Ее разбудил телефон, и со сна Катя даже не сразу поняла, кто
звонит. Звонила Ниночка. Она кричала, чтобы Катя немедленно, сию же секунду
ехала к ней, и Катя, еще не отошедшая от своего дивного сна, вскочила, куда-то
побежала, поняла, что нужно еще одеться и захватить драгоценный портфель с
документами, который она все время таскала с собой – боялась Генки.
До Фонтанки по ночному Питеру она долетела в два счета, и в
Ниночкином парадном…
Тут сознание как будто трескалось, разваливалось на куски.
Дальше Катя старалась думать скачками, потому что думать
последовательно было слишком страшно.
Вот она открывает дверь – код замка давно известен, запомнен
наизусть.
Вот поднимается по лестнице.
Вот видит Ниночку. Вернее, то, что осталось от нее, ибо то,
лежавшее на мраморных плитах площадки, Ниночкой быть не могло. Кто-то забрал
Ниночку, оставив на мраморе более не нужное тело.
Вот она, Катя, наклоняется, чтобы рассмотреть это, потому
что сначала она даже не поняла, что это именно Ниночкино тело, хотя Ниночка
ничуть не изменилась в смерти, она даже улыбалась. Кате никогда не приходило в
голову, что мертвые могут улыбаться.
Вот она пытается что-то сказать, о чем-то спросить, кажется,
зачем Ниночка лежит в парадном, на холодной мраморной плите, и видит, что белая
Ниночкина блузка почему-то стала совершенно красной и мокрой.
Вот она понимает, что это кровь и Ниночка лежит на площадке
именно потому, что она умерла, безвозвратно, окончательно умерла, и тогда Катя
кричит, кричит так, как никогда в жизни не кричала.
Потом бабахали какие-то двери, кто-то что-то громко говорил,
а может, тоже кричал, Катя уже ничего не понимала. Она знала только одно – ей
нужно срочно разыскать Глеба Звоницкого и сказать ему, что Ниночку убили.
В конце концов, Катя Мухина знала совершенно точно – если бы
тогда, много лет назад, в прошлой жизни, Глеб остался на работе, ее отец был бы
жив, и мать была бы жива, и Катина жизнь не превратилась бы в извращенную,
непрекращающуюся пытку!.. В настоящей жизни ее может спасти только он, и больше
никто.
Разваливающееся на куски сознание приходилось собирать и
строго контролировать, и у Кати это получалось, получалось, потому что сквозь
шум в голове, сквозь отчаяние и панику отчетливо проступал план действий,
который она придумала.
Она даже шепотом повторяла – по пунктам! – что именно должна
рассказать Глебу.
Первое: муж Генка хочет ее, Катю, сжить со свету, потому что
ему нужны квартира и денежки, оставленные отцом. Квартира завещана ей, и пока
она законная Генкина жена, в случае ее смерти он получит наследство. Ведь
больше претендентов нет – брат окончательно и бесповоротно спился, не помнит
уже, наверное, как его зовут, и на квартиру претендовать точно не будет.
Поэтому сейчас развод для Генки – конец света, ибо тогда ему не полагается
вообще ничего, квартира-то пока не в собственности, отсрочка, придуманная
отцом, все никак не кончится! При этом он, Генка, убежден, что она давно и
безнадежно сошла с ума, тронулась, впрочем, она всегда была не от мира сего, и
это ему когда-то даже нравилось. Нынче разонравилось, и у него есть только один
выход – остаться вдовцом и получить Катино наследство.
Второе: Ниночкин бывший муж – подлец, подлец! – вдруг позвал
Ниночку на свидание. Свидание было необыкновенным. Ниночка, заехав за Катей,
чтобы повезти ее на вечеринку, всю дорогу рассказывала, как все было, и на
вечеринке тоже рассказывала. По ее словам выходило, что было хорошо, настолько
хорошо, что даже не верилось. Да, самое главное: Ниночкин муж при разводе
оставил ей все – и счета, и квартиру, так тоже бывает!.. Но бывает и так, что
прошлое великодушие начинает казаться идиотизмом, и не факт, что бывший
Ниночкин муж не вознамерился все это забрать обратно и только затем затеял
свидание с бывшей женой!..
Третье: Ниночка очень торопилась уехать с вечеринки, потому
что Димка собирался «к ней заехать» тем же вечером. Когда Ниночка шептала об
этом Кате в ухо, то стыдливо опускала глаза, глупо хихикала, а потом щеки у нее
вдруг залились девчачьим румянцем. Всем ясно, что значит «заехать»!..
Четвертое: она позвонила! Она позвонила и кричала, и это
было очень страшно, Катя поехала к ней, но опоздала. Значит, Ниночка в какой-то
момент поняла, что ей угрожает опасность, и даже пыталась вызвать подмогу, а
подмога не успела!.. Значит, Ниночка поняла, что вот-вот случится беда,
страшная, ужасная. Настолько, что она позвонила ей, Кате, среди ночи, чего
никогда не делала!..
Пятое: Катю наверняка ищут, и, как только найдут, посадят в
«Кресты», или куда там сажают подозреваемых? Тех, кого еще не осудили, но уже
поймали!
Катя не знала, кого именно сажают в «Кресты». Она стояла над
тем, что осталось от Ниночки, и кричала. Выскочили соседи и тоже стали кричать,
и хлопать дверьми, и звонить по телефонам. Они видели Катю. Они отлично ее
знают – Катя бывала у Ниночки едва ли не чаще, чем в собственной квартире. У
Ниночки ей было спокойно и она меньше боялась Генки.
Глеб Петрович должен знать, что Катя ни в чем не виновата.
И может быть, ему удастся выяснить, кто на самом деле убил
Ниночку!..
Кате было холодно, зубы стучали, и приходилось все время
крепко их сжимать, чтоб не клацали.
Почему-то впервые за много месяцев – нет, за много лет! – ей
было совсем не страшно. Вернее, страшно, что убийцу могут не найти, что Ниночка
так и останется неотомщенной, а все остальное – такая чушь!..
У Кати как будто появилась цель, настолько важная, что все
остальное потеряло значение. Когда погиб отец, когда убили маму, Катя чуть не
сошла с ума, но ей и в голову не приходило… бороться. Тогда Глеб Звоницкий
подобрал ее на окраине Белоярска, среди серых лиственничных заборов и
высоченных, занесенных снегом, намертво закрытых лабазов. Подобрал и отвез к
Инне Селиверстовой, и Катя, лежа на Иннином диване, отчетливо слышала, как они
решали – сумасшедшая она или нет. И что делать, если сумасшедшая?..
С тех пор Катя ни разу не вспоминала Звоницкого, а увидев
его вчера, неожиданно поняла: он вновь появился в ее жизни неспроста. Что-то
должно случиться.
Он всегда появлялся, когда с ней случалась беда.
Так было даже, когда Катя училась в восьмом классе и в
летнем лагере у нее украли кроссовки и деньги. В тот же день приехал Глеб
Петрович, нашел кроссовки и деньги и забрал Катю домой.
Опля!.. Все беды позади, и опасности не страшны! Прилетит
вдруг волшебник в голубом вертолете…
Сознание, расколовшееся на мелкие части, когда Катя увидела
Ниночку на площадке, в ту же самую секунду как будто замерзло и растопырилось
острыми ледяными пиками – а до этого текло, зыбилось, видоизменялось!.. Волны
то качали Катю, то несли куда-то стремительно, то начинали кувыркать, то
застилали глаза, и она сама иногда не могла отличить реальность от зыбкой мути
своего взбесившегося сознания.
