Сатурн, пожирающий своих детей.
Когда я впервые сказал об этом Елене – мы уже познакомились, я рассказал ей, что видел во сне девушку, похожую на нее как две капли воды, и она согласилась пойти ко мне домой – она рассмеялась. И спросила, видел ли я хоть раз Сатурна и его детей. Я подумал, что буду спать с женщиной, которая понимает все излишне буквально. И разумеется, сказал ей об этом. Елена снова рассмеялась – я вообще, кажется, всегда излишне смешил ее, но все-таки продолжила идти рядом. Я воспринял ее как подарок богов. В то время я был настолько загнан и затравлен, что чувствовал: если не окажусь в укрытии, мне несдобровать.
Женщина и есть укрытие.
Я прикрывался складками ее мягкой кожи и чувствовал себя спокойнее и увереннее. Журналист и начинающий писатель Прометеус Балан. Едва только я разбирался с неприятностями, как сам вызывал на себя следующие беды. Иск «выпускники университетов Европы против Прометеуса Балана». Иск «Ветераны Румынской армии против Прометеуса Балана». Иск «Ветераны Советской армии против Прометеуса Балана». Иск «По делу о защите чести и достоинства государства от нападок Прометеуса Балана», открытый совместно ветеранами Румынской и Советских армий. Иск «Ветераны войны в Приднестровье против Прометеуса Балана». Иски, иски и иски. Когда я подходил к зданию какого-нибудь суда, у меня замирало сердце. Мне нужно было срочно забыться.
В Молдавии меня обвинили в оскорблении государства, когда я написал, что Молдавия могла бы избежать войны с Приднестровьем. В Приднестровье меня объявили вне закона, когда я написал, что и Приднестровье могло бы избежать войны с Молдавией. В 1997 году меня обвинили в «оскорблении государства», когда я протестовал против продажи всего военно-воздушного флота страны. Сейчас тех, кто его продал, судят, но, кажется, я не доживу до приговора по этому делу. Я зачесываю волосы, упавшие на лоб, стволом пистолета обратно и продолжаю вспоминать. Я был молод и горяч настолько, что мечтал о революции, которая бы очистила мою страну от скверны. Естественно, у меня не хватило на нее духу.
Тогда я начал писать книги. Я не помню их, как не запоминаешь женщин, с которыми спал до появления своей Большой и Единственной Любви.
В 1997 году – за полгода до встречи с Еленой – я написал пьесу «Осада Бендер».
Безусловно, я преувеличивал. Никакой осады Бендер не было. В 1992 году полиция и добровольцы правобережной Молдавии ворвались в город левобережной Молдавии, который называется Бендеры. Забавно, но город левобережной Молдавии Бендеры находится на правом берегу Днестра. Естественно, правобережная Молдавия не признает никакой левобережной Молдавии. Осады не было. Было наступление, которое увенчалось взятием города. Ровно через два дня войска левобережной Молдавии выбили из Бендер силы правобережной Молдавии. Казалось, моя страна сошла с ума и с тех пор никак не придет в себя.
Мы сошли с ума вместе с ней.
«Осада Бендер» – художественное произведение, с помощью которого я пытался исцелить собственное сумасшествие, напавшее на меня, как и на мою страну, в 1992 году. Это довольно жестокий текст, в котором описываются события трех дней, в течение которых войска правобережной Молдавии находились в Бендерах, полагая, что война вот-вот закончится. Они не ошиблись в сроках – война закончилась через месяц. Они ошиблись в итогах. Наши войска были выбиты из Бендер. Мы не выиграли. Сразу после этого Молдавия закрыла глаза. Гражданскую войну стали называть оккупацией, борьбой с сепаратизмом, наведением порядка на мятежных территориях. Чем угодно, но не тем, чем она была. Никто не хотел признавать очевидного.
Мы напали на самих себя.
