Теперь оставалось проверить пассажиров паромов. В то утро
было два парома из Генуи и Марселя. Но чтобы попасть на марсельский паром,
сначала нужно было добраться из Флоренции до Марселя. А для этого надо было
ехать не менее шести-семи часов на автомобиле. И фамилии людей, купивших билеты
на паром, не фиксировались ни таможенной, ни пограничной службой. В какой-то
момент Дронго подумал, что все его усилия бесполезны и не помогут выявить
убийцу. Но на всякий случай решил просмотреть списки пассажиров последнего
авиарейса в Севилью из Барселоны. Оттуда самолет вылетел ровно через час после
прибытия парома. При желании в аэропорт можно было успеть.
Список пассажиров лежал перед ним. В нем оказалось два
десятка английских фамилий. Еще столько же датских и шведских, очевидно, из
Барселоны в Севилью летела группа скандинавских туристов. Дронго решил, что это
его последний шанс. Надо узнать, не фиксировались ли билеты на паром в билетных
кассах. Но, перезвонив в Италию, разочарованно выключил ноутбук. Пассажиры
могли покупать билеты за наличные деньги, и у них не спрашивали паспортов.
Таким образом, получить список пассажиров парома оказалось невозможно. Он сидел
перед потухшим ноутбуком, понимая, что и эти поиски ни к чему не привели.
Установить убийцу не удавалось.
Дронго закрыл глаза, устало откинулся на спинку кресла и
вспомнил молодую женщину, распятую во Флоренции. Убийца подъехал в то место
вместе с Хопкинсом. Они были на машине, это тогда стало ясно сразу.
Предположим, на автомобиле Хопкинса, а убийца добирался до аэропорта на другой
машине. Он не поехал бы вместе с Хопкинсом, понимая, что их могли видеть вместе
во Флоренции, — это было бы очень рискованно. «Арендованный
автомобиль, — подумал Дронго. — Он мог арендовать его только в Риме.
Но он не настолько наивен, чтобы взять машину на свою фамилию. Однако проверить
все равно нужно».
Дронго набрал номер комиссара Террачини и попросил его
затребовать список всех иностранцев, арендовавших автомобили за последнюю
неделю.
— Может, вам дать еще список всех римских священников
за последние две тысячи лет? — грубо пошутил Террачини. — Вам не
кажется, что вы увлеклись вашими списками, синьор Дронго? Раньше вы работали
гораздо эффективнее.
— Затребуйте список и перешлите мне его в
Севилью, — устало попросил Дронго, уже не воспринимая таких шуток. —
А если понадобится проверить всех священников, всех апостолов и всех
праведников в Риме за последние двадцать веков, то я сделаю и это, чтобы найти
убийцу. Вы меня понимаете?
— Хорошо, — рявкнул Террачини, — считайте,
что эти данные уже у вас. Между прочим, у нас есть такой список, мы ведь тоже
проверяли, кто брал автомобили напрокат. Но там четыре тысячи фамилий. Думаете,
вы можете вычислить, какая из них принадлежит убийце? И еще: вернулся мой
сотрудник из Швейцарии. Могу вам сообщить, что число богатых людей растет.
Такие часы носят как минимум две тысячи человек. Их тоже нужно проверять?
Представляете, какой это объем работы?
— Представляю. И все-таки вышлите мне их имена по
Интернету. Может, мне удастся все же получить какой-то результат.
— Сейчас высылаю, — пообещал Террачини.
Ожидая, когда придет список, Дронго решил еще раз
просмотреть все итальянские аэропорты, откуда мог вылететь преступник. Рим,
Милан, Неаполь, Венеция, аэропорты на Сардинии и в Сицилии, аэропорты в Турине,
Генуе, Пизе… В Пизе. Почему же он пропустил аэропорт в Пизе? Туда ведь можно
доехать из Флоренции за полчаса. Минут за тридцать-сорок. Дронго решил, что
нужно снова позвонить Террачини. Пусть пришлет ему списки пассажиров,
вылетевших в то утро из Пизы в Геную или в Турин. Когда он дозвонился до
Террачини и изложил свою очередную просьбу, комиссар, уже не удивляясь,
пообещал выслать и этот список.
