Братишка и Ракетчик выбрались на палубу и сели рядышком на скамейку в корме. Братишка снял противогаз и сказал:
– Сюр, однако.
– Что? – спросил Ракетчик.
– Вы противогаз-то снимите, профессор. А то, извините, сюр еще сильнее.
– Ах, да, – ответил Ракетчик и стал снимать противогаз. – А что такое «сюр»? – спросил он, когда освободился от противогаза.
Братишка достал из кармана сигареты, предложил Ракетчику.
– Да я, собственно, уже лет пять… А-а, давайте! – Борис Витальевич махнул рукой. – Такое дело, что сегодня все можно.
Закурили, Ракетчик закашлялся. Потом засмеялся и спросил:
– Так что же такое «сюр»? Сюрреализм?
– А вот все это, – Братишка широко повел рукой. – Ночь… море… звезды над головой… А в трюме гроб подводного Дракулы, поднятый из пучины.
Над бортом показалась упакованная в черный неопрен и маску голова Нефедова.
– Да уж, – согласился Борис Витальевич. – Это действительно чистый сюр.
Внешний осмотр двигателя показал, что он находится в рабочем состоянии и готов к пуску хоть завтра. И все то, что казалось хоть и выполнимым, но все-таки сомнительным, стало казаться реальным.
До саммита оставалось почти четыре месяца.
* * *
На Невском судоремонтном заводе Гринев присмотрел подходящую самоходную баржу. Сказал:
– Ремонта, конечно, требует, но не шибко большого. Она из лихтера переделана в самоходку. Они, лихтера, крепкие… Сколько я их по Ладоге перетаскал!
Баржу купили. Тут же, на Невском заводе, поставили на ремонт. Завод простаивал, любому заказу здесь были рады. Интересы заказчика представлял Братишка. Консультантом у него был, конечно же, Гринев. Братишка вошел в образ, стал носить костюм и галстук и называть Гринева «мой эксперт».
Кроме вполне традиционного ремонта: провести профилактику двигателя и механизмов, подварить, подкрасить, – заказчик хотел провести частичную модернизацию самоходки. Среди предъявленных требований было усиление днища и установка в трюме наклонной направляющей на гидравлическом домкрате по представленным чертежам.
Главный инженер завода просмотрел чертежи, удивился и спросил:
– А что же это такое будет-то?
Не моргнув глазом, Братишка ответил, что на направляющую будет установлен погрузо-разгрузочный транспортер.
Главный инженер удивился еще сильнее. Желая помочь заказчику, он стал объяснять, что все это можно сделать по-другому – проще и технически элегантней. На это Братишка ответил:
– Не ваше, блин, дело – критиковать заказчика… Понятно?
– Позвольте. Я хочу сделать, как луч…
– А вас никто не спрашивает! Если вас что-то не устраивает, мы найдем другой завод.
– Но я…
Директор наступил под столом на ногу главному инженеру, тот мгновенно осекся. Директор сказал Братишке:
– Вы абсолютно правы, Александр Игоревич. Желание заказчика – закон. Давайте обсудим некоторые детали.
В процессе обсуждения директор и главный инженер убедились, что заказчик ничего не понимает в судостроении. Но амбициозен и готов вполне прилично заплатить. Директор спросил:
– Когда вы хотите получить свое судно?
– А сколько времени вам понадобится?
Директор посмотрел на календарь, прикинул что-то про себя.
– Где-то, я думаю, месяца четыре, – сказал он. Братишка тоже посмотрел на календарь.
– Нет, – сказал он. – Четыре месяца – это много.
Посудину мы должны получить не позднее конца сентября.
Директор сказал:
– Это потребует максимального напряжения сил всего коллектива.
– Ну так напрягитесь. За срочность выплатим премию в размере пятнадцать процентов.
Директор и главный инженер переглянулись. Срок, обозначенный клиентом, был вполне реальный, и лишний месяц директор зарядил «на всякий пожарный».
Уже на следующий день подписали договор, и баржа встала на ремонт.
* * *
Для Ракетчика сняли ангар площадью в двести пятьдесят квадратных метров в депрессивной промзоне у кольцевой. Когда-то здесь был автосервис, потом «Цветмет». Потом владельца «Цветмета» убили, и уже месяца два ангар простаивал. Главным достоинством ангара было его изолированное положение. На три четверти помещение было завалено черным ломом. Его купили вместе с ломом весьма недорого. Объекту присвоили наименование «Стапель». Иван прислал Борису Витальевичу трех помощников – они же охрана, – и Ракетчик рьяно взялся за дело. На «Стапель» завезли кровати, газовую плиту, продукты, воду, утварь… В течение пяти дней Борис Витальевич с помощниками вытаскивали из ангара металлолом. А когда завалы разобрали наполовину, открылось чудо – погрузчик «катерпиллер». Выкрашенный в темно-зеленый цвет, огромный, как слон, на мощных рубчатых колесах, погрузчик выглядел грозно, агрессивно. Скорее всего, «катерпиллер» был краденый. Потому его и завалили металлоломом… Эта неожиданная находка случилось как раз тогда, когда на «Стапель» приехали Иван и Зоран. Обычно угрюмый серб, увидев погрузчик, улыбнулся. Подошел и похлопал его по «морде». Сказал:
– Кэт!.. Кэт, модель девять-семь-два. Зверюга. Объем ковша пять с половиной кубов. Я на таком работал. Завалы разбирал… Он на ходу?
– А кто его знает? – отозвался Чингачгук. Серб мигом взлетел в кабину… и через пять секунд двигатель «катерпиллера» зарычал. Вспыхнули фары, начали пульсировать мигалки на кабине. За час Зоран вывез из ангара остатки хлама. Работал сноровисто, можно сказать – виртуозно. Разворачивал огромного зверя «на пятке»… Когда закончил, мужики сказали: спасибо, брат. Без тебя нам бы еще два дня мудохаться.
Впрочем, работы им и без того хватало. После того, как очистили ангар от лома, пришлось ремонтировать проводку, обустраивать жилой отсек и делать массу других дел.
Потом на «Стапель» привезли баллоны для газосварки, инструменты и, наконец, десятиметровый кусок трубы диаметром девятьсот двадцать миллиметров. Огромную трубу сгрузили с КАМАЗа, поставили на «стапель» – собранную из бревен и бруса подставку. Когда в «цех» приехали Иван и Зоран, Ракетчик ходил вокруг трубы, скептически посматривал на нее и усмехался. Иван спросил:
– Вам что-то не нравится, Борис Виталич?
– Да нет. Мне, напротив, все нравится. Просто, понимаете ли, Олег Петрович, я подумал: «в гараже, на колене»… Если бы еще год назад кто-нибудь сказал мне, что я из ржавой трубы буду делать изделие… Нет, не поверил бы!
Труба действительно была слегка ржавой, с неровно обрезанным и слегка смятым торцом, и поверить, что из этого может «вырасти» ракета, было весьма затруднительно. Иван подумал, что для того, чтобы превратить трубу в ракету или, выражаясь языком Ракетчика, в изделие, нужен талант великий. Возможно даже – гений.
