная человечинка.
– Нет, Лив, по-другому быть не могло бы, – ответил
Жан-Клод. – Не из-за Аниты ты не попала ко мне в постель. Из-за себя
самой.
Рука Жан-Клода сомкнулась у нее на горле, пальцы впились в
плоть. Одним резким движением Жан-Клод вырвал у нее горло.
Лив свалилась на асфальт, задыхаясь, кровь хлынула из дыры в
горле, изо рта, и она стала кататься на спине, ухватившись руками за шею.
Я подошла к Жан-Клоду, глядя на Лив. В ране блеснула кость
позвоночника. Глаза у Лив были огромные, полные боли и страха.
Жан-Клод вытирал пальцы извлеченным откуда-то шелковым
платком, стряхивая ошметки плоти на асфальт. Они казались мелкими, маловажными,
и непонятно было, как они могут быть причиной смерти.
Лив каталась по асфальту. Лицо Жан-Клода походило на обычную
красивую и отстраненную маску, будто впитывало в себя луну. Зеркала у меня не
было, и никогда у меня в лице не будет совершенной красоты Жан-Клода, но я
знала, что сейчас оно столь же пусто. Я смотрела, как корчится Лив, и не
испытывала жалости.
И холодный ветер не пришел ей на помощь. Думаю, Лив этому
удивилась, потому что потянулась к Жан-Клоду. Потянулась, взглядом умоляя его о
помощи. Он не шевельнулся, погруженный в свое оцепенение, будто собирался
исчезнуть. Наверное, его не волновало зрелище смерти Лив.
Будь она человеком, смерть не заставила бы себя ждать. Но
она человеком не была, и смерть не торопилась. Лив не умирала. Не знаю, была ли
это жалость, но я не могла просто стоять и смотреть на ужасное состояние кого
бы то ни было, терпящего такую боль.
Вытащив из кармана браунинг, я нацелилась в голову Лив.
– Надо положить этому конец.
– Она исцелится, mа petite. Такую рану ее вампирское
тело само залечит со временем.
– А почему ее новый Мастер ей не помогает? –
спросила я.
– Он знает, что она исцелится и без его помощи.
– Не хочет зря тратить энергию?
– Что-то вроде того, – ответил Жан-Клод.
Трудно было сказать, но кровоточащая рана вроде бы начала
зарастать. Хотя это будет достаточно долго.
– Мы подставляем друг другу горло, запястье или
локтевой сгиб в качестве официального приветствия. Младшие предлагают себя
старшим в знак признания их силы. Это мило, это вежливо, но это взаправду, mа
petite. Лив предложила мне горло, и я его принял.
Я глядела в невообразимо широкие глаза вампирши.
– А она знала, что может так случиться?
– Если она не знала, значит, она дура. Такого насилия
никогда не происходит, кроме тех случаев, когда младший ставит под сомнение
власть старшего. Она усомнилась в моем господстве над ней. И расплатилась за
это.
Лив повернулась на бок, откашливаясь. Дыхание булькало и
дребезжало у нее в горле. Ткани восстанавливались, она снова дышала. Набрав
воздуху, она сумела произнести:
– Будь ты проклят, Жан-Клод!
И снова закашляла кровью. До чего ж аппетитно.
Жан-Клод протянул мне руку. Он успел ее вытереть, но без
мыла и щетки кровь из-под ногтей не удалить. Поколебавшись, я приняла его руку.
До конца ночи мы измажемся в крови куда сильнее – в этом сомневаться не
приходилось.
Мы пошли к «Цирку», и пальто раздувалось вокруг меня, как
пелерина. «Узи» постукивал по спине. Из «бардачка» я взяла еще одну вещь –
крест на длинной серебряной цепочке. Длинные цепочки я стала носить, когда
начала встречаться с Жан-Клодом, а то короткие выпадали у меня из-под одежды в
самые неподходящие моменты. Я была снаряжена на медведя... то есть на вампира,
и готова была убивать кого попало. Эдуард мог бы мною гордиться.
Глава 13
У боковой двери «Цирка» ручки не было. Единственный способ,
чтобы войти, – это кто-то тебе должен ее открыть. Меры безопасности,
понимаешь. Жан-Клод постучал, и дверь распахнулась внутрь. И осталась
распахнутой – выжидающей и зловещей.
За дверью была кладовка с тусклой голой лампочкой на
потолке. Несколько ящиков стояли у стен – и ничего больше. Дверь направо вела в
главные помещения «Цирка», где посетители катались на чертовом колесе и ели
сладкую вату. Налево вела дверь поменьше, и там ни яркого света, ни сахарной
ваты не ожидалось.
Лампочка раскачивалась, будто кто-то только что ее задел. От
нее тени становились чернее, и свет плясал, стирая грани между собой и тенью.
На левой двери что-то блеснуло. Что-то, прицепленное к ее поверхности. Что это,
я не знала, но оно блеснуло в этом странном освещении.
Ударом я отбросила входную дверь к стене – просто чтобы
убедиться, что за ней никого нет. Потом прислонилась к ней спиной и достала
браунинг.
– Останови лампочку, чтобы не качалась, – сказала
я. Жан-Клод протянул руку и взялся за лампочку. Для этого ему пришлось встать
на цыпочки. Тот, кто ее покачнул, был не меньше шести футов ростом.