К вечеру все необходимые списки были у Дронго. Из Пизы
вылетели два самолета в Турин и в Милан. Он начал сверку. Тридцать четыре
пассажира прилетели в Геную, двадцать девять — в Турин. Итальянские фамилии
Дронго вычеркнул. Из шестидесяти трех человек осталось только восемь. Восемь
характерных английских фамилий. Среди них — две шотландские. Теперь предстояло
свериться со списками пассажиров, прилетевших из Барселоны. Возможно, этот тип
продумал маршрут таким образом, чтобы разорвать его на пароме Генуя —
Барселона, а затем уж прилетел в Севилью.
Три фамилии совпали, но инициалы не подходили. Лишь один
человек фигурировал и там, и там, но это был испанец двадцать восьмого года
рождения. Дронго нахмурился. Похоже, Террачини прав. Остается проверить
пассажиров рейса Турин — Барселона, вылетевших сразу после прибытия самолета из
Пизы в Турин. Он снова начал сверять списки. Выбрал четыре английские фамилии.
Были еще две французские, одна датская, одна норвежская, две польские. Между
прочим, убийца может иметь любую фамилию. Например, быть поляком и гражданином
Великобритании. Нельзя этого исключать.
Еще раз проверим. Двадцать девять человек прилетели в Турин
из Пизы. И ни один из них не отправился затем в Барселону. Ни одна фамилия не
совпала. Дронго закрыл глаза. Все, больше нет аэропортов. Он проверил все
рейсы. Все? А если этот тип все-таки рискнул вылететь из Флоренции? Если они
были на двух автомобилях и он поехал в аэропорт?
Нет, это невозможно. Для этого у него должны быть стальные
нервы. А если они у него именно такие? Еще один шанс. Последний. Рейс Флоренция
— Мадрид. Придется еще раз звонить Террачини. Дронго посмотрел на часы и поднял
трубку.
— Вам не кажется, что вы увлеклись этими ненужными
проверками? — раздраженно поинтересовался Террачини. — Или вы
собираетесь проверить всех пассажиров всех европейских рейсов?
— Только итальянских, — упрямо ответил Дронго.
Террачини положил трубку, но список прислал. Опять
потянулись томительные минуты. Сто девяносто три человека вылетели из Флоренции
в Мадрид. Два рейса из Мадрида в Севилью через час после прибытия самолетов.
Совпало пять фамилий. Пять. Дронго взял списки иностранцев, арендовавших
автомобили в Риме за неделю до его появления в городе. И начал сверяться с
ними. Три фамилии совпали. Три. Первым был колумбиец Педро Мадос. Ему двадцать
шесть лет. Он арендовал автомобиль в Риме, приехал во Флоренцию, откуда вылетел
в Мадрид и сразу в Севилью.
Дронго посмотрел списки по отелям. В Севилье колумбиец снял
номер в четырехзвездочном отеле и жил в нем три дня. Очевидно, он совершал
ознакомительное турне по маршруту Рим — Флоренция — Севилья и дальше…
Вторая фамилия принадлежала ирландцу О’Файолейну. Он взял
машину в Неаполе, доехал до Флоренции, затем вылетел в Мадрид, оттуда — в
Севилью. Среди гостей Севильи этот человек не значился — в отеле он не жил.
Дронго нахмурился. Убийца необязательно должен был останавливаться в отеле. Он
мог прилететь сюда, отправить сообщение и сразу же уехать из города. Но зачем
для этого таким долгим путем прилетать именно в Севилью? Ведь можно было отправить
сообщение из любого итальянского города, в том числе и из Турина.
— У него должна была быть для этого причина, —
громко произнес Дронго. Веская причина, подумал он. Англичанин, живущий на юге,
вспомнил Дронго запомнившуюся фразу. Кажется, так сказал Леру, заметив влияние
юга в его одежде. Причина, причина…
