— Я рад всему, — говаривал президент Воронин, трагически разбившийся в горах недавно, — что делает нас ближе к Европе!
Диордице и делал. Разве не было в Европе частных тюрем? Таможенных постов? В конце концов, таков главный принцип европейского мышления, считал Михай — главное, это собирать капитал и аккумулировать, так сказать, средства. А когда есть средства, то есть и польза от них, потому что деньги пускаются в оборот. Вот Диордице их и собирал, и запускал.
Время от времени капитан таможни Михай горько сожалел о том, что косное законодательство Молдавии не очень поощряло создание небольших частных армий. Ну, не армий, ладно, а так, хорошего вооруженного отряда человек в пятьдесят. Они бы, благодушно думал, отдыхая после службы, Михай, служили ему, и заодно Молдавии. Собирали бы пошлину. Приносили пользу ему, Михаю Диордице, а он, Михай Диордице, — это и есть страна. Ну и, конечно, майор Джику Петреску, и подполковник Афанасие Виеру, и…
Иногда Михай подумывал и о том, чтобы поговорить с начальством на предмет разрешения ему печатать собственную валюту. А что?! Это было бы удобно. Печатаешь собственную монету… Помечтав об этом, капитан разволновался, встал с кровати и босым вышел во двор тюрьмы. Там цыгане с силками уже поджидали стаю пеликанов, которые как раз по весне садились на воды рукотворного озера.
— Будулай, — весело крикнул одному из цыган, сидевшему в сторонке, капитан. — Чего грустишь? Выкуп плати, на свободу иди!
— Сколько раз повторять, — закричал, потрясая кулаками, седой и бородатый цыган, — я не цыган! И не Будулай! Я являюсь актером театра города Бельцы, и моя фамилия Волонтир, и зовут меня Михай, а как цыган я выглядел потому, что меня так загримировали в автобусе, который вез нашу труппу в Одессу выступать, и я совершенно не понимаю, почему вы сняли меня с рейса и самоуправно держите здесь вот уже четвертый год!!!
Таможенник почесал плечо и удивленно сказал:
— Ну, ты и психованный, Будулай!
Отвернулся и присел у воды. Минут через пять на поверхность всплыла лягушка. Таможенник осторожно вытащил из-за пазухи допотопный, но рабочий, пистолет, тщательно прицелился и выстрелил. Лягушка разлетелась, и Будулай, схватившись за сердце, начал материть Диордицу. Актер Волонтир так и не сумел привыкнуть к любимой забаве капитана. Таможенник Михай насмеялся всласть, после чего повернулся к заключенному и прострелил тому ногу.
— Итак, — вздохнув, сказал таможенник, — Будулай, ты меня утомил. Огромная просьба, больше не порти мне забаву своими грязными оскорблениями, которые воспитанный человек и подумать-то не посмеет!
— Сколько раз повторять, — завыл, держась за ногу цыган, — я…
Таможенник выстрелил в другую ногу.
— … Будулай! — закончил Волонтир. — Я цыган, и звать меня Будулай!
— Как? — прицелился Диордица. — Как-как?
— Бу-ду, — заревел Волонтир, — лай!!!
Диордица улыбнулся и спрятал пистолет. Потом вспомнил, зачем вышел к людям в, так сказать, народ.
— Эй, ты! — позвал Диордице нового заключенного, Василия Лунгу, который сидел здесь за то, что пересекал границу без паспорта, и самое страшное, без денег, — мастеровой человек. Пролетариат, так сказать. Поди сюда.
Василий, не спеша, приблизился. Серафим, окучивавший грядки, выпрямился и потер спину.
— А ты работай, работай! — махнул ему рукой капитан. — Чай, не при Совке живем, когда вы, быдло этакое, бездельничали да водку жрали. Трудись, как в Евангелии заповедано! А ты, мастеровой человек, скажи одно…
— Слушаю, — угрюмо сказал истосковавшийся по воле Василий, который за три месяца тюрьмы исхудал и совсем разочаровался в мечте об Италии, — вас, господин капитан.
— Вот ты скажи, — лукаво подмигнул таможенник, — смог бы я здесь монету свою печатать. Да нет, я не вообще, это уж не твоего ума дело. Меня технический, так сказать, аспект интересует.
— Монету? — переспросил Василий, после чего твердо, как монету, отчеканил, — Конечно. Настоящие деньги можете делать, господин таможенник.
— Из драгоценного, — поскучнел таможенник, — металла? А можно без него обойтись?
— Как это?
— А так, — мечтательно сказал таможенник, — чтобы печатать деньги, но денег на это… не тратить.
Серафим, прислушивавшийся к разговору, подошел поближе и вмешался, поставив на карту все.
— Видите ли, — быстро заговорил он в надежде, что таможенник не успеет разозлиться и не пустит в ход «Маузер», конфискованный у настоящих контрабандистов, — задача, которую вы ставите перед Василием, не совсем техническая. А всем, что не техническое, в нашей паре занимаюсь я. И могу вам сказать, что операция, задуманная вами, вполне осуществима. Вы совершенно свободно сможете ввести в обращение в подвластном вам регионе валюту собственного изготовления, не потратив на это почти никаких средств.
— Чего? — открыл рот выпускник Экономической Академии Михай Диордице.
— Вы сможете напечатать кучу бабок, не потратив на это ни хрена! — пояснил Серафим.
— Так понятнее, — почесал нос стволом «Маузера» Диордице, — расписывай дальше. Но так, чтобы теоретически даже я был чист.
— На границе ведь тучи ходят хмуро! — начал объяснять Серафим.
— … Край суровый тишиной объят, — подхватил веселый капитан любимую песню — У суровых берегов Амура. Часовы…
— Гм, простите, — перебил Серафим, — я не это имел в виду. Спеть можно позже! А я о чем? О том, что на границе места неспокойные. Полно всяких бандитов, мошенников, злоумышленников. И все они зарятся на кошелек путешественника. Особенно если он работяга, который из Италии или России домой с деньгами возвращается. Так?
— Так, — не понимал пока Диордице, — ну, и?
— А мы о нем позаботимся! — торжественно поднимал палец Серафим. — Вернее, вы. Напечатаете собственную валюту, причем открыто объявите, что она никчемная и дешевая. И при въезде будете отбирать у них все эти евро, да доллары с рублями, а взамен выдавать свою валюту.
— Она ведь дешевая и никчемная? — уточнил капитан.
— Правильно, — терпеливо объяснял Серафим, — и значит, на нее никто не позарится. И работяги привезут свой заработок домой в целости и сохранности! А все благодаря кому? Благодаря вам, гению финансовой мысли, отцу молдавского рабочего люда, капитану таможни Диордице.
— Ну, — уточнил капитан, — а когда они приедут домой, им надо будет настоящие, нормальные деньги отдавать взамен нашей валюты?
— А зачем? — пожал плечами Серафим. — Все равно ведь пропьют! Лучше организовать при каждом селе небольшой магазинчик, где продукты питания будут выдавать только за вашу валюту. Ну, и цены установить такие, как надо.
— А как надо? — хлопал глазами Диордице.
— К примеру, банку сока продавать за десять евро, — предложил Серафим.
