Иветта лежала на боку, свернувшись калачиком, и кровь
струйкой текла по ее подбородку. Иветт слизнула ее почти лениво, будто даже
такое усилие давалось ей с трудом.
– Je reve de toi
[8]
, – сказала она
мне по-французски. Я слышала подобные слова от Жан-Клода. Иветта сказала, что
грезит обо мне.
– И почему это французы всегда знают, что сказать в
такой момент? – услышала я собственные слова.
– Это врожденное, mа petite. – Жан-Клод стоял
рядом с нами, опустившись на колени.
– А, – сказала я. Мне трудно было смотреть в глаза
Джейсону, все еще лежавшему на мне.
Я потрогала его за голое плечо:
– Джейсон!
Он не ответил, только скатился с меня на пол, оказавшись к
Иветте очень близко и, к моему величайшему изумлению, не обращая на это
внимания.
До меня вдруг дошло, что юбка у меня так и задрана выше
пупа. Жан-Клод помог мне сесть, пока я ее оправляла.
Рядом с нами опустился Ричард, и я ждала язвительного
замечания. Благо я этого заслужила с лихвой. Ричард меня несказанно удивил:
– Райна, ушедшая, но не забытая.
– Не надо шуток, – ответила я.
– Прости, Анита. Когда ты мне об этом рассказала, я не
сообразил, что это почти полное слияние. Теперь я понимаю, почему ты этого
боишься. Есть способы, чтобы такого больше не допускать. – На лице Ричарда
отразилось что-то среднее между страданием и смущением. – Я был очень зол
и не поверил, что все так серьезна Я прошу прощения.
– Если ты научишь меня, как этого больше не допускать,
извинения приняты.
Над нами вдруг оказался Падма.
– А теперь наш с тобой танец, Ульфрик. После спектакля,
устроенного твоей лупой, мне не терпится тебя попробовать.
Ричард глянул на меня, на Иветту и Джейсона, лежавших без
сил, будто им и шелохнуться трудно.
– Вряд ли я так вкусен.
– Ты себя недооцениваешь, волк, – сказал Падма.
Он протянул Ричарду руку, но Ричард встал сам. Они были
почти одного роста. Ричард и Падма глядели в глаза друг другу, и я уже
чувствовала, как вспыхивает между ними сила, вызывая и дразня их обоих.
Я привалилась к труди Жан-Клода и закрыла глаза.
– Уведи меня, пока они не начали. После такого сеанса
мне трудно вынести столько силы.
Жан-Клод помог мне встать, но меня ноги не держали, и он
подхватил меня на руки без малейшего усилия. И остался стоять, будто ожидая
моего протеста.
Я обвила его руками за шею и попросила:
– Унеси меня.
Он улыбнулся, и это было чудесно.
– Как давно мне хотелось это сделать!
Романтично ли было наконец оказаться у него на руках? О да!
Но Джейсон уже успел подняться с пола, и спереди у него на кожаных штанах
расплывалось пятно, и это уже было совсем не романтично.
Глава 51
Падма и Ричард стояли и мерили друг друга глазами. Каждый
выпускал свою силу, как приманку на конце лески, и каждый ждал, кто первый
клюнет на крючок. Сила Ричарда ощущалась как обычно – электрический жар. Но
почти такой же была и сила Падмы. Как ни один из известных мне вампиров, он
источал силу теплую, живую – трудно подобрать более точные слова. Электрической
дрожи, как у Ричарда, в ней не было, но был жар.
Сила заполнила зал, и воздух был заряжен энергией вампира и
вервольфа. Она витала везде и нигде. Сила Ричарда впилась в меня, исторгла из
горла тихий звук, который эхом повторил Жан-Клод. Сила Падмы как пламя полыхала
по коже. Это было почти болезненное сочетание энергий.
К нам подошел Рафаэль. Жан-Клод все еще держал меня на руках
– сами понимаете, как мне было фигово. Царь Крыс был в обыкновенном синем
костюме, белой рубашке, нейтральном галстуке и черных, начищенных до блеска
туфлях. В таком виде можно было идти куда угодно – и на бизнес-ланч, и на
похороны. Вообще-то казалось, будто костюм надевают лишь на свадьбы и на
поминки.
– Ощущение их силы одинаковое, – сказал он, –
но это ложь. – Он говорил тихо, будто обращаясь только к нам, но стоял
достаточно близко к Ричарду, и тот его услышал. – Точно так же он играл со
мной, а потом сокрушил.
– Он тебя не сокрушил, – сказала я. – Ты
победил.
– Это ты меня выручила.
– Нет, ты не выдал крысолюдов. Значит, ты победил.
Я похлопала Жан-Клода по плечу, и он поставил меня на пол.
Оказалось, что я могу стоять. Ура.
– Да, Ульфрик, поразительно, – сказал
Падма, – но давай посмотрим, что ты еще можешь. А тебе, Рафаэль, спасибо,
что испортил мне сюрприз. Когда-нибудь отплачу тебе услугой за услугу.
Как говорил Жан-Клод, перчатки сняли. Сила Падмы загремела
по комнате. Я пошатнулась, и только рука Жан-Клода не дала мне рухнуть на
колени.
Ричард завопил и действительно рухнул на колени. До нас
дошли только отголоски силы Падмы, а Ричард получил полную дозу. Я ждала, что
он с Ричардом поступит, как со мной, но у него были другие планы.
– Перекинься, Ричард. Люблю, когда еда покрыта мехом.
Ричард покачал головой. Голос его был придушенным, будто
слова приходилось пропихивать в горло.
– Никогда.
– "Никогда" – это бывает очень долго, –
сказал Падма. Я ощущала его силу как рой насекомых, бегающих по коже, с
раскаленными кочергами жал. Именно такое проделывал Падма с леопардицей Элизабет,
когда ее наказывал.
Но Ричард не стал извиваться на полу, как она.
– Нет, – сказал он, сумел встать на ноги и шагнул,
пошатнувшись, к вампиру.
Жжение стало сильнее, раскаленные укусы сливались в простыню
жалящих огней. Я пискнула, но Ричард стоял на ногах и сделал еще один шаг.
Прилив силы стих так внезапно, что от прекращения боли
Ричард рухнул на колени почти у ног Падмы. В наступившей тишине слышалось его
хриплое дыхание.
– Боль не приведет тебя ко мне, – сказал
Падма. – Так что обойдемся без игр, Ульфрик? И я прямо сейчас буду есть?
– Давай заканчивай, – ответил Ричард.
Падма улыбнулся, и чем-то мне эта улыбка не понравилась.
Будто все идет по плану, все у него под контролем.
Встав у Ричарда за спиной, Падма грациозно опустился на
колени, огладил шею Ричарда сбоку, повернул ему голову, чтобы удобнее было
чисто вонзить клыки. Одной рукой он охватил Ричарда за грудь, другой прижимал
голову. Потом Падма навис над ним и что-то шепнул на ухо. Тело Ричарда
передернула судорога. Он попытался вырваться, но Падма был на удивление быстр.
Обе руки он продел Ричарду под мышки и сцепил пальцы у него на затылке.
Классический двойной «нельсон». Борьба кончилась тем, что Ричард оказался на
полу, а вампир сверху. В борцовских состязаниях Ричард оказался бы туширован и
проиграл. Но здесь не было рефери, чтобы крикнуть «время!».
