Но вы идете на это снова и снова. Предательство – это как смерть. Все понимают, что она придет, но никто, в сущности, не осознает того, что это случится именно с ним. Простите? Ах, да, конечно. Тольтеков же вырезали, разве я не говорил?
На аборигенах Латинской Америки – грех предательства.
За это их вырезали. Нет, я не нахожу это излишне суровым. Вы можете сколько угодно говорить о том, что коллективная ответственность противоречит всем нормам гуманности. Это не спасет вас от коллективной ответственности. Я всегда пытался донести до людей мысль: если ты родился, это уже накладывает на тебя определенные обязательства. Заставьте взвод, в котором два новобранца ходят в грязных рубашках, чистить казармы всю ночь. На следующее утро рубашки провинившихся будут сиять чистотой. Да, их лица, возможно, будут блистать синяками. Но синяки пройдут, а рубашки будут чистыми всегда. Да-да. Неандерталец в военной форме.
Прометеус Балан не так уж не прав, когда возлагает ответственность за гражданскую войну в Молдавии на всех ее жителей. Попытка списать что-либо на одиночек – не больше чем блеф. Любое индивидуальное действие есть проявление коллективного бессознательного. Только так, хотите вы этого или нет. Хотя я знаю – в глубине души хотите. Быть одному страшно. Иначе вы не сбивались бы в стада, ставшие племенами, которые вы затем гордо окрестили нациями.
Тольтеки не успели стать нацией.
Испанцы презирали их, даже когда с помощью тольтеков вырезали ацтеков. Поэтому переключиться на тольтеков солдатам Кортеса не стоило никакого труда. Когда у Эрнандо Кортеса спросили в Испании, как выглядит загадочная заокеанская страна, так называемый Новый Свет, то знаете, что он ответил? Кортес смял в кулаке лист бумаги, бросил его на стол королю Филиппу, задавшему вопрос, и сказал:
– Вот карта Мексики!
Позднее историки утверждали, что идальго имел в виду пересеченный ландшафт Мексики. Я-то знаю, что он говорил совсем о другом. Если бы вы знали, сколько презрения вложил в свои слова испанец. Когда Прометеуса Балана кто-то из иностранных журналистов, они приехали наблюдать за очередными постановочными выборами Молдавии, спросил, на что похожа его страна, Балан ответил так. Он сказал:
– Сатурн, пожирающий своих детей, вот что такое Молдавия!
Будь у него под рукой лист бумаги и знай он историю о Кортесе, отвечавшем испанскому королю на вопрос о Мексике, Балан, безусловно, проделал бы тот же жест, что и Эрнандо. Прометеус, как я убедился, не прочь порисоваться. Как, впрочем, и Кортес. Прометеус Балан, знай он эту историю с Кортесом, только и делал бы, что бросал лист бумаги на стол во время очередного спора.
Цитировать можно не только слова.
В 1535 году Мексика стала вице-королевством Новой Испании. Больше всего эта Новая Испания была похожа Грецию Гомера или Германию Гитлера. Жесточайшая диктатура. Полный тоталитаризм. Абсолютная слепота населения. Всепроницающий страх. Жизнь человека в Новой Испании стоила примерно столько же, сколько и древнего грека – совсем ничего.
В Элладе боги в любой момент могли, позарившись на вашу дочь, изнасиловать ее, или лишить вас богатства, или сделать калекой только за то, что вы пряли лучше Афины, играли на арфе благозвучнее, чем Аполлон, или просто выглядели свежее, чем Афродита после вчерашней оргии с солдатней. Естественно, вас объявляли святотатцем, бросившим вызов богам.
В Германии Гитлера на вас могли донести и упрятать в концлагерь только потому, что вы слишком долго занимали место преподавателя в университете (доносил аспирант), зарабатывали слишком много денег (доносил конкурент) или у вас была чересчур красивая жена (обходилось без доносов – вас задерживал офицер гестапо, которому жена приглянулась). В Новой Испании вас могли заключить под стражу по тем же причинам. Если, конечно, вы были испанец.
Потому что индейцев в Новой Испании считали скотами.
В Элладе была диктатура богов, в Германии – нацизма, в Новой Испании – вице-короля и инквизиции. Единственная возможность как-то спастись заключается в том, чтобы стать нацистом, заслужить расположение богов или начать служить инквизиции. Спастись от дракона может только дракон. Прометеус Балан пришел в ярость, когда понял это. Многие считают ее экзистенциальной яростью творца. Я уверен, все обстоит куда проще. Это экзистенциальная ярость обычного человека.
Вы задумывались над тем, почему так яростно кричат едва родившиеся дети?
Тех, кто не кричит, шлепают, чтобы они подали голос. У них, считается, куда меньшие шансов выжить или стать здоровым, полноценным человеком. Парадокс – уже само попадание в этот мир вызывает ярость человека, но если он не будет испытывать ярость, то вскоре покинет этот мир. Для того чтобы освободить легкие для первого глотка воздуха, необходимо закричать. Кричите, и пребудет с вами мир.
Полторы тысячи тольтеков, которые пытались укрыться от солдат Кортеса, кричали очень громко. Они едва не ускользнули от испанцев. К тому времени всех остальных тольтеков испанцы методично уничтожили. Эти, полторы тысячи, бежали ночью, но были застигнуты под утро конницей Эрнандо. Солдаты окружили беглецов и принялись избивать их холодным оружием. Конечно, в ножнах: убить их сразу было бы излишне щедрым подарком.
Тольтеки кричали, требуя от солдат немедленной смерти. Они знали, что их ждет по возвращении в Таллан – некогда столицу царства, где был штаб Кортеса, – и поэтому молили о смерти. Так же громко, как когда-то каждый из них молил о жизни, издавая младенческие вопли. Конечно, в живых не оставили ни одного. Последнего тольтека затравили собаками. Не так уж плохо, если знать, как закончилась жизнь последнего Инка.
Примерно в это же время в стране Прометеуса Балана великий господарь Штефан собирал ополчение для войны с турками. Получалось неплохо, но сил было явно недостаточно. Хуже всего было то, что в тыл Молдове собирались ударить валахи. Для народа страны Прометеуса Балана они являлись примерно тем же, чем тольтеки для ацтеков. Две части одного и того же народа, с разными названиями. Штефан собрал войско и отразил нападение. Валахи нападали одновременно с турками.
Грех предательства повис и на Молдавии.
Чуть раньше, но примерно в это же время Яков Шпренгер писал «Молот ведьм» в компании с ведьмой, принявшей обличье монаха. Яков Шпренгер искренне влюбился в соавтора. Неосознанно, разумеется. Скажи вы ему об этом, монах, не задумываясь, взошел бы на костер. Он считал свою любовь чистым и непорочным влечением к собрату по вере. А когда суккуб, вдоволь натешившись, испарился, Яков Шпренгер повесился. Грех предательства повис и на суккубе.
Внушив человеку любовь к себе и затем покинув его, ты становишься предателем.
Наказание последовало, конечно, хоть каждый и рассчитывал его избежать. Тольтеков уничтожили. В 1821 году Мексика была провозглашена независимым государством и через три года объявлена республикой. Вскоре после этого она начала терять свои территории. Для того чтобы смыть грех предательства, потребовалось почти двести лет.
