— Ему угрожали, — сказала вдова, внимательно наблюдая за мной.
— И он вам ничего не сказал?
— Ничего. Кто бы это мог быть?
— Мне-то откуда знать? — удивилась я. Она села рядом и схватила меня за руку.
— Это кто-то из его прошлой жизни. Степан Ильич не любил рассказывать о своих делах, но враги у него наверняка были. Учитывая его работу… Так?
— Понятия не имею. В конце концов он адвокат, а не прокурор.
— Вот именно, адвокат. И среди его клиентов мог быть какой-нибудь псих. Чувствую, не увидеть мне больше Степана Ильича, — она дважды всхлипнула и потерла глаза, симулируя рыдания. Не сказать, что вышло впечатляюще.
— Тогда тем более в полицию надо.
— Эта дура, секретарша его, то же самое говорит. Сегодня звонила.
— Ее можно понять, она беспокоится.
— Беспокоится, — фыркнула вдова. — Ей-то чего беспокоиться? В конце концов это мой муж. Вот только куда делся? Если его… не стало, то должен быть труп. Ведь должен? Тогда бы эти в полиции зашевелились.
— Труп могли спрятать, — брякнула я.
Екатерина Григорьевна вытаращила глаза.
— Кто? Кто его спрятал?
— Убийца, — сообразив, что разговор принимает весьма опасное направление, неохотно ответила я.
— Зачем убийце его прятать?
— Затем, чтобы не нашли. Полиция бездействует, вы туда даже не обращались, а убийца тем временем спокойно сбежит.
Екатерина Григорьевна немного похлопала глазами и тяжело откинулась в кресле.
— Черт-те что… не знаешь, что и думать, — поправилась она. — Точно, он спрятал труп и сбежал…
— Неувязочка, — заметила я со вздохом, не худо бы промолчать, но на меня, как на грех, словоохотливость напала. — Не стоило убийце эти письма писать.
— Почему? — удивилась вдова.
— Так найти его гораздо проще. Следователи смогут выяснить, у кого был зуб на вашего мужа. А не будь этих писем, подозрение в первую очередь падет на вас.
— С какой стати? — едва не задохнулась она от возмущения. — Мы со Степаном Ильичом жили душа в душу. Он обожал меня, и я была ему предана, поддерживала в трудные минуты…
— В убийстве мужа принято подозревать жену, и наоборот, если убивают жену, подозревают обычно мужа. Это я вам как помощник сыщика говорю. — «Если адвоката обнаружат, — думала я в тот момент, — мне мало не покажется. Труп прятать помогала, людей запугивала, вдове голову морочила…», и ляпнула некстати: — Особенно, если у жены есть любовник.
Теперь Екатерина Григорьевна смотрела не моргая.
— Какой любовник? — хмуро спросила она.
— Это я к примеру.
Вдова вторично помянула черта и вновь на меня уставилась.
— А если он сбежал?
— Кто?
— Степан Ильич. Испугался и сбежал.
— Но вас-то он предупредить был обязан.
— Он меня оберегал… надеется сообщить позднее. С ума сойдешь. Идти в полицию или нет?
— Конечно, идти, — вздохнула я, не очень-то мне этого хотелось, но что еще я могла посоветовать? Нормальный человек должен обратиться в полицию, особенно если муж пропал при весьма загадочных обстоятельствах.
— Пойду, — кивнула Екатерина Григорьевна. — Сегодня же. Приму ванну и пойду. А ты сыщику своему передай, пусть мужа все-таки ищет. Я заплачу сколько надо. Лишь бы нашел…
Теперь в растрепанных чувствах была я. Кто меня за язык тянул? Вдова отправится в полицию, секретарша расскажет о нашей троице, и неприятности мне обеспечены. А Олег-то как обрадуется… Я набрала его номер, лишь только оказалась в своей машине. Длинные гудки, ответить не пожелали. «Сам виноват, — со злостью думала я. — Нечего было меня сюда одну посылать». Я продолжала сидеть в машине, не трогаясь с места, еще дважды позвонила Олегу, а потом набрала номер секретарши Мальцева.
— Слушаю, — пробасили мне в ухо.
— Ольга Вениаминовна, — тоненьким голоском запела я. — Это Лена. Мы с вами недавно познакомились, я приходила в офис…
— Да помню я тебя. Чего звонишь?
— Степан Ильич не появился?
— Нет. А женушка его, шельма, до сих пор в полицию не заявила. Я сама было сунулась, но мне сказали: заявление должна жена писать, а не секретарь. А его стриптизерше все равно, где он и что с ним. Уйду в банк, а они пусть сами разбираются.
— Вам Степан Ильич ничего об угрозах в свой адрес не рассказывал? — решилась я.
— Каких еще угрозах?
— Екатерина Григорьевна мне письма показывала, анонимные. «За все поплатишься, зараза».
— Постой, так ты что, с Катькой знакома? — задала вполне уместный вопрос Ольга Вениаминовна.
— Познакомилась, — лаконично ответила я, не желая раскрывать подробности. — И письма видела.
— Вот уж не знаю… — возникла пауза, Ольга Вениаминовна, должно быть, размышляла. — Степа редкий трус, и если б ему кто-то вздумал грозить, тут же в полицию бы побежал заявление писать и требовать охрану. А он мне даже слова не сказал.
— Его супруга предполагает, что он мог скрыться, не дожидаясь возмездия. — На сей раз пауза оказалась весьма значительной.
— На черный день он кое-что наверняка припрятал. И сбежать, пожалуй, мог. Тем более от стриптизерши своей, жизнь с такой, поди, не сахар. Голова у меня лопнет от этих переживаний. Идти в полицию или нет? Пусть эта поганка идет. Сунешься и окажешься виноватой.
Ольга Вениаминовна в досаде отключилась, а я попробовала еще раз позвонить Олегу. С тем же успехом. Посмотрела по сторонам в крайней досаде и завела мотор с намерением наконец-то покинуть двор вдовы, и тут Екатерина Григорьевна появилась из подъезда. На ней был ярко-желтый сарафан, босоножки на шпильке и кокетливая шляпка. Наряд мало подходил для лишенной мужа страдалицы. Отправляясь в полицию, стоило бы надеть что-то поскромнее, но в гардеробе бывшей стриптизерши скромные наряды могли и не прижиться. В общем, оставалось лишь гадать, куда она спешит: то ли в полицию за помощью, то ли к любовнику за утешением. Само собой, я решила это проверить и отправилась следом.
Екатерина Григорьевна, покинув двор, быстрым шагом двигалась в сторону проспекта, я малой скоростью следовала за ней, уверенная, что, оказавшись на проспекте, вдова остановит такси, но, игнорируя транспортный поток, она продолжала свой путь и вскоре, перебежав дорогу на красный сигнал светофора, вошла в парк.
«У нее свидание», — сообразила я и стала искать место, где приткнуть машину. Это заняло куда больше времени, чем мне того хотелось, и, наконец оказавшись в парке, я пробежалась по центральной аллее, в большом нетерпении вертя головой в поисках вдовы. Ее наряд очень помог — заметив яркое желтое пятно на соседней аллее, я бросилась туда, отважно пробираясь сквозь кусты. Потом решила, что на глаза вдове лучше не попадаться и немного умерила свой пыл. На аллею выходить не стала и держалась за деревьями. От Екатерины Григорьевны меня отделяло значительное расстояние, она миновала детскую площадку, старушек на скамейке и двинулась к летнему кинотеатру, который был давно закрыт. Здание заброшено, и это место в парке мало обитаемо, разве что дети им заинтересуются или любители выпить на природе вдали от посторонних глаз.
