Где-то раздавались пьяные крики женщины. Наверное, можно
закричать, только в таком паршивом отеле его зов о помощи примут за вопли
пьяницы. И привлечет убийцу, который проявил чудеса изобретательности, сумев
привести его сюда и приковать наручниками к кровати. Откуда у этого типа сразу
две пары наручников? Хотя он ходит с большой сумкой от Виттона. Если бы производители
этой сумки только могли предположить, для чего ее использует этот негодяй! Он
носит в ней наручники для женщин. Для своих жертв. Поэтому в нужный момент у
него и оказалось две пары наручников. И еще наверняка какое-нибудь лекарство.
Или обычный хлороформ, которым можно усыпить жертву. Дронго предположил, что
после толчка в поезде он мог потерять сознание, ударившись головой, а затем
убийца привез его сюда. Судя по комнате, это даже не отель, а какой-то
непонятный приют. Или ночлежка для бомжей. Интересно, каким образом здесь дали
номер человеку с сумкой от Луи Виттона? Или он снял первый попавшийся номер в
первом подходящем отеле рядом с вокзалом? Похоже, так и было. Этот тип не стал
бы рисковать и увозить находящегося без сознания Дронго куда-нибудь далеко.
«Какое у него самообладание, какая выдержка! — в
который раз подумал Дронго. — Ведь этот негодяй мог просто сбежать.
Воспользоваться ситуацией и сбежать. А вместо этого схватил своего
преследователя, привез его сюда». Дронго опять поморщился. Судя по всему, этот
тип хочет получить удовольствие и от убийства одного из тех, кто преследовал
его по всему миру. Такой изощренный садизм. Хотя удовольствие от убийства
мужчины он не должен получать, несмотря на то что убивал и мужчин. Убивал тех,
кто ему мешал. И теперь снова убьет, чтобы показать остальным, насколько он их
всех превосходит. Значит, нужно сделать все, чтобы не дать ему такой
возможности.
«Мы живем непонятной жизнью», — вспомнил Дронго слова
восточного мудреца. Треть жизни проводим во сне. Еще половину занимаемся
бестолковыми делами. Тратим время на ненужные разговоры, неинтересные встречи.
Не замечаем времени, которое при этом бежит, и вспоминаем о нем, лишь попадая в
трудные ситуации. Только перед смертью мы задумываемся о бесцельно прожитой
жизни. И готовимся к смерти, не сознавая, что в этот последний миг своего
существования проявляем истинное величие перед погружением в небытие и
настоящее мужество.
«Страх смерти хуже самой смерти», — подумал Дронго. Его
любимый Хемингуэй говорил, что мужчина должен умирать в бою либо пускать себе
пулю в лоб. Кажется, Хемингуэй боялся умереть в постели или на кровати, что
одно и то же. Дронго горько усмехнулся. Глупо умирать на кровати. Неужели
ничего нельзя сделать?
Если бы убийца хотел его просто убить, он это сделал бы еще
в вагоне. Острый скальпель, которым он орудует, наверняка был у него с собой.
Но этот негодяй рискнул и привез Дронго сюда, явно не для того, чтобы просто
оставить его здесь. А если это так, то вернется через несколько минут, и тогда
все закончится. Может, он уже сейчас поднимается по лестнице или идет по
коридору…
Дронго опять прислушался. Где-то далеко завывали
автомобильные сирены. Интересно, что случилось в пути? Почему во второй раз
экспресс так резко затормозил? И вообще, что произошло с этим составом? И
почему в этой комнате нет телевизора?
«Надо же, так глупо подставиться, — подумал
Дронго. — Провести столько лет в розысках самых опасных преступников,
общаться с самыми известными сыщиками, работать против лучших спецслужб мира
или в контакте с ними, а потом вдруг попасть под скальпель убийцы». Наконец он
услышал осторожные шаги в коридоре. Затем медленно открылась дверь. Дронго
вздохнул. Все когда-нибудь кончается. Рано или поздно. Остается только умереть.
Перед ним стоял «стаффордский потрошитель». Он переоделся и
теперь выглядел даже лучше, чем в поезде: серые брюки, синий клубный пиджак, на
шее цветной платок, темно-синяя рубашка… Уставившись на Дронго, он усмехнулся
и, пройдя к стулу, брезгливо поморщился. Затем прошел в ванную комнату, принес
полотенце и постелил его на стул. Лишь после этого позволил себе усесться.
— Брезгуете? — поинтересовался Дронго.
— Да, — кивнул убийца, — этот отель не для
меня. И не для вас.
— Спасибо, что оценили, — отозвался Дронго. —
Между прочим, где моя обувь? У меня были хорошие ботинки. Куда вы их дели?
— Выбросил, — пояснил убийца. — Я решил, что
вам будет удобнее лежать на кровати без обуви.
— Какая забота! — восхитился Дронго. — А что
еще вы решили?
— Убить вас, — улыбнулся убийца. — Чтобы
доказать, что я сильнее всех вас. Всех лучших сыщиков Европы, которые меня
искали.
— Об этом я догадался, — сказал Дронго. —
Правда, мне хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы перед тем, как вы
приступите к своим «упражнениям».
— Вас что-то еще волнует? — удивился этот
изысканный убийца. — Я же вам говорил, что дьявол сильнее. Мы созданы для
того, чтобы убивать друг друга, жить в ненависти друг к другу, завидовать,
совершать мелкие пакости, вредить, самоутверждаясь таким образом, и, в конце
концов, умереть. Никакого смысла в нашем существовании нет и не может быть.
— Это ваш сообщник дернул ручку стоп-крана? —
задал первый вопрос Дронго.
— А я-то возлагал на вас столько надежд! —
ухмыльнулся убийца. — Конечно, нет. Никакого сообщника в поезде у меня не
было. И не могло быть. Один Хопкинс был моим другом по несчастью. Я понял, что
он типичный вуайерист, когда с ним познакомился. Ему было важно все
подсмотреть, все увидеть, а меня еще сильнее возбуждало присутствие третьего. Я
даже встречался одновременно с двумя женщинами, чтобы иметь рядом лишнюю пару
глаз. Правда, с женщинами было сложно.
— Не получалось? — мстительно вставил
Дронго. — Боюсь, это характерная особенность всех маньяков вашего типа.
— Не нужно мне хамить, — попросил убийца,
нахмурившись. — Если у человека проблемы, то не стоит говорить о них таким
тоном. Это неприлично.
— Боюсь, сейчас проблемы только у меня, — заметил
Дронго, — и если бы не ваши наручники, мы разговаривали бы с вами в другом
месте.
— Я был уверен, что до этого не дойдет, — напомнил
убийца. — Даже если бы не произошло этого рокового для вас толчка поезда,
вы все равно не смогли бы меня арестовать. У меня с собой была небольшая игла.
Достаточно было вас уколоть, чтобы полностью парализовать ваше дыхание, а в тесном
вагоне сделать это было бы совсем нетрудно. Так что можете считать, что этот
неожиданный толчок спас вам жизнь. Ну или продлил ее на несколько часов.
— Я предвидел нечто подобное, — признался
Дронго. — Рядом с вами нужно всего опасаться. Вы как неприятная змея,
которая может укусить в любую секунду.
— Ах, сколько оскорблений! — вздохнул
убийца. — Не хотите разговаривать как интеллигентный человек?
— Не хочу, — подтвердил Дронго. — Но должен
вам сказать, что некоторые черты вашего характера меня все-таки волнуют. Не
желаете удовлетворить мое любопытство?
