— Да, его сбила машина доктора. Вчера вечером Джо помогал Джейку поймать овцу и рассказал об этом. А почему он не появился после фейерверка, прятался где-нибудь?
Эмма сглотнула слюну. Она и забыла, что миссис Трембат не знает о том, что в действительности произошло с Терри, и о ночи, проведенной им в лесной хижине.
— Даже не знаю, — сказала она. — Глупости какие-то. Ну ладно, передавайте Миртл привет, скажите, что с Терри все в порядке. Я пойду…
Она, как во сне, прошла по супермаркету. Мясо, ветчина, сыр, сахар; она заглядывала в список, выданный Дотти, кивала или улыбалась знакомым лицам, мелькавшим вокруг, не узнавая их, а в силу привычки. Потом она отправилась по узкому тротуару к торговцу рыбой. Том Бейт в одиночестве сидел в своей лавке. Похоже, что его товар не пользовался большим спросом.
— Нету палтуса, дорогая, — сказал он Эмме. — Только камбала.
Плохо, подумала Эмма, но Папа сам виноват: вечно требует рыбу. Дотти приукрасит как-нибудь ее. Она подождала, пока Том разделает рыбу.
— Это мальчишки придумали или твоя бабушка так нарядить чучело? — спросил он.
Эмма удивленно посмотрела на него. Фейерверк казался делом давно минувшим. Она выдавила улыбку.
— Думаю, совместными усилиями. Том Бейт усмехнулся:
— Лучшее представление, черт возьми, которое я когда-либо видел. Такое не скоро забудешь. Как и ее речь в здании городской управы. Передай от меня бабушке, что в Полдри много еще кто думает так же, как она, и, более того, поддержит, если будет надо.
— Спасибо, мистер Бейт. Обязательно передам.
— Эта новая идея, — продолжал Том Бейт, протягивая ей завернутую в бумагу камбалу, — превратить нас в ярмарку, назад, мол, к прошлым векам. Не успеем мы оглянуться, они нас вырядят в пиратов, контрабандистов и так далее. Вот что я тебе скажу: если, когда время придет, увижу хоть одного туриста-янки в водолазном костюме возле моих садков с омарами, то я его вместо наживки на крючок надену.
«Они и мы, — думала Эмма, выйдя из лавки, — мы и они…» Казалось, что морских пехотинцев в Полдри больше, чем было во вторник, когда они приезжали в магазин с бабушкой. Нечего себя обманывать, подумала она, никакой это не дружественный визит союзных сил, а оккупация. На обратном пути, когда постовой у шлагбаума проверял ее пропуск, она не могла понять, кажется этой ей или действительно он просматривает документы более тщательно, чем обычно. Или воображение, или нечистая совесть.
— О'кей? — спросила она, улыбнувшись.
— О'кей, — ответил он и пропустил машину. Но не улыбнулся.
Она свернула на подъездную аллею, отогнала машину в гараж. Игравшие за конюшней Колин и Сэм побежали ей навстречу. На голове у Колина, переодетого не то в Голиафа, не то в диверсанта, был дуршлаг. За пояс заткнута бамбуковая палка. Весьма острая.
— Привет, Эмма, — сказал Колин. — Тебя ждет твой жених.
— Мой жених?
— Да, лейтенант Шермен, — передразнил он. — Он в доме, говорит с Мадам. Мы с Беном полдничали на кухне, а он звонит в дверь и говорит Дотти: «Дома ваша мисс Эмма?» — Колин улыбнулся. Он очень похоже передразнивал голоса. — Так что поторопись, узнай, что ему надо. — Он притронулся к палке за поясом. — Если что не так, зови меня. Пойдем, Бен.
— X… — заулыбался Бен, и они опять убежали за конюшню.
Эмма не спеша пересекла задний двор, вошла в дом с черного хода и выложила на кухонный стол покупки.
— Здесь этот лейтенант Шермен, — сообщила Дотти. — Я сказала ему, что ты уехала за покупками, и он собрался уходить, но Мадам крикнула из музыкальной комнаты, что она хочет с ним поговорить. Пришлось пригласить его зайти, и было видно, что уходить ему не хочется. А это что? Обыкновенная камбала? С ней много не сделаешь.
— Придется. Где Сэм и Энди?
— Они в огороде с Джо, в кои-то веки занялись полезным делом.
Эмма быстренько оглядела себя в зеркало в прихожей. Немного растрепана, но это не страшно. Взмах расческой, и она готова к бою. Страшнее, помнит ли Мад, что у нее якобы был сердечный приступ? Она вошла в музыкальную комнату. Лейтенант Шермен сидел на краешке стула, поглаживая Фолли, которая, свесив слюнявый язык, сидела с хитрой ухмылкой на пятнистой морде. Мад не забыла о сердечном недомогании. Она возлежала на диване, вся обложенная подушками. Лицо ее выглядело как-то необычно. Эмма интуитивно догадалась, что она не наложила, как всегда, крем-основу и пудру, а использовала гораздо более светлый тон, чтобы казаться бледнее.
— А, милая, вот и ты, — сказала она, когда вошла Эмма. Уолли Шермен вскочил на ноги. — Лейтенант Шермен зашел справиться о моем здоровье, очень вежливо с его стороны. Я рассказывала ему о наших бедах. Бедняжка Терри со сломанной ногой в больнице, и все потому, что ждал доктора у ворот. Не могу его винить. Но у них в лагере тоже свои происшествия. Тот весьма приятный капрал, Вэгг, что в прошлые выходные был у нас на конюшне, исчез, не вернулся прошлым вечером в лагерь, и лейтенант Шермен подумал, что, может быть, кто-нибудь из нас его видел. Я попросила его подождать до твоего возвращения.
— Капрал Вэгг? — Эмма покачала головой. — Нет. С тех пор как они все уехали во вторник, он здесь не был. Не было ли его на пляже Полдри в тот вечер, когда был фейерверк? Мне кажется, я его видела. Помните, мы же с вами тогда были вместе. Она бросила взгляд на Уолли Шермена. Как и полагалось, он почувствовал себя неловко.
— Конечно, — сказал он. — Помню. Капрал Вэгг был на берегу с девушкой с фермы, Миртл Трембат. Мы опросили на ферме всех, но никакого толку. — Он повернулся к возлежащей на диване Мад. — Мэм, я вовсе не хочу беспокоить вас по этому поводу, тем более что вам нездоровилось и вы и так волнуетесь за мальчишку в больнице. Может быть, мисс Эмма?..
Он повернулся к Эмме в ожидании поддержки, и, когда он не смотрел на Мад, та незаметно кивнула ей. Кивок означал: «Делай, как знаешь».
Эмма улыбнулась:
— Конечно. Если я могу быть чем-то полезной, пожалуйста, только скажите. Пройдемте в другую комнату, выпьем кофе. Ничего, если я уйду, дорогая? Может быть, что-нибудь принести? Больная покачала головой:
— Не беспокойся обо мне. — Она похлопала по дивану, приглашая Фолли подобраться к ней поближе. — Две старушки присмотрят друг за другом, — добавила она, улыбнувшись лейтенанту. — Скорее всего, мы немного вздремнем до обеда. Вечером может приехать сын, и я хочу встретить его в хорошей форме.
Эмма и лейтенант вышли из комнаты, и Уолли Шермен обернулся к ней.
— Насколько это серьезно? — спросил он. — Она очень бледная. Вам пришлось сообщить родственникам?
— Мой отец очень беспокоится, — призналась Эмма. — Насколько я поняла из телефонного разговора, он собирается вечером приехать.
— Может быть, ее лучше положить в больницу?
