Книга Пасть, страница 29. Автор книги Виктор Точинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пасть»

Cтраница 29

— Тогда почему слабак и дурак?

— Потому что делал — не понимая, что делает. А когда понял — испугался и застрелился. Но вся беда в том, что на самом-то деле он опять ничего понял. Просто поменял плюсы на минусы, объявил для себя научным преступлением то, что считал вчера научным подвигом… Объявил — осудил — привел в исполнение. Тяп-ляп и готово — как Тройка в тридцать седьмом. Дело шитое, обвинения облыжные, обжалованию не подлежит. Интеллигент, б… не может жить с камнем на совести…

Эскулап фыркнул возмущенно, хлопнул еще мензурку, засмолил беломорину — себя он к интеллигенции не относил ни в коем разе.

— А камня-то и не было? — Вопрос Капитана определенно отдавал провокацией, но он надеялся, что несколько уже разомлевший Эскулап клюнет. Так и вышло.

— Какой камень, Дима, какой камень? (Капитан поморщился, только Эскулап постоянно нарушал инструкцию: не употреблять настоящих имен даже в частных разговорах.) Какой, к черту, камень? Разве что на могилке поставит благодарная Контора… Типичная болезнь сопливых интеллигентов — радеть за все человечество. Не спрашивая, не интересуясь необходимостью этого радения — исключительно по собственному разумению: Согласно собственному истолкованию общечеловеческих ценностей… Абстрактный гуманизм — страшная штука. Страшная именно своей абстрактностью. Общечеловечностью. Гуманисты с пеной у рта вопят об отмене смертной казни — вообще, всем сразу. А если их дочь изнасилуют и убьют в подъезде, кричат с той же убежденностью: распните! казните! убейте его! он уже не человек! — и при этом остаются гуманистами. Просто этот убийца — не человек, а животное. Витя сделал маленькое допущение: роющиеся по помойкам кандидаты в объекты потеряли право называться людьми. И их допустимо с чистой совестью пустить на опыты — во благо всего, разумеется, человечества… Ты как к экологам относишься? — неожиданно сменил тему Эскулап.

— К экологам? Ну-у-у… — К экологам Капитан себя никак не относил. Но и против них, собственно, ничего не имел.

— Другая форма той же болезни: радеть за все человечество. Придурки…

— Ну почему же… — вступился за сторонников зеленого мира Капитан, чувствуя, как привычная четкость мысли растворяется в мозголомном зелье. — Они не только человечество… они и лес, и животных всяких. Всю, как ее там… всю биосферу защищают,

— Что ты знаешь за биосферу, мальчик? Стоит ли употреблять термины, совсем неизвестные? — Эскулап пожал плечами и осмотрел свою мензурку, презрительно скривив губы.

Тяжело поднялся, подошел к стеклянному шкафу, вернулся с мерным стаканом емкостью не меньше литра. И дальнейший разговор продолжал, прихлебывая эликсир веселья из новой тары — впрочем, на связности его речи выпитое никак не отражалось. Капитан и не пытался за ним угнаться, все реже наполняя свою мензурку.

— Биосфера, херр гауптман, это, говоря совсем упрощенно, — совокупность всех живых видов, копошащихся на нашем шарике. Йес? Так вот, из миллионов и миллионов известных науке видов активное копошение продолжают меньше трех процентов. Остальные — вымершие. Окаменелости. Отпечатки в каменноугольных слоях. И дело совсем не в том, что одни виды постепенно сменяют друг друга, как волосы на голове здорового человека, поддерживая какое-то оптимальное количество. Черта с два! Сто миллионов лет назад многообразие и животных, и растений было гораздо больше — на порядок больше. Шарик ускоренно лысеет — и со лба, и с затылка. И человек к этому абсолютно непричастен, процесс начался задолго до его появления… Ну-ка, простенький вопрос на засыпку по биологии: какие виды появились за последние сорок тысяч лет, а? Список исчезнувших занимает несколько томов…

Капитан не захотел засыпаться на детском вопросе:

— Ну, собаки разных там пород… Лошади, коровы, куры… постоянно ведь какие-то новые виды выводят… Растения, опять же…

