– Тебе, друже Полковник, нужно только довести до конца то, что не успел Павел, – сказал Зоран.
– Вот ведь как просто, – ответил Иван. Он уже готов был отказаться: я всего лишь старший лейтенант ВДВ, не по плечу мне это… Он уже готов был отказаться, но произошло еще одно событие: в монастырь приехал посетитель. Иван узнал об этом от Зорана.
Серб вошел в келью и сказал:
– Друже Полковник, с тобой хотят поговорить.
– Кто? – спросил Иван.
Зоран отступил в сторону, и в келью шагнул высокий старик с цепким взглядом. Несколько секунд Иван и гость смотрели друг на друга.
– Войдите, – сказал Иван и сделал приглашающий жест.
Гость вошел, произнес:
– Меня зовут Дервиш. Нам надо поговорить. Зоран плотно затворил дверь.
Иван и Дервиш говорили около часа. Потом Дервиш уехал.
Ночь после этого разговора Иван не спал. Ворочался на жесткой монастырской койке, несколько раз выходил курить. Столкнулся с Зораном, который тоже не спал. Сказал ему:
– Утром едем в Петербург. Будем готовить операцию.
* * *
Выехали рано утром. За руль монастырской «Газели» сел настоятель. Иван, Зоран, Братишка и Грач ехали под видом паломников. Всю последнюю неделю никто из них не брился и теперь вид они имели довольно убедительный. Иван сидел один на заднем сиденье, смотрел в окно, молчал. Для Зорана и Братишки эта поездка была будничной работой, продолжением операции, а для Ивана она была возвращением.
Покидая Петербург два с половиной месяца назад, он думал, что уже никогда не вернется. Возможно, больше никогда не увидит Лизу… Он возвращался. Он возвращался в настолько необычном качестве, что если бы кто-то сказал ему об этом два с половиной месяца назад, он бы не поверил… Впрочем, события последних месяцев были настолько неординарны, что даже сейчас, когда они уже произошли, в них трудно было поверить. Даже ему самому, с которым все это происходило. Он думал: а если бы тогда я проехал мимо Желтого рынка, как бы сложилась моя судьба?.. Не верующий ни в Христа, ни в фатум, он все больше и больше убеждался, что все то, что с ним произошло, произошло отнюдь не случайно. Можно предположить, что он случайно оказался на Желтом рынке в день официального открытия Башни… Но случайной ли была облава на рынке? Случайно ли подошел к нему старик-ветеран? А эстонский «Терминатор» встал на его пути случайно? Случайно ли кончился бензин в мотоцикле рыжего Валеры именно там, где он кончился… Ведь если бы это произошло на два-три километра дальше, то Иван не встретился бы с Охотником. И не попал на тот остров, с которого его сняли «гёзы»… Каждый из этих эпизодов можно трактовать как случайность, но все вместе взятое, то есть сочетание места, времени и последовательности событий, наводило на мысль, что такое не могло быть случайным… Да что там! Теперь Иван был почти уверен, что во всех событиях, построившихся в цепочку от Желтого рынка до отрубленного пальца Полковника, есть внутренняя логика.
«Газель» наматывала километры, с каждым оборотом колес приближаясь к городу, к Башне. Но когда настоятель сказал: вот она, стекляшка окаянная, – Иван сначала не понял, а когда понял, пробрался вперед. За лобовым стеклом, испещренным кляксами разбившихся насекомых, увидел Башню. Башня казалась сверкающей иглой, нацеленной в небеса.
– Сколько до нее? – спросил Иван.
– До города тридцать шесть километров, но по прямой, конечно, поменьше, – ответил настоятель. – Думаю, что верст тридцать.
С каждой минутой Башня становилась ближе. Через три минуты она уже была размером с карандаш, еще через три стало понятно, что это карандаш великана. И он увеличивался, увеличивался и увеличивался… Выскочив на кольцевую, они попали в тень Башни. Это было очень странно – ехать в тени при безоблачном небе… «Газель» с Георгием Победоносцем на борту мчалась в тени огромного сооружения, и казалось, что ей – тени – не будет конца. В салоне «Газели» все молчали.
* * *
На фасаде бизнес-центра «78 RU» электронное табло попеременно показывало время и температуру. В 17:55 температура воздуха составляла почти тридцать два градуса.
Иван сидел в купленной час назад «семерке», курил. Волновался. Седой учил: воин спокоен всегда… А Иван волновался – он ждал Лизу. Он уговаривал Зорана отпустить его одного. Говорил:
– Пойми, Зоран, – это личное… Зоран отвечал:
– У тебя нет личного, Полковник. У тебя нет права на личное, потому что ты – Полковник…
Сошлись на компромиссе: Иван поедет один, Зоран – за ним, на другой машине.
Было очень душно, тело делалось липким от пота, Иван ждал. Небо над заливом потемнело. В воздухе была разлита тяжелая, вязкая духота. На часах появились красные цифры «18:00». Иван выщелкнул за окно окурок. Он ожидал, что из дверей центра немедленно хлынет поток менеджеров, но этого не произошло. Огромная стеклянная вертушка оставалась неподвижной – безработица научила людей дорожить своим местом. Или хотя бы делать вид, что они дорожат своей работой. Задержаться на службе на полчаса-час стало нормой.
Иван сидел, ждал. Время сделалось тягучим, как мед, в небе над заливом клубились тучи.
Первые клерки появились в дверях спустя минут двадцать после окончания рабочего дня. Некоторые направились к автостоянке, но большинство двинулись в сторону проспекта… Иван ждал. В зеркало заднего вида он видел старый «Форд» Зорана, улицу и небо над Финским заливом. Оно наливалось чернотой… Лиза появилась неожиданно. Она вышла из вертушки и остановилась, задумчиво посмотрела на небо. На Лизе было платье в горошек – то самое, что было на ней в день, когда Иван увидел ее впервые. От нежности… от невыразимой нежности сжало сердце. Хотелось закричать: Лиза! Лиза, я здесь! – выскочить из машины, подбежать, прижаться, вдохнуть запах волос… Над заливом сверкнуло, в кронах деревьев прошуршал ветер. Иван стиснул руки на баранке. Лиза открыла сумочку и достала зонтик. Прокатился гром. Еще далекий… Лиза спустилась по ступенькам, двинулась в сторону проспекта, то есть в сторону Ивановой машины. По улице разгоняя пыль, пронесся ветер. Лиза приближалась. Иван поднял тонированное стекло водительской двери, оставив узкую – в два пальца – щель вверху. На капот упала крупная капля. Взорвалась, как маленькая бомба, оставила кляксу… Лиза шла по улице, и ветер облеплял на ней платье. Сердце Ивана колотилось часто-часто.
Над заливом снова сверкнуло. На этот раз ближе. С неба посыпались капли – редкие, но крупные. Они взрывались на пыльном асфальте. Лиза приостановилась, раскрыла зонтик, пошла дальше. С каждым шагом она приближалась… Пятнадцать метров… десять… пять… два. Костяшки на руках, стискивающих руль, побелели.
Лиза поравнялась с машиной… и прошла мимо. Небо над заливом раскололось. Обрушился гром. Лиза вздрогнула и остановилась. Закричали сигнализации припаркованных вдоль улицы машин… Резко усилился дождь. Лиза обернулась, растерянно посмотрела на Иванову «семерку». Потом сделала шаг назад… еще один… и еще. Остановилась напротив водительской дверцы. Заглянула в щель. И – глаза встретились.
