– Как наши дела, Глеб Петрович?
– Понемногу двигаются.
– Куда?
– В направлении финиша, Александр Петрович. – Глеб никак не
мог понять, чего именно ждет от него шеф – детального отчета, это было на него
не похоже, или какой-то сногсшибательной информации, которой Глеб покамест не
располагает. Да и вообще – зачем он звонит?! – Я был в таможенном комитете,
попросил начальника наш вопрос решить в самые короткие сроки. Мы с ним сегодня
еще раз должны все обсудить.
Писк и визг на заднем плане усилились.
– А ты ему сказал, чтоб он больше так не делал, а то я его в
угол накажу, начальника-то этого? – Ястребов повысил голос, перекрикивая шум.
Глеб невольно тоже стал говорить громче.
– Сказал, Александр Петрович!
– А он? Понял, как ты думаешь?
– Боюсь, что не до конца, – искренне ответил Глеб. – Но я
ему еще раз скажу!
– Мы прилетим послезавтра утром, – неожиданно заявил
Ястребов. – Ты мне тогда все подробнее расскажешь. Договорились?
Глеб ничего не понял.
Ястребов послезавтра утром прилетит в Питер?!
Начальник службы безопасности знал о поездках своего шефа
все – поездки обсуждались на совещании в начале каждого месяца, так было
заведено. Заранее распределялись роли: кто именно летит с Ястребовым в Москву,
кто в Женеву, а кто на Чукотку.
Почему-то всегда выходило так, что на Чукотку лететь хотят
все, а в Москву никто. Вот интересно, почему так?..
Начальник службы безопасности знал о поездках своего шефа
все – и ничего не знал о том, что тот собирается в Питер!.. Более того, Глебу
совершенно точно известно, что Ястребов всю неделю должен пробыть в Москве и
после встречи с президентом вернуться в Белоярск. О визите в Питер не было
никакой речи!..
– Я не понял, Александр Петрович, – осторожно сказал Глеб. –
У меня какие-то проблемы?
– У тебя?! Нет у тебя никаких проблем, кроме одной – твое
начальство неожиданно прилетает. Конец твоей казацкой вольнице! Выгоняй из
номера всех голых девах, начинай работать.
– А начальство мое зачем прилетает?
В трубке захрюкало, послышалась какая-то возня, писк
неожиданно отдалился и затих, и Ястребов сказал весело:
– До чего ты нервный стал, Глеб Петрович! Впрочем, оно
понятно, ты на вредной работе.
– Глебушка, не слушай его! – В трубке внезапно возникла Инна
Васильевна, ястребовская жена. – Ничего не случилось. В крае тишь, гладь и
божья благодать. Здесь, в Москве, тоже все хорошо! Мы дела поделали, ну и
решили на два дня в Питер слетать! Просто так, поболтаться!.. Мы без
предупреждения хотели, но Ястребов заладил: надо позвонить, надо позвонить, а
то врасплох его застанем!..
– Да какой у меня расплох, Инна Васильевна!
– Ну, мало ли какой! – Где-то позади Инны протянул Ястребов.
– Ты у нас человек холостой и свободный, не то что я, женатый и угнетенный!..
– Вот видишь, – сказала Инна, – Ястребов, к примеру,
угнетенный!..
– Вас встретить, Инна Васильна?
Но тут в трубке опять все поменялось, Ястребов вернулся и от
Глебовых услуг решительно отказался.
– Мы потихоньку, без официоза. Я даже Гале звонить не стал.
Так что не надо никаких встреч и проводов!
Галей звали Санкт-Петербургского губернатора. Или правильно
говорить «губернаторшу», раз уж губернатор – Галя?
– А гостиница, Александр Петрович?
– Все заказано, Глеб. Маленький тоже с нами.
У Ястребова было два сына – «большой» и «маленький».
«Большой», сын от первой жены, был на самом деле большим,
восемнадцатилетним, высоченным плечистым красавцем, по которому сохли по
очереди то белоярские, то московские светские барышни, в зависимости от того,
где он в данный момент находился, в Белоярске или в Москве.
«Маленькому» недавно стукнуло три, и он был копия Инны –
белые волосы, голубые глазищи, вид ангельский, характер железный. По нему тоже
сохли барышни в детском саду, папаша-губернатор, обзаведшийся младенцем на
пятом десятке, не чаял в нем души, нянчил, тетешкал и таскал с собой во все
командировки, где «предусматривалась семья». В случае, когда семья не
предусматривалась, Ястребов все равно таскал, только неофициально, за свой
счет, и как-то так получалось, что Инна всегда рядом и всегда в курсе всех дел,
и служба протокола так или иначе подгоняла мероприятия таким образом, чтобы
губернатор мог появиться «с супругой».
Многие в крае – да и в Москве – такую активность
губернаторской супруги считали излишней и неуместной, а саму супругу хищной карьерной
стервой.
Глеб за эту активность Инну Васильевну глубоко уважал и
считал, что Ястребову с женой повезло.
Всю жизнь Глеб был человеком структуры, точно знающим, что
такое хорошо и что такое плохо, и приходившим в полное замешательство, если на
поверку «плохое» оказывалось, к примеру, «хорошим».
– Глебушка, – говорила ему Инна. – Ты линеен, как кедровая
половая доска!..
Почему-то именно кедровые доски представлялись ей самыми
«линейными»!..
Глеб не знал хорошенько, линеен он или нет, но «правильность»
или «неправильность» окружающего мира чувствовал очень остро, даже не умом, а
скорее позвоночником, нервами. В том, что Инна всегда рядом с мужем, да еще
«маленький» у них, и вечно они его с собой таскают, и когда заказывается
гостиница, помощник долго и нудно выясняет, какова в губернаторском номере
кровать, двуспальная или же состоящая из двух сдвинутых односпальных –
сдвинутые односпальные не годились, – во всем этом совершенно точно была
«правильность».
Только так и правильно.
А иначе – зачем?..
Зачем все это – страсти, страдания, браки, разводы, маета,
когда непонятно, куда себя деть, проклятый телефон, который не звонит или
звонит, но, как назло, все не теми, изо всех сил ожидаемыми, звонками!.. Зачем
бессонница, странные сны, дурацкие мысли, что все уже позади и впереди ничего
не будет, сигарета на кухне в три часа ночи – зачем?! И объяснить невозможно, и
спросить не с кого, только с себя, а с себя спрашивать – страшновато.
Вот он, Глеб Звоницкий, фээсбэшный майор, начальник службы
безопасности большого человека, бывший муж, плохой отец, так и не знал
хорошенько ответа на этот самый простенький вопрос – зачем?! Зачем пришел сюда,
в этот мир, где дождь заливает самолетный иллюминатор, где налетевший
северо-западный ветер гонит облака прямо на сияющий мрачным золотом купол
Исаакия? Зачем он не уберег любовь – ведь была у него любовь когда-то, точно
была, он отлично это помнит!.. Зачем он работает день и ночь, не только же за
деньги, в самом-то деле!.. Если бы он зарабатывал в три раза меньше, ему все
равно бы хватало, а на замок в Шотландии и на «Роллс-Ройс Фантом» ему никогда
не хватит, даже если он станет зарабатывать в три раза больше!