— Ерунда! — решительно пресек его дилетантские потуги Эскулап. — С биологической точки зрения какой-нибудь свежевыведенный питбуль все тот же старый добрый канус вульгарус — собака обыкновенная. Обычные девиации в рамках стабильного вида. Такую шутку, говоря откровенно, можно сыграть и с человеком. Отобрать энное число людей… ну, скажем, с длинными носами. И мягко говоря, грубо выражаясь — скрестить. Потом отобрать самых носатых детишек — и опять скрестить. Нам финала опыта, понятно, не дождаться, у людей половая зрелость наступает чуть позже, чем у мушек-дрозофил, — но наши последователи через несколько поколений получат генерацию с такими наследственно-закрепленными шнобелями, что сам Сирано де Бержерак в гробу завертится. Но говорить о новом виде, о хомо буратинус, не имеет смысла — генетически это те же люди. Просто с длинным носом. Можно, кстати, поэкспериментировать и с длиной какого другого органа… — Эскулап ухмыльнулся, не оставляя сомнений, что за орган он подразумевает. И снова наполнил свой опустевший стаканище.

Капитан уже потерял нить разговора, беспорядочно скакавшего от экологии к выведению людей-долгоносиков, и ему хотелось побыстрее вернуться к смерти Доктора. Но по непонятной самому причине, может, чисто из алкогольного упрямства, он продолжил спор с Эскулапом:

— А вирусы? Каждый год новый грипп появляется… А СПИД? Да и мы сами тут…

— А кто сказал, что вирусы — живые-существа? Вопрос крайне спорный… Есть такое старое определение: жизнь — способ существования белковых тел. Белковых! Не гипотетических кремнийорганических существ, не самообучающихся компьютерных систем, не сгустков организованной высокотемпературной плазмы. И не вирусов! Недаром компьютерные программы-вредители прозвали вирусами — способ действия тот же, — только носителем программы является не магнитный диск, а сложно закрученная молекула РНК. И от ее действия нарушается жизненная программа клетки, а не компьютера. А потом клетка (или компьютер) начинает плодить новые вирусы. Основное свойство жизни — способность к размножению. Вирусы, и те, и другие, сами размножиться не могут. Кристаллы, к примеру, тоже «размножаются» похожим способом — на более низком уровне молекулярных взаимодействий. Но их никто живыми не называет…

Капитан, честно говоря, устал от затянувшейся лекции по биологии. И решил кивать, соглашаясь со всеми доводами Эскулапа. А тот уже не мог остановиться:

— Если других примеров у тебя не осталось, то приходится сделать мрачный вывод: биосфера умирает. Впадает в коллапс. И чтобы там ни верещали экологи — вырубка лесов и залповые сбросы в реки никакого отношения к этому коллапсу не имеют, все началось гораздо раньше… Причина? Причина проста: любое живое существо стремится к двум главным вещам: размножиться как можно больше и сделать родную среду обитания минимально пригодной для своего существования. Травоядные стремятся сжевать и вытоптать всю траву, которая их питает; хищники пытаются выкормить всех родившихся у них детенышей — и сожрать для этого как можно больше травоядных… Растениям необходим углерод из атмосферы — и они его активно извлекают; а заодно высасывают из земли химические элементы — и те возвращаются в почву только частично… Результат: если срабатывают какие-либо факторы, сдерживающие два основополагающих стремления вида, — вид выживает. Не срабатывают — вид быстро вымирает. В принципе это нормально — при условии, что видообразование идет достаточно активно… Но сейчас эволюция застыла на мертвой точке. Почему? Очень просто: для возникновения любого мамонта или динозавра, первого в роду, необходим начальный толчок — некое воздействие на генную информацию клетки. Радиация нужна, жесткое излучение! А еще — избыток строительного материала для белка — углерода. Миллиард лет назад и того, и другого было достаточно, настолько достаточно, что люди просто в тех условиях не выжили бы — сильнейшая естественная радиация и перенасыщенная углекислым газом атмосфера. Прошли сотни миллионов лет. И что? Радиация угасла естественным образом — большинство радиоактивных изотопов просто распалось. А растения-гиганты, все эти выраставшие чуть не до неба хвощи и папоротники, изгадили столь благодатную для них атмосферу — большая часть углерода перекочевала из воздуха в их клетки, а оттуда — в залежи нефти и каменного угля. Результат: эволюция остановилась. А отсутствие прогресса рождает регресс. Теперь о так называемом венце Природы — о человеке. Эта, мон шер, хитрозадая тварь делает все, чтобы выполнить две главные задачи вида: размножиться как можно более и сделать землю для себя абсолютно непригодной. А поскольку обладает разумом — наиболее преуспела в своем деле. Земля как замкнутая экосистема просто не способна прокормить столько едоков… Ты еще следишь за мыслью?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация