Я поехал в Килмарт, пытаясь придумать причину получше, чем историю про то, как я заблудился или как у меня остановились часы. Бензин. Мог у меня кончиться бензин? Прокол. Может, прокол? Черт подери, подумал я…
Я въехал на нашу дорожку, свернул к дому и остановился. Пройдя через сад, я поднялся вверх по лестнице и вошел в холл. Дверь в столовую была закрыта. Миссис Коллинз с встревоженным лицом выглянула из кухни в коридор.
— Наверное, все уже поели, — сказала она извиняющимся тоном, — но ваш обед на плите. Он еще горячий. У вас, наверно, машина сломалась?
— Да, — сказал я с благодарностью.
Я открыл дверь в столовую. Мальчики уже вышли из-за стола, но Вита еще сидела и пила кофе.
— Черт бы подрал эту машину… — начал я, и мальчики, повернувшись, уставились на меня, не зная, смеяться им или лучше потихоньку исчезнуть. Тедди проявил редкий такт: он взглядом сделал знак Микки, и они вместе поспешили из комнаты. В руках у Тедди был поднос с посудой.
— Дорогая, — продолжал я, — я очень виноват. Честное слово, я не мог этого предвидеть. Ты даже не представляешь…
— Очень даже представляю, — сказала она. — Извини, что сломала тебе все планы на воскресенье.
Я оставил ее иронию без внимания. Меня гораздо больше интересовал вопрос, имеет ли смысл дальше развивать блестящую историю о поломке машины.
— Викарий был чрезвычайно любезен, — продолжала она. — Его сын отвез нас домой. А когда мы вернулись, миссис Коллинз вручила мне вот это.
Она показала на телеграмму, лежавшую рядом с тарелкой.
— Ее принесли, как только мы уехали в церковь, — сказала она. — Я подумала, а вдруг там что-то важное, и вскрыла ее. Естественно, от твоего профессора.
Она подала мне телеграмму. Послана она была из Кембриджа.
В ней говорилось следующее: «Желаю удачного путешествия в воскресенье. Надеюсь, встретишь свою девушку. Мысленно с тобой. Привет. Магнус».
Я перечитал ее дважды, затем взглянул на Виту, но она, уже с сигаретой, дымя, как паровоз, удалилась в библиотеку. В столовую вошла миссис Коллинз, в руках у нее была огромная тарелка с горячим ростбифом.
Глава двенадцатая
Если бы Магнус задумал сделать мне гадость, то лучшего момента выбрать было нельзя, но я его не винил. Он ведь считал, что Вита в Лондоне и я здесь один. Тем не менее, текст был на редкость неудачный. Правильнее сказать — убийственный. Прочитав его, Вита, несомненно, тут же вообразила, что я собирался тайком уехать на острова Силли, захватив с собой бритвенные принадлежности и зубную щетку, и там славно поразвлекаться с какой-нибудь шлюшкой. Попробуй теперь докажи ей, что я не виновен. Я пошел за ней в библиотеку.
— Послушай меня, — сказал я, крепко закрыв раздвижные двери между комнатами, чтобы миссис Коллинз не услышала. — Эта телеграмма — шутка, понимаешь, дурацкий розыгрыш, устроенный Магнусом. Ну, не глупи, разве можно относиться к этому серьезно?
Она обернулась и посмотрела на меня. В эту минуту она представляла собой олицетворение разъяренной жены: одна рука на поясе, другая, с сигаретой, согнута в локте, и прищуренные глаза на неподвижном, каменном лице.
— Меня не интересует ни твой профессор, ни его шутки, — сказала она. — Тем более что ты не считаешь нужным посвящать меня в ваши затеи. Что ж, продолжайте в том же духе. Если эта телеграмма — шутка, желаю вам обоим хорошо повеселиться. Еще раз повторяю: сожалею, что испортила тебе воскресенье. Ладно, иди обедай, а то все остынет.
Она взяла воскресную газету и сделала вид, что углубилась в чтение. Я выхватил газету у нее из рук.
— Нет, дорогая, так не пойдет! — сказал я. — Ты меня выслушаешь! — Я отобрал у нее сигарету и раздавил ее в пепельнице. Потом взял ее за руки и резко повернул к себе. — Ты прекрасно знаешь, что Магнус мой давнишний друг, — сказал я. — Кроме того, он бесплатно предоставил нам на лето свой дом и впридачу договорился с миссис Коллинз. В благодарность за все это я кое-что для него делаю, понимаешь? Кое-какие исследования, связанные с его научной работой. Именно об этом и идет речь в телеграмме — он хотел пожелать мне удачи, только и всего!
Мои слова не возымели никакого действия. Ее лицо оставалось непроницаемым.
— Ты же не ученый, — сказала она. — Какие такие научные исследования ты можешь проводить? И в какое путешествие ты собрался?
Я отпустил ее руки и вздохнул, как это делают взрослые, когда у них не хватает терпения без конца объяснять одно и то же заупрямившемуся ребенку.
— Никуда я не собирался, понимаешь? Никуда! — гнул я свое. — Я просто хотел при случае проехать по берегу залива и заглянуть в одно-два места, которые его интересуют.
— Очень правдоподобно, — сказала она. — Не могу понять, почему профессор не проводит здесь коллоквиумы — с таким-то помощником! Может, сам предложишь ему? Конечно, я тут совсем некстати путаюсь под ногами, но ты не беспокойся, я исчезну, не стану мозолить тебе глаза. Боюсь только за мальчиков — вдруг они ему приглянутся?
— Замолчи, умоляю тебя! — сказал я, открывая дверь в столовую. — Ты ведешь себя как сварливая жена из затертого анекдота. Чего проще — позвони завтра утром Магнусу и сообщи ему, что ты разводишься со мной, поскольку я собрался ехать на свидание с какой-то шлюхой на Лендс-Энд. Он просто лопнет от хохота.
Я пошел в столовую и сел за стол. Подлива уже начала остывать, но это не имело никакого значения. Я налил кружку пива, чтобы запить мясо с овощами, и уж потом приступил к яблочному пирогу. Миссис Коллинз, тактично не говоря ни слова, принесла кофе, поставила его на подогретую тарелку и исчезла. Мальчики, пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, ковыряли ботинками гравий на дорожке перед домом. Я встал и крикнул им в окно:
— Чуть позже я отвезу вас купаться!
Их лица засияли от радости, и они побежали вверх по ступенькам крыльца.
— Попозже, — повторил я. — Сначала я выпью кофе и спрошу Виту, какие у нее планы.
Они сразу погрустнели: маму будет, конечно, не уговорить, она начнет ворчать, что вода холодная, лишь бы только не идти.
— Не волнуйтесь, — ободрил я их. — Обещаю вам, что мы поедем.
Затем я пошел в библиотеку. Вита лежала на диване с закрытыми глазами. Я опустился рядом с ней на колени и поцеловал ее.
— Ну не злись, — сказал я. — В этом мире для меня существует лишь одна женщина, ты же знаешь. Я бы отнес тебя сейчас наверх и доказал это, но мальчики не могут дождаться, когда я выполню обещание и отвезу их купаться, ты ведь не хочешь испортить им день, правда?
Она открыла один глаз.
— Но мне ты уже испортил день, — сказала она.
— Вот те раз! — ответил я. — А кто испортил мне прогулку со шлюшкой? Хочешь расскажу, что я собирался с ней делать? Стриптиз на набережной. Так что теперь помалкивай.
