Но несмотря ни на что, систему можно обвести вокруг пальца, причем по-крупному. В конце XIX века некто мсье Куффабль, один из руководителей высшего звена во Франции, сколотил солидное состояние на парижской фондовой бирже, о чем нам стало известно только после его смерти. Все эти средства, до единого сантима, он вкладывал в полотна старых мастеров голландской школы, которые свозил в тайное хранилище, оборудованное под его замком на берегу Луары. Вот вам, кстати, пример того, как люди в полном смысле слова зарывают барыши в землю.
Мы так и не добрались до этих картин, хотя заручились услугами компетентных адвокатов и помощью вдовы (чета была бездетной; мсье Куффабль оставил подпольную коллекцию своей даме сердца). Теперь подобного рода мошенничество зовется у нас «куффаблированием». Итак, наша корпорация делает все возможное, чтобы не подвергнуться куффаблированию.
Как правило, мы остаемся при своих. В «Бизнесе» легально заработанные средства никогда не остаются в единоличном распоряжении сотрудника; у нас особо оговаривается, что никто не вправе завещать свои накопления детям или любым другим лицам, не принадлежащим к нашей корпорации. Чем выше положение руководителя, тем больший процент доходов он возвращает фирме в виде ценных бумаг и отчислений в пенсионный, премиальный, командировочный и другие фонды.
Это обычное дело: многие фирмы облегчают своей верхушке бремя налогов, предоставляя (в неограниченное пользование) официальным лицам персональные автомобили, роскошные квартиры, особняки, яхты и воздушный транспорт. Бывает, что реактивный самолет «лир» числится на балансе компании, а по сути дела находится в распоряжении какого-нибудь начальника, который может летать куда душе угодно: хоть в магазин за покупками, хоть на поле для гольфа. Аналогичным образом фирма может оплачивать ложу в опере или на стадионе, занятия парусным спортом, членство в загородном клубе.
Так же поступаем и мы, только с еще большим размахом.
Но в отличие от других компаний у нас имущество, номинально принадлежащее конкретным официальным лицам, не является их безраздельной собственностью. Его может купить только сотрудник «Бизнеса», не превышая, однако, жестких лимитов, установленных для конкретного иерархического уровня.
Вследствие этого внутри нашей фирмы почти невозможно создать династию; даже самый заботливый отец не вправе по собственному усмотрению передавать свои деньги и кресло любимому чаду. Отец может обеспечить сыну безбедное, по меркам большинства, существование, может посодействовать его продвижению по служебной лестнице, но не имеет права делать своего отпрыска таким же богатым, как он сам, или же вводить его в высшие эшелоны управления.
Руководителей в целом вполне устраивает такая система; верхней ступени достигают, главным образом, те, кто не помышляет о семейственности и незаслуженных привилегиях, считая залогом успеха трудолюбие и интеллект. Такое отношение еще более наглядно проявляется за пределами «Бизнеса», когда многие богатые и влиятельные отцы, полновластные главы своих компаний, завещают собственному потомству лишь минимальное содержание, но не для того чтобы кого-то наказать (менее всего — своих прямых наследников), а исключительно для того, чтобы их дети не обленились и твердо усвоили: в жизни преуспевает не столько тот, кому повезло родиться в богатой семье, сколько тот, кто проявил должные способности.
Естественно, в тех случаях, когда сотрудник имеет изобретения или патенты, дело обстоит иначе. Взять хотя бы дядю Фредди (Второй уровень с правом совещательного голоса). Он бы, может, не поднялся выше Пятого, а то и Шестого уровня, если бы не изобрел чилпу. Чилпа — это специальный термин (придуманный опять же дядей Фредди, которого немного задевает, что это название не вошло в обиход) для обозначения крошечных контейнеров с белесой жидкостью, которая заменяет молоко в турклассе авиакомпаний, на бензоколонках, в кафе и буфетах второразрядных гостиниц.
Первоначально вместо них использовались отвратительные горшочки с алюминиевой крышкой, которую приходилось отдирать двумя руками; при этом, как ни старайся, половина непременно выплескивалась тебе на костюм. Дядя Фредди предложил более современную разновидность, которая легко вскрывается одной рукой. Эта вещица — из числа тех, при виде которых удивляешься: почему же такое раньше никому не приходило в голову? Или: почему я сам до этого не додумался?.. Ну а дядя Фредди взял и додумался.
Чилпа и в самом деле крошечный предмет, но ежегодно их производятся миллиарды; пустячная прибыль от единицы такой продукции вскоре позволяет сколотить очень и очень весомое состояние; дядя Фредди запатентовал свое детище и теперь получает баснословную прибыль; его продвижение на Второй уровень не имело денежного выражения и говорило лишь о признании его заслуг в «Бизнесе». Подобные случаи не вполне вписываются в нашу систему, но у нас находится место и для таких, как дядя Фредди. Конечно, «Бизнесу» было бы предпочтительнее распоряжаться авторскими свидетельствами на корпоративных началах: нам принадлежит ряд весьма прибыльных патентов, и еще некоторое количество, как мы осторожно надеемся, в перспективе тоже перейдет к нам.
Для примера можно привести Инкан™. Это тюбик из алюминия, пластика или просто вощеной бумаги, предназначенный для введения в носоглотку стандартных доз мельчайшего порошка. Изделие зарегистрировано во всех крупных патентных бюро земного шара в качестве предмета, облегчающего употребление нюхательного табака и медикаментов, вводимых через нос, но у сведущего человека не возникает иллюзий по поводу истинного назначения этой штуковины, да и у самих нас и в мыслях не было, чтобы ее использовали для таких рутинных целей.
Это устройство для хранения и употребления кокаина, ждущее того часа, когда порошок будет легализован. Покупаешь в любом киоске коробочку Инкан™, размером не более пачки дамских сигарет (к тому времени, когда такое станет возможным, торговля простыми табачными изделиями, вполне вероятно, будет признана нелегальной), достаешь тюбик, срываешь ярлычок, пых-пых — и порядок! Не надо ни отмерять продукт, ни разбодяживать, ни даже прокладывать эти дурацкие дорожки на карманном зеркальце или на крышке унитаза — разве что кого-то привлекает сам процесс.
Мне довелось испытывать это приспособление в Майами, где размещается наша лаборатория. Срабатывает безотказно. (И, что для нас самое главное, срабатывает только один раз; перезарядить его под силу лишь высококлассному микроэлектронщику). Тюбики из алюминия, гладкие и даже сексуальные, будут товаром высшего сорта. Снаружи они напоминают гильзу от ружейной пули. В качестве эксклюзивных, подарочных вариантов можно выпускать изделия в позолоченном корпусе. Тюбики из пластика — товар более массовый, так сказать, рабоче-крестьянский. Тюбики из вощеной бумаги, легко перегнивающей в почве, предназначены для тех, кому небезразлично состояние окружающей среды.
На Инкан™ мы возлагаем большие надежды.
Однако вернемся к теме коррупции, рэкета, подкупа и других привычных деловых практик. При том, что наша компания всегда терпимо относилась к «преступлениям», не связанным с человеческими жертвами — сюда относятся проституция, сквернословие, наркомания, членство в профсоюзе, половые связи и/или деторождение вне брака, гомосексуализм и так далее, — все общества, в которых нам приходится жить и вести дела, обычно проповедуют иные принципы, поэтому бывают случаи, когда нам не обойтись без секретности и шантажа.
