Потом они снова устроились на стволе поваленного дерева, и Вачиви стала угощать Жана спелыми ягодами и орехами, которые собрала по дороге. Так они сидели рядышком, словно дети, и наслаждались ласковыми лучами солнца, когда позади них раздался какой-то шорох, словно кто-то потревожил листву на ближних кустах. Вачиви и Жан разом вздрогнули, обернулись — и увидели Напауши, который вышел из леса. Казалось, вождь был потрясен не меньше их, однако он первым пришел в себя и, издав боевой клич, бросился на белого человека.
Вачиви растерялась и не знала, что делать. Напауши никогда прежде не следил за ней, и его появление стало для нее полной неожиданностью. Кроме того, она боялась, что вождь может быть не один, хотя уже в следующее мгновение что-то подсказало Вачиви: Напауши устал ждать и решил сделать ее своей женой до того, как племя вернется на зимнюю стоянку. И осуществить свое намерение вождь решил в том самом месте, которое она так любила. И, конечно, он никак не ожидал увидеть Вачиви с белым мужчиной. Впрочем, инстинкты воина не дали ему ни секунды на размышления, Напауши бросился на противника, сжав руками его горло. Жан едва сдерживал напор врага; его лицо покраснело, по вискам заструился пот. Оба мужчины задыхались от невероятных усилий, а Вачиви только в ужасе смотрела на их борьбу. Вмешиваться она боялась, да и вряд ли ей удалось бы что-нибудь сделать — еще никогда в жизни она не убивала человека.
Напауши был старше и сильнее Жана. Казалось, вождь начинает одолевать своего врага, но в какой-то момент молодой человек изловчился и, выхватив торчащий за поясом длинный нож, вонзил его в грудь Напауши. Вачиви увидела, как вдруг исказилось лицо индейца. Он захрипел, кровь хлынула у него изо рта. Не отводя от нее изумленного взгляда, вождь покачнулся и повалился навзничь. Жан остался на ногах, он кашлял и держался за горло, хватая воздух открытым ртом. У его ног тело Напауши в последний раз вздрогнуло и вытянулось. Его глаза все еще были открыты, но Вачиви видела, что душа вождя уже отправилась в Край Вечной Охоты.
Напауши был мертв.
— О боже!.. — прохрипел Жан. Он еще не пришел в себя и не знал, что делать дальше. Вачиви первой пришла в себя. Схватив Напауши за одну ногу, она знаками показала Жану, чтобы он взялся за другую, и они вместе поволокли тело в кусты, чтобы спрятать его под ветками и листьями. Вачиви понимала, что великий вождь не заслуживает подобного обращения, к тому же Напауши был к ней по-своему добр, но что им оставалось делать?! Им нужно было бежать, и как можно скорее. Вождя в любой момент могли хватиться в лагере. Кто-то мог знать, что он отправился к озеру, да и пройти по его следам индейским следопытам не составило бы большого труда. Если кроу прискачут к озеру и наткнутся на труп Напауши, они не пожалеют усилий, чтобы догнать и прикончить и Вачиви, и бледнолицего. И какой смысл теперь объяснять, что Напауши напал первым, а Жан убил его, обороняясь. Для расправы кроу было достаточно того, что он это сделал. Впрочем, даже если бы Жану удалось каким-то образом справиться с вождем, не убивая его, их положения это бы не улучшило. Вачиви принадлежала Напауши, а белый был пришельцем, поэтому они подвергли себя смертельной опасности, еще когда только-только подружились.
Кусты, куда они затащили тело, были такими густыми, что Вачиви не сомневалась — вождя здесь найдут не скоро. Забросав тело ветками, она выпрямилась и показала Жану сначала на себя, потом на него и наконец махнула рукой в ту сторону, где молодой человек обычно оставлял лошадь. Эта пантомима означала, что теперь ей придется уехать с ним, но Жан и сам успел подумать о том же. Он быстро смыл кровь с ножа и, сунув его за пояс, жестом поманил Вачиви за собой, но та отрицательно покачала головой. Ей пришло в голову, что Напауши тоже мог приехать к озеру верхом, однако непродолжительные поиски в окрестностях озера ничего не дали — очевидно, вождь оставил коня в лагере, боясь, как бы тот не выдал его присутствия случайным шумом.
