— По-моему, я его сильно ушибла. Больше он меня не трогал.
— Могу себе представить. И когда это случилось?
— В Сочельник.
— После того, как я вас оставил у Пяти Дорог?
— Да.
— Я начинаю понимать. Значит, в ту ночь вы не вернулись в трактир? Вы столкнулись с трактирщиком и его друзьями на дороге?
— Да.
— И они взяли вас с собой на берег, чтобы получше позабавиться?
— Пожалуйста, мистер Дейви, не спрашивайте меня больше ни о чем. Я предпочла бы не говорить о той ночи, ни сейчас, ни в будущем, никогда больше. Есть вещи, которые лучше глубоко похоронить.
— Мы не будем говорить об этом, Мэри Йеллан. Я виню себя за то, что позволил вам тогда продолжать путь одной. Глядя на вас сейчас, на ваш ясный взгляд и чистую кожу, на то, как вы держите голову, и прежде всего на линию вашего подбородка, не скажешь, что на вас сильно отразилось то, что вы испытали. Слова приходского священника, быть может, немногого стоят, но вы выказали замечательную стойкость. Я восхищаюсь вами.
Мэри взглянула на него, потом опять отвела глаза и принялась крошить в руке кусочек хлеба.
— Когда я думаю о разносчике, — продолжил викарий немного погодя, щедро накладывая себе тушеного чернослива, — то чувствую, что убийца поступил очень неосторожно, не заглянув в запертую комнату. Возможно, его поджимало время, но минута или две вряд ли решили бы исход дела, а ему, бесспорно, следовало бы сделать свое дело тщательнее.
— Каким образом, мистер Дейви?
— Да заплатив разносчику сполна.
— Вы хотите сказать, что он мог убить и его?
— Вот именно. Гарри-разносчик живой не украшает мир, а мертвый он по крайней мере кормил бы червей. Таково мое мнение. Более того, если бы убийца знал, что разносчик напал на вас, у него была бы достаточно веская причина убить его дважды.
Мэри отрезала себе кусочек кекса, которого ей совсем не хотелось, и заставила себя поднести его к губам. Делая вид, будто ест, она пыталась сохранить самообладание. Однако рука, державшая нож, дрожала, и ничего хорошего из этого не вышло.
— Не понимаю, — сказала она, — какое я имею к этому отношение.
— Вы слишком скромного мнения о самой себе, — ответил викарий.
Они продолжали есть молча. Мэри сидела, опустив голову и неподвижно уставившись в тарелку. Инстинкт говорил ей, что Фрэнсис Дейви водит ее, как рыболов рыбу на леске. В конце концов она не выдержала и выпалила вопрос:
— Значит, мистер Бассат и все вы не слишком преуспели, и убийца все еще на свободе?
— Ну, не то чтобы мы совсем ничего не сделали. Некоторый прогресс уже есть. Разносчик, например, в безнадежной попытке спасти свою шкуру дает показания и выдает сообщников, стараясь изо всех сил, но он не очень нам помог. Мы получили от него неприкрашенный отчет о работе, проделанной на берегу в Сочельник, — в которой, по его словам, он не принимал участия, — а также смогли кое-как свести воедино долгие месяцы бесчинства, творившиеся до этого. Среди прочего мы услышали также о повозках, которые приходили в трактир «Ямайка» по ночам, и он назвал нам имена своих товарищей. Правда, только тех, кого знал. По-видимому, организация была гораздо больше, чем мы предполагали до сих пор.
Мэри ничего не сказала. Она отрицательно покачала головой, когда хозяин предложил ей чернослив.
— Фактически, — продолжал викарий, — разносчик зашел так далеко, что предположил, будто хозяин трактира «Ямайка» только считался их главарем, и что ваш дядя на самом деле получал приказы от кого-то, стоявшего над ним. Это, конечно, представляет всё в новом свете. Джентльмены разволновались и немного встревожились. Что вы скажете о теории разносчика?
— Полагаю, это возможно.
— Кажется, вы однажды высказали мне то же самое предположение?
— Может быть. Не помню.
— Если это так, может показаться, что неизвестный главарь и убийца, должно быть, одно и то же лицо. Вы согласны?
— Вполне вероятно.
— Это значительно сузило бы поле поисков. Можно пренебречь всем этим сбродом и поискать кого-то с мозгами и сильным характером. Вы когда-нибудь видели такого человека в трактире «Ямайка»?
— Нет, никогда.
— Он, должно быть, приходил и уходил тайком, возможно, под покровом ночи, когда вы и ваша тетя уже спали. Он не мог приезжать по большой дороге, потому что тогда вы услышали бы топот конских копыт. Но всегда есть вероятность, что этот человек приходил пешком, разве не так?
— Да, думаю, вы правы.
— В таком случае этот человек должен хорошо знать пустоши или, по крайней мере, эту местность. Один джентльмен предположил, что главарь живет где-то поблизости — там, откуда можно добраться пешком или верхом. Именно поэтому мистер Бассат намерен допросить каждого жителя в радиусе десяти миль, как я объяснил вам в начале ужина. Как видите, сеть сомкнется вокруг убийцы, и если он слишком замешкается, его поймают. Мы все убеждены в этом. Вы уже поужинали? Вы ели очень мало.
— Я не голодна.
— Мне очень жаль. Ханна подумает, что ее холодный пирог не оценили по достоинству. Я говорил вам, что видел сегодня вашего знакомого?
— Нет, не говорили. У меня здесь нет друзей, кроме вас.
— Спасибо, Мэри Йеллан. Это прекрасный комплимент, я польщен. Но, знаете, вы не вполне правдивы. У вас есть знакомый; вы мне сами говорили.
— Я не знаю, кого вы имеете в виду, мистер Дейви.
— Неужели? Разве брат трактирщика не возил вас на Лонстонскую ярмарку?
Мэри сжала руки под столом так, что ногти вонзились ей в ладони.
— Брат трактирщика? — повторила она, стараясь выгадать время. — Я с тех пор его не видела. Я думала, он уехал.
— Нет, Джем здесь с самого с Рождества. Он мне сам это сказал. Видите ли, он прослышал, что я приютил вас, и подошел ко мне и попросил вам передать следующее: «Скажите Мэри, что мне очень жаль». Именно так он и сказал. Я думаю, он имел в виду вашу тетю.
— Это все, что он просил передать?
— Я уверен, что он сказал бы больше, но нам помешал мистер Бассат.
— Мистер Бассат? Мистер Бассат был там, когда Джем говорил с вами?
— Ну конечно. В комнате находилось несколько джентльменов. Это было как раз перед тем, как я вечером уехал из Норт-Хилла, когда обсуждение на сегодня закончилось.
— Но почему Джем Мерлин присутствовал на обсуждении?
— Я полагаю, он имел на это право как брат погибшего. Непохоже, что он был сильно огорчен постигшей его утратой, похоже, они не ладили.
— А… а мистер Бассат и эти джентльмены допрашивали Джема?
— Они довольно много говорили с ним весь день. Похоже, что молодой Мерлин умен. Его ответы были в высшей степени проницательны. Должно быть, у него мозги куда лучше, чем были у его брата. Помнится, вы говорили мне, что он ведет несколько рискованный образ жизни. По-моему, ворует лошадей.
