С минуту брат смотрел на него, поджав губы, а затем, повернувшись, повел вверх по лестнице, с которой только что спустилась я. Естественно, я постаралась не попадаться ему на глаза.
Все утро пехотинцы устраивались в северном крыле дома. Наблюдая за ними из высокого окна холла, я видела, как повара и поварята волокли на кухню ощипанных кур и уток, копченый окорок и многочисленные ящики с вином. Филиппа, сидевшая рядом со мной, оторвалась от вышивания и робко заметила:
— Генерал, кажется, всерьез решил запастись провизией. Я не видела такого изобилия с начала осады Плимута. Где он все это достал, как вы думаете?
Я была занята тем, что изучала свои ногти, которые следовало уже приводить в порядок, поэтому ответила, не поднимая глаз:
— Наверное, взял в тех поместьях, которые реквизировал.
— Но мне казалось, — не отступала Филиппа, — Перси рассказывал, что сэр Ричард никогда не грабит.
— Возможно, — произнесла я равнодоушно, — сэр Ричард рассматривает уток и бургундское как военные трофеи.
Вскоре она поднялась в свою комнату, и я осталась одна. Через некоторое время вниз спустился Джо.
— Думаю, — мрачно начал он, — это тебя мне надо благодарить за вторжение.
— Я ничего не знаю об этом.
— Чепуха, уверен, что вы вчера обо всем договорились.
— Вот уж нет!
— Что же тогда вы делали вдвоем столько времени?
— Предавались воспоминаниям.
Он немного помолчал, а потом заметил:
—Мне казалось, что в твоем нынешнем состоянии, дорогая Онор, возобновление прежних отношений невозможно, и о бывшей близости не может быть и речи.
— И мне так казалось. Поджав губы, он глядел на меня.
— Ты всегда, даже в юности, вела себя неприлично. Боюсь, мы все — Робин, твои сестры и я — сильно избаловали тебя. А теперь, в тридцать четыре года, ты своими поступками напоминаешь мне молочницу.
Более неудачное сравнение трудно было подобрать.
— Вчера вечером мое поведение совсем не походило на поведение молочницы.
— Рад это слышать, но нам так не показалось. У сэра Ричарда скандальная репутация на этот счет. Если он почти два часа проводит наедине с женщиной в запертой комнате, то это может иметь, по-моему, одно-единственное объяснение.
— А по-моему, как минимум десяток.
Говоря это, я понимала, на что иду, и поэтому не удивилась, когда брат, прервав нашу беседу, удалился, на прощание выразив надежду, что я не забуду об уважении к его крову.
Весь этот день я была полна боевого задора и ни в чем не раскаивалась, а когда вечером в Редфорд прискакал Ричард, как всегда настроенный несколько агрессивно, и приказал слугам подать обед для двоих в отведенные для него покои, во мне даже шевельнулось злорадство от сознания, что пока я с генералом наслаждаюсь жареной уткой, мои родственники сидят внизу в мрачном молчании.
— Так как ты не захотела приехать ко мне в Бакленд, — сказал он, — мне пришлось самому переехать сюда.
— Это большая ошибка — ссориться с братьями любимой женщины.
— Робин сейчас уехал с кавалеристами Беркли в Тави-сток, — ответил он. — Перси я отправил к королю. Осталось избавиться от Джо. Может, послать его к королеве во Францию? — и он завязал на платке узелок на память.
— И сколько же еще нам дожидаться капитуляции плимутского гарнизона? — спросила я.
Он неуверенно покачал головой.
— Пока мы были заняты боевыми действиями в Корнуолле, они сильно укрепили оборону, вот в чем дело. Если бы Его Величество послушался меня и задержался здесь со своей армией хотя бы недели на две, мы бы уже взяли Плимут. Но нет, ему непременно нужно было отправиться в Дорсетшир по совету этого Гайда. Поэтому мы и оказались на тех же рубежах, какие занимали на прошлую Пасху, до наступления Эссекса на Корнуолл, и народу у меня теперь меньше тысячи человек.
— Так, значит, ты не сможешь взять город штурмом?
— Без подкрепления не смогу, мне надо в два раза больше солдат, а я и так уже делаю все возможное, чтобы набрать людей. Возвращаю в армию дезертиров, вербую новых. Но всем им нужно платить, иначе они драться не будут. Так ведь оно и понятно, какой им смысл?
— Где ты взял это бургундское?
— В Лангидроке. Честно говоря, даже не подозревал, что у Джека Робартса такой отличный выбор вин в погребе. Теперь мы все его запасы перевезли в Бакленд.
Он поднял бокал, посмотрел на свет и улыбнулся.
— А ты знаешь, что лорд Робартс разгромил Менабилли только потому, что ты разграбил его поместье?
— Он всегда был круглым дураком.
— А ты чем лучше? Роялисты произвели не меньше разрушений, чем мятежники. Кстати, Дик рассказывал тебе, что с нами в Менабилли была Гартред?
— И что она там искала?
— Серебро роялистов.
— Бог ей в помощь. Я бы и сам не отказался от него, было бы чем платить солдатам.
— Она была очень нежна с лордом Робартсом.
— Еще не родился такой мужчина, с которым Гартред не была нежна.
— А тебе не кажется, что она шпионит в пользу парламента?
— Ты к ней несправедлива. Ради денег она на многое пойдет, но предательство? Знаешь, как говорят: в Корнуолле из трех знатных семей Годольфины самые умные, Трелони самые смелые, а Гренвили самые преданные. Гартред в душе настоящая Гренвиль, а то, что спит со всеми подряд, это к делу не относится.
Брат всегда будет стоять горой за сестру, подумала я. Возможно, в этот самый момент Робин так же, не щадя сил, отстаивает мою честь.
Ричард поднялся, подошел к окну и бросил взгляд на Каттвотер и Плимут.
— Сегодня, — сказал он тихо, — я решил пойти ва-банк. Может, повезет. А может, и нет. Если удастся, Плимут на рассвете будет наш.
— Что ты имеешь в виду?
Он все еще не отрывал глаз от мерцающих вдалеке огоньков города.
— Я вступил в контакт с заместителем командующего гарнизоном, неким полковником Серлем. Может так случиться, что за три тысячи фунтов он сдаст город. Я хочу попробовать подкупить его, вместо того, чтобы продолжать жертвовать жизнями моих солдат.
Я промолчала. План показался мне рискованным и каким-то не слишком чистым.
— Как ты собираешься действовать?
— Сегодня вечером Джо пробрался в город и сейчас уже, наверное, затаился где-нибудь. У него при себе мое послание к полковнику с обещанием выплатить тому три тысячи фунтов.
— Не нравится мне это. Боюсь, ничего хорошего не выйдет.
— Может, и нет, — сказал он равнодушно, — но попытаться не мешает. Меня не прельщает перспектива всю зиму биться головой о ворота Плимута.