Я напал на самого себя, моя мать напала на самую себя, ты напал на меня, мой возлюбленный брат, и дай мне поцеловать тебя перед тем, как я умру, сраженный твоей рукой. Я позволю тебе убить себя, потому что никогда не смогу поднять на тебя руки. Пьеса «Осада Бендер» была приблизительно об этом. Совсем забыл: описывать события я постарался максимально иронично. Смех тоже спасал меня от сумасшествия. Конечно, я лукавил. В 1992 году никому из нас было не до смеха. Несмотря на иронию, «Осада Бендер» – трагедия, классическая трагедия, вызвавшая широкий резонанс в среде театральной публики. Выходя из зала после премьеры, зрители рыдали.
Официальный орган Союза писателей, газета «Литература и искусство» опубликовала статью, где говорилось, что в Молдавии наконец появилось подлинное дарование. Это не помешало автору статьи – редактору газеты – в конце своих рассуждений призвать к остракизму автора пьесы. Потому что «талант его носит, несомненно, отрицательный характер». Гений с отрицательной величиной – вот как они меня назвали. Реакция газет левобережной Молдавии была примерно такой же. Они удостоили меня титула «Риман драматургии». Когда я читал все это, мои руки дрожали.
Риман открыл геометрию для пространств с отрицательной кривизной.
За это его считают гением и ставят в один ряд с Лобачевским и Евклидом. Мне кажется, открытие Римана и открытием-то назвать нельзя. Если есть геометрия для плоскостей с положительной кривизной, то вполне логичным было бы пойти от обратного и заняться геометрией для плоскостей с отрицательной кривизной. Загляните под крышку шара, и да будет вам счастье. Это не значит, что я не признаю заслуги Римана. Безусловно, он прекрасный геометр. На самом деле третий (после Евклида и Лобачевского), он в некотором роде был и первым.
Пьеса «Осада Бендер» была первым художественным произведением Молдавии, посвященным гражданской войне 1992 года. Первым. Они могли уважать меня хотя бы за это.
Второй показ спектакля по пьесе «Осада Бендер» (автор – Прометеус Балан) был сопряжен со скандалом. Ветераны войны в Приднестровье загородили вход в театр «живой цепью». В руках у них были плакаты, на которых ветераны понаписали всякой всячины: «Прометеус Балан – не издевайся над памятью тех, кто погиб за Родину!»; «Осада Бендер» – клевета по заказу сепаратистов!»; «Он должен сидеть в тюрьме, а его пьесы показывают в театрах!». Живую цепь ветеранов войны в Приднестровье разогнали полицейские. Каждый второй из них был ветераном войны в Приднестровье.
В Молдавии опасно быть чьим-то братом.
Мы обожаем и ненавидим друг друга. Никто не примет вас лучше, чем ваш брат, и никто не убьет более жестоко, чем он же.
Еще когда я приступил к созданию «Осады Бендер», то сразу решил, что это будет своего рода взрыв. Да, меня обуревала гордыня. Я недолго мучился над тем, какой фон выбрать для спектакля. Все его действо – один час сорок пять минут, на большее меня не хватило – за кулисами раздается вой раненых, разрывы снарядов и крики ужаса. Так я решил, и так в театре сделали. Раненые и дети воют, даже когда герои обмениваются репликами. Раненые и дети воют, когда герои молчат. Раненые и дети воют час сорок пять минут.
В Бендерах раненые и дети выли трое суток.
Именно это я и хотел показать воем протяженностью час сорок пять минут в пьесе «Осада Бендер». Что ж, цель была достигнута. Зрители выходили из зала постаревшими на трое суток. На большее я не рассчитывал. В рецензиях местные газеты писали, что пьеса убедительно воссоздает атмосферу ужаса в городе, куда пришла война. Не знаю. Я никогда не был на войне. Я даже никогда не видел постановку пьесы «Осада Бендер», которую написал. Все час сорок пять минут, что длится представления, я, обычно сидел в холле театра и переживал. Нет, не за Бендеры. Меня интересовала реакция зрителей.