Вскоре Жан и Вачиви уже скакали прочь от озера. Вачиви сидела в седле впереди молодого человека и указывала едва заметные прогалины и тропинки в лесной чаше, которые он вряд ли заметил бы без ее помощи. Жан сразу понял, что его новая знакомая прекрасно ездит верхом. Стремясь оказаться подальше от озера, Вачиви постоянно понукала лошадь, и та подчинялась, хотя скакать по узким лесным тропкам с двумя всадниками на спине животному было нелегко. Жан не останавливал ее — как и Вачиви, он прекрасно понимал, что спасти их может только скорость. Он уже догадался, что убитый им индеец был вождем или, по крайней мере, занимал в племени важное положение. Исчезновение такого человека, конечно же, не может пройти незамеченным. Его будут искать и в конце концов найдут труп — и тогда в погоню за ними отправится многочисленный отряд.
Загадкой оставалась для Жана и реакция Вачиви, на глазах которой произошла эта короткая смертельная схватка. Ему даже показалось, что девушка испытала что-то сродни облегчению. Кем же приходился девушке убитый вождь — мужем, хозяином, кем-то еще? Ему очень хотелось это узнать, но спросить он не мог — объясняться на языке жестов, когда твой собеседник сидит к тебе спиной, было довольно затруднительно, к тому же Вачиви была сосредоточена, выбирая путь в лесной чаше. Что ж, рано или поздно им придется сделать привал, и тогда он попытается объясниться с девушкой, а заодно подумает, как им быть дальше.
Так они ехали несколько часов и остановились, только когда окончательно стемнело. Лошадь очень устала, она постоянно спотыкалась, и Жан боялся, как бы она не захромала — для них это была бы настоящая катастрофа. Путь предстоял неблизкий, а они были еще в самом его начале. Впрочем, Жан имел довольно смутное представление о том, куда они движутся. Похоже, они ехали на северо-восток. Жан надеялся, что так и было, ведь в той стороне жил знакомый охотник, француз по происхождению, у которого Жан гостил, прежде чем отправиться в путешествие на запад. Его хижина находилась достаточно далеко от территорий, по которым кочевали кроу, и если бы Жану и Вачиви удалось до нее добраться, они могли бы считать себя в безопасности.
Поблизости от поляны, на которой они пустили пастись лошадь, была небольшая земляная пещера. Вооружившись пистолетом, Жан обследовал ее и, убедившись, что в ней нет ни зверя, ни человека, повернулся к Вачиви. Знаками он попытался объяснить ей, что здесь они остановятся на ночлег, но девушка не сразу отреагировала на его попытки. Лицо у нее было задумчивым — казалось, она сама хочет что-то ему сообщить, но не знает как.
А Вачиви одолевали противоречивые чувства. Сначала, когда они только отъехали от озера, девушка хотела направить лошадь в сторону ее родного селения, но потом поняла, что этим она может подвергнуть опасности своих соплеменников. Вряд ли кроу оставят неотмщенным убийство своего вождя, а связав ее побег с его гибелью, нападут на сиу. И тогда погибнет множество воинов, а она не хотела принести своему народу новые беды.
А такая война непременно начнется, рассуждала Вачиви, ведь кроу ничего не знают о белом человеке! Обнаружив у озера труп Напауши, они решат, будто она убила их вождя и вернулась в родное племя. Если они застанут ее в поселке сиу, их подозрения превратятся в уверенность, и тогда… Нет уж, пусть кроу думают, что их вождя убили индейцы какого-то другого племени.
