Книга Посмертный образ, страница 33. Автор книги Александра Маринина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Посмертный образ»

Cтраница 33

– Ух ты!

Настя откинула капюшон и забралась в машину.

– А некоторые, не будем указывать пальцем, образованность все хочут показать. Как хорошо у тебя, тепло, накурено. Рай.

Она полезла в сумку, вытащила пачку сигарет с ментолом и с наслаждением закурила.

– Опять со своей поцапался? – сочувственно спросила она, выпуская дым.

– Догадалась?

– А то. Тебе Стасов звонил в половине седьмого, а тебя уж и след простыл.

– А что Стасов хотел? Мы с ним вчера расстались в двенадцатом часу, вроде все обсудили.

– У нас троих сегодня ночью дружно сделалась бессонница. Стасов откопал какого-то Павла Шалиско, который на протяжении многих лет преследовал Алину, причем, судя по всему, безуспешно. Баланс – минус два, плюс один.

– То есть? – нахмурился Юрий.

– Двух дам мы отбросили, зато один мужчина появился. Так что в итоге мы имеем четырех подозреваемых: Харитонов, Имант и Инга Вазнисы и в перспективе – неудачливый поклонник. Голову даю на отсечение, у этого Шалиско тоже не окажется алиби, зато найдутся и мотив, и возможности.

– Да, дела…

Следователь Гмыря появился без двадцати восемь, даже и не думая извиняться за опоздание.

– Пошли, – бросил он сквозь зубы, проходя мимо машины Короткова.

Уже поднимаясь в лифте, он вдруг спросил:

– Понятых будем звать?

– Да зачем, Борис Витальевич? Мы же не улики ищем, а вещь, принадлежавшую потерпевшей. Никакого значения не имеет, где мы найдем дневник, если вообще найдем.

– Ну смотри, – неопределенно хмыкнул Гмыря.

Следователь не был ярым поборником соблюдения буквы закона и, если было можно, сокращал процедурные тонкости до минимума.

В квартире Алины после пребывания работников милиции в субботу никто не прибирался, и сейчас она напоминала разоренное гнездо. Особенно неприятным был вид дивана с очерченным мелом контуром трупа.

– Борис Витальевич, к вам отец погибшей вчера не обращался насчет ключей? – спросил Коротков, тщательно вытирая ноги о коврик в прихожей. – Он хочет вещи забрать и квартирой распорядиться.

– Нет, вчера не обращался. Ну что, как искать будем?

– Разделимся, – предложила Настя. – Две комнаты и кухня, как раз на троих. Потом ванная, туалет и прихожая.

Они искали долго и тщательно, но, к сожалению, безрезультатно. Никаких дневников они не нашли. Кроме дневников, они искали белую трикотажную майку с пуговичками и зеленую пеструю юбку. Майку Настя обнаружила в стиральной машине в куче грязного белья, а длинная свободная юбка из зелено-коричневого шелка висела на крючке на внутренней стороне двери ванной комнаты, там же, где и теплый махровый халат. Таким образом, подозрения в адрес Харитонова делались совсем шаткими. Для того чтобы описать эту одежду, он должен был видеть ее на Алине. Если бы он убил ее, когда она была уже в пеньюаре, и захотел бы «скроить» версию о своем более раннем и предваренном звонком визите, то скорее всего открыл бы платяной шкаф и выбрал для описания то, что в нем висит. Маловероятно, что он полез бы в стиральную машину.

Но дневники… Неужели Настя ошиблась?

– Слушай, а у Смулова ты спрашивала? – тихонько спросил Коротков, стараясь, чтобы следователь не услышал.

– Спрашивала, – вздохнула Настя. – Говорит, что никогда не видел, чтобы Алина вела дневник. Но тут же оговорился, что мог и не знать об этом. Вазнис была до такой степени скрытной, что даже перед ним полностью не раскрывалась.

– Бедняга, – покачал головой Юра. – Тяжело ему с ней было, наверное. И любил ее сильно, и все время чувствовал, что она… чужая, что ли. И мачеха про нее так говорит.

– Борис Витальевич, – громко позвала Настя, – я возьму кассеты, ладно?

– Зачем тебе? – отозвался Гмыря, оглядывая полки встроенного шкафа в прихожей.

– На них фильмы Смулова, в том числе те, в которых снималась Алина. Попробую посмотреть, вдруг что в голову придет.

– Да что тебе может в голову прийти от этих фильмов! – насмешливо отозвался следователь. – Глупость всякая.

– Так я возьму?

– Бери, бери, только потом отдай Смулову или родственникам Вазнис. Эта семейка за пустую банку удавится.

– Вы тоже заметили? – подал голос Коротков.

– А как же. У них на лицах все написано, только слепой не увидит. Когда я в первый раз старого Вазниса допрашивал, это еще в субботу было, так он меня не про убитую дочку спрашивал, а про то, когда можно будет в права наследования вступить. Все интересовался, не прописан ли у Алины еще кто-нибудь, кто помешает ему распорядиться квартирой. А впрочем, грех его судить, он на свою зарплату троих детей поднял, нищеты хлебнул, наверное, досыта. Ну что, дети мои, завершаем? Факир был пьян, и фокус не удался?

Коротков с облегчением перевел дыхание. Следователь не сердился за то, что его подняли в такую рань, а оказалось – напрасно. Борис Витальевич в свои сорок шесть лет оставался мужиком незанудливым, обладал неплохим чувством юмора и очень хорошо помнил те годы, когда сам работал в уголовном розыске. Семи пядей во лбу он, вообще-то, не был, но зато сыщикам работалось с ним легко. В этом смысле Гмыря был полной противоположностью старшему следователю прокуратуры Ольшанскому, с которым больше всего нравилось работать Насте. У Ольшанского характер был невыносимым, оперативники и эксперты боялись его и тихо ненавидели, хотя и признавали его высокий профессионализм. Но зато Ольшанский был человеком, во-первых, умным, во-вторых, мужественным. Хотя эти качества достаточно успешно скрывались за его внешностью неухоженного растяпы. Эх, был бы сейчас на месте Гмыри Ольшанский, подумал Коротков, он бы мертвой хваткой вцепился в Аськину идею о том, что у такого замкнутого и одинокого человека, как Алина Вазнис, обязательно должна была быть какая-то отдушина, будь то дневник или тщательно скрываемая приятельница. Или не менее тщательно скрываемый любовник. Но то – Ольшанский, а то – Гмыря. Гмыря не верит в психологические построения, ему нужны факты: свидетельские показания, вещи, документы, следы. То, что можно увидеть и услышать, пощупать и зафиксировать. А вовсе не что-то эфемерное и бездоказательное.

– У нас еще один фигурант появился, Борис Витальевич, – сказала Настя, натягивая куртку и засовывая в огромную спортивную сумку добрый десяток видеокассет. – Если вы не очень торопитесь, то…

– Очень тороплюсь. – Гмыря посмотрел на часы. – У меня на десять тридцать люди вызваны. А ты чего хотела-то?

– Думала, вы с нами подъедете к нему, если, конечно, он не в бегах.

– И не проси, времени в обрез. Давайте-ка сами, я потом подключусь, если нужно будет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация