– В тебя стреляли?!
– Пока нет. Фигура речи.
– Кто это был, Стас?
– Сама знаешь.
Она знала, конечно. Все те же. Они не остановятся и не
отстанут, пока не получат то, что хотят.
– Стас, нужно в милицию пойти. В конце концов, милиция
должна вмешаться…
Стас вдруг рассмеялся, но тут же схватился за ребра и
скривился – смеяться было больно.
– Так вот они и вмешались.
– Кто? – Ольга ничего не понимала. На секунду ей показалось,
что муж сошел с ума.
– Менты, кто ж еще?
Стаса остановили, когда он шел с работы. Двое патрульных, и
при них капитан. Ждали, наверное, – где это видано, чтобы патрульные с
капитаном на дежурство выходили. Капитан стоял в сторонке, сержантик козырнул и
потребовал предъявить документы. Стас пошарил по карманам, но паспорта не нашел
и вспомнил, что паспорт остался лежать в конторе, в копировальном аппарате. Он
ксерил документы, копии взял, а паспорт вынуть из ксерокса забыл. Стас пытался
было объяснить это ментам – ну забыл, мол, ребята, извиняйте. Контора – вот
она, за углом, давайте сходим, я вам все предъявлю. Но ребята не хотели никуда
идти. Напротив, сообщили Стасу, что он до смешного похож на преступника,
который ограбил инкассаторскую машину в соседней области и сейчас в розыске.
Так что мы вас, гражданин, задерживаем до выяснения, пройдемте. Стасу бы
помолчать, но, видно, напряжение последнего месяца сказалось, и он уперся: не
пойду я никуда, вот вам телефон, звоните жене. Она привезет документы.
Сержантик поглядел на капитана, тот кивнул, и Стас получил
крепкий удар под дых. Упал, скорчившись, на асфальт и тут же получил ногой в
челюсть, после чего, на свое счастье, отключился.
В обезьяннике его продержали часа три, потом отпустили.
Видно, получили указание припугнуть, но не увечить. Выпуская его, капитан
посоветовал: «Не будь дураком, парень. В другой раз так легко не отделаешься».
И про предупредительный выстрел сказал.
…Потом Стас лежал в спальне, закинув руки за голову, и
глядел в потолок. Жена сидела рядом, щелкала выключателем торшера. Щелк. Свет в
лицо. Щелк – темнота. И снова. И снова.
– Прекрати, – Стас перевернулся на бок, – и так тошно!
Ольга кивнула, оставила в покое торшер, всхлипнула. Ну вот,
опять сейчас затянет: «Стасенька, может, заплатить кому-нибудь, может, что-то
сделать?..»
А что тут сделаешь? У нас ведь главный тот, у кого сила. А
сила – у Кольки. И заплатить некому, потому что они сволочи, не берет никто.
Видать, указание получили…
– Стасенька, а может, черт с ним, пойдем к этому Кольке,
скажем, что мы согласны, – сказала Ольга. – Ну, не пропадать же совсем!
Стас вскинулся, сел резко, боль ударила под ребра так, что в
глазах поплыло.
– Сдурела? Да я лучше вон в Казахстан уеду, чем с этой
паскудой… работать. Это мое дело, понятно? Только мое. Я из-за него не жрал, не
спал, вкалывал по двадцать часов. Мое, а не Колькино.
– Стас, он не даст тебе работать! Нас уже закрыли, тебя
избили, детям угрожают!
Пора сказать ей, что закрыли и угрожали – это еще полдела.
Разговор предстоит неприятный, но деваться, похоже, некуда.
Стас сел на кровати, уставился в пол:
– На меня уголовное дело завели, Оль…
* * *
Весь вечер Митяй не находил себе места. Слонялся по
квартире, раза три включал телик, потом снова выключал. Завалился было на диван
с газетой, но понял, что не может прочесть ни строчки, и газету сунул под
диван. Он выпил чаю, потом – коньяку, но непонятная маета все не отпускала, и
он наворачивал круги по квартире.
В одиннадцать вечера Митяй спустился к машине и поехал
кататься – иногда, если на него накатывала такая вот дребедень, он катался по
трассе – пятьдесят километров туда, а потом – пятьдесят обратно. На скорости у
него из головы как бы выдувало всю дурь, мысли приобретали четкость,
становилось понятно, в чем проблема, и часто – как ее решать.
По уму, надо, конечно, предупредить Ольгу. И он пытался,
что, разве не так? Она его, правда, не стала слушать. Сбежала. Вроде бы он
сделал все, что мог, пора умывать руки. Но дело-то уж больно серьезное, вот в
чем вопрос. Митяй был в курсе проблем с Колькой Васиным, знал, что на Стаса
завели уголовное дело. Он про Стаса все знал. И еще – очень хорошо знал Ольгу.
Может, даже лучше, чем она сама себя. И уж точно лучше, чем Стас. Митяй уверен
был: ради своего обожаемого мужа Ольга на что угодно пойдет. А если так – вся
ее жизнь может полететь под откос за здорово живешь. Поэтому слушает она, не
слушает, прогоняет или нет, а предупредить ее, рассказать все как есть – нужно.
С другой стороны, никакой выгоды Митяю в этом нет. Тем более
что Ольга все равно его не послушает. Он ведь уже пробовал. Вот пускай теперь
сама разбирается. Пусть на собственной шкуре почувствует, какой ее Стас
молодец, пусть похлебает то, что он ей приготовил, большой ложкой. И когда все
кончится – а ведь все когда-нибудь кончается, разве не так? – она останется
совсем одна, свободная, перепуганная, одинокая. И вот тогда придет твое время,
Митяй. Ей нужен будет кто-то – друг, поддержка, близкий человек, мужчина. И
этим мужчиной станешь ты. Но сперва она должна дойти до самого дна. Не мешай.
Не езди никуда, Митяй, не говори с ней, не будь дураком. И тогда ты получишь
то, о чем мечтал все эти годы, – ты получишь ее.
Митяй покатался по трассе, вернулся домой и лег спать. Но
уснуть так и не смог.
Да плевать на все! Он поискал телефонную трубку – телефон,
как обычно, завалился под кровать – и набрал номер своего дружбана Стаса – ее
номер. Два гудка, три… А если подойдет Стас? Но подошла она, Ольга.
– Оля? Это я… Я хотел…
Он не успел ничего больше сказать. В трубке коротко
запищало. Не хочет разговаривать. Не хочет его слышать. А он предупредить
хотел. Да и черт с тобой – подумал Митяй. Пусть все будет, как будет. Ему от
этого прямая выгода.
– Кто звонил?
– Номером ошиблись. – Ольга снова села на постель рядом с
мужем, положила руку на плечо. Стас едва сдержался, чтобы эту ее руку не
стряхнуть, даже плечом чуть дернул. Что за ерунду жена спрашивает: зачем
уголовное дело да за что? Неужели непонятно: был бы человек, а дело найдется. У
нас ведь как? Не важно, с чего это самое дело начинается. Важно, что
заканчивается оно одним и тем же: небо в клеточку и дружбаны в полосочку, а на
вышке комсорг с автоматом…
– Так что, если не отмажемся, закатают меня по полной
программе. Не хотел говорить, да ты все равно узнаешь. Все узнают…
