— Да! — повысил голос Вадим. — Да.
— Не ори, — посоветовал ему Александр
Викторович, — твое дело — нужного человека найти и не орать. И учти, что,
кроме нас двоих, об этом никто знать не должен. Иначе, сам понимаешь, полетят
наши головы. Я еще откупиться смогу, если снова прижмут, а тебя ведь сразу
достанут. И никаких денег твоих не хватит, чтобы тебя спасти.
— Я все понимаю, — торопливо произнес
Вадим, — все сделаю. У меня есть на примете один человек. Бывший военный.
Он хороший стрелок. Профессиональный. Чемпионом области был, призы брал. Сейчас
на пенсии. Но ему только сорок четыре. Вышел по ранению. Готов всегда помочь.
Нужно будет только ему заплатить.
— Сколько?
— За Знахаря? — на всякий случай уточнил Вадим,
тяжело выдохнув воздух.
— Нет, за мою маму, — разозлился Костиков, —
не задавай дурацких вопросов. Когда ты сможешь его ко мне привести?
— Хоть завтра. А когда он нужен?
— Чем быстрее, тем лучше.
— Тогда завтра, — кивнул Вадим.
— Сколько он попросит?
— За работу пятьдесят. Ну, может, еще немного надбавим.
— Хорошо. Будем считать, что мы договорились. И не
нужно мне с ним встречаться. Ты сам все ему и расскажешь. Передашь деньги и сам
убедишься в его работе. Понял?
— Не совсем. Как это, «убедиться»?
— Увидеть своими глазами, идиот. Все самому видеть и
проконтролировать. Теперь понял?
— Кажется, да.
— Кажется или понял?
— Все понял.
— Вот и хорошо, — Костиков улыбнулся, — а
теперь давай обедать. Я умираю с голоду. Ничего не ел со вчерашнего дня. И
помни, Вадим, что мне отмазываться легко, а тебе почти невозможно. Давай сюда
меню, посмотрим, что у них там есть.
— Я это всегда помню, — тихо ответил Вадим.
— Что? — переспросил Костиков. — Скажи
громче.
— Есть такая восточная поговорка: «У вас не только
курицы, но и петухи несут яйца». Я все сделаю, Александр Викторович.
— Вот и хорошо. Значит, теперь действительно понял.
Глава 14
Нужно было видеть вернувшегося начальника полиции, чтобы
понять степень его разочарования. Самый известный преступник, которого он мог
сегодня взять, ускользнул из его рук. Он весь день просидел на террасе, перед
их глазами, а в решающий момент оказалось, что там сидит не Факир, а его
помощница, которая ловко надела парик, шапку, куртку, мешковатые брюки и
превратилась в старика.
Конечно, ее задержали. Конечно, ее тоже привели в штаб. Но
это была не та добыча, на которую они все рассчитывали. Задержанная не могла
заменить сбежавшего Факира, это все понимали. Бригады лучших экспертов проверяли
комнату, в который умер Родичев, и виллу, где жил сам Факир. Работа, начавшаяся
в восемь вечера, обещала затянуться до глубокой ночи. Видя, в каком состоянии
все находятся, Жанна не решалась ни к кому подойти. Сегодня весь день звонила
Алевтина, которая плакала и уверяла, что уже завтра она отсюда уедет. Вечером в
ее номере появился Ескен и после недолгой борьбы с собой она ему уступила.
Алевтина была доброй женщиной и не хотела обидеть мальчика, который был моложе
ее на целых одиннадцать лет. К тому же она действительно нуждалась в утешении и
ласках, которые мог ей дать молодой Ордалиев.
Алевтину нельзя было назвать ветреной женщиной. И она
искренне считала, что никогда в жизни не изменяла своему мужу. Она никогда даже
в мыслях не допускала, что может сменить своего супруга на кого-то другого или
оставить своих детей. Но плотские радости ей тоже не были чужды, и она с
удовольствием им иногда предавалась, стараясь оставаться в неких рамках
приличия.
Жанна, сообразив, что подруга нашла себе своеобразное утешение,
уже более спокойно сидела в штабе. Она видела, как сюда привели задержанную, но
никакого чувства жалости к ней не испытывала. Жанна понимала, насколько
опасными и циничными были действия банды Факира, с которыми она сталкивалась
еще во время своих командировок в Восточную Украину.
Она видела, как переживали турецкие офицеры, обратила
внимание, как болезненно воспринял это поражение генерал Татаренко. Только
Дронго внешне сохранял спокойствие, словно знал какой-то секрет, который мог бы
помочь им в такой непростой ситуации. Жанна подошла к нему. Убрав свое платье в
чемодан, сегодня она была в обычных джинсах и темной водолазке.
— Я думала, что вам будет сложнее всего, —
призналась она, — это ведь вы так блестяще придумали, как можно вычислить
возможного убийцу по размерам его обуви. И вдруг такое фиаско! Но все
переживают, даже генерал Татаренко, а вы сохраняете поразительное спокойствие.
— Дело в том, что я не очень хорошо играю в
шахматы, — сообщил Дронго, — и часто проигрываю моему напарнику и другу
Эдгару Вейдеманису, который играет гораздо лучше меня. Но я точно знаю, что,
даже когда у меня довольно слабая позиция, нужно играть до конца, чтобы любыми
способами уравнять позиции и попытаться вырвать хотя бы ничью. Не всегда
получается, но иногда удается. В игре с гроссмейстерами, наверное, такой трюк
покажется наивным, там все просчитывается, как в компьютерах. А вот в игре с
обычным шахматистом вашего уровня стоит рискнуть. Ведь вы ничего не теряете. А
поражение будет наверняка, если вы опустите руки и сдадитесь.
Он тяжело вздохнул, помотал головой, пытаясь отогнать от
себя все время подступающий сон. Он не спал уже более двух суток.
— Я поняла. Вы принципиально не сдаетесь тогда, когда
еще можно драться, — сказала Жанна.
— Верно. Поэтому я так спокоен. Я пытаюсь размышлять, и
мне нужны будут некоторые факты, которые можно узнать у нашей гостьи. Но, судя
по всему, Джемал Азиз намерен лично допрашивать эту женщину, не доверяя даже
следователям. Мне остается утешать себя мыслью, что рано или поздно мне
разрешат с ней переговорить.
— А насчет побега Факира что вы думаете?
— Сильный ход. Очень продуманный, целесообразный и
умный. Самое интересное, что он все верно просчитал. Да и организация убийства
Родичева была на высоте. Факир все сделал безупречно. Разве немного поторопился
и этим выдал свое нетерпение, выдал себя.
— Что вы хотите сказать? — не поняла Жанна.
— Я вам потом все объясню, — пообещал
Дронго, — давайте немного подождем.
В соседней комнате начальник полиции лично допрашивал
задержанную с помощью переводчика. Никого из посторонних туда не допускали.
Татаренко подошел к Дронго.
— Я много слышал об этом Факире. Но два таких
изощренных убийства… — покачал головой генерал. — Он настоящий
монстр.
— Первого убийства Факир не совершал, — возразил
Дронго.
— Ну да, понятно, его совершил Родичев по приказу
Факира. Я так и подумал. А Факир жил рядом, чтобы контролировать операцию и
прийти на помощь своему киллеру в случае необходимости. Правильно?
