– Я всегда рад гостям, – кивнул Адамс. – И всегда готов угостить их своим замечательным чаем. Лишь бы они преодолели трудности горной дороги. Предупредите этих ребят, что опасней всего повороты под меловой стеной и перед Черной скалой. А то меня опять будут расспрашивать. Но я буду рад подружиться и с новым шерифом.
– Если вам понадобится помощь – вот координаты моего секретариата, – Болдуин протянул черную карточку с золотыми буквами и цифрами. – Там не только телефоны, но и радиопозывные. До свидания, мистер Адамс!
– До свидания!
Британец дружески пожал руки всем троим. Когда «Форд-Эксплойер» тронулся, он щелкнул зажигалкой, поджег визитную карточку и, поворачивая ее, чтобы лучше горела, смотрел вслед автомобилю до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Все это время внутри внедорожника царило молчание. Только когда машина свернула за Черную скалу и отъехала на километр, Джек Болдуин сказал:
– Он все наврал. И даже не стремился к правдоподобию.
Генералы пошевелились на своих местах, но опровергать это умозаключение не стали.
– Вы ведь тоже не все ему сказали, – буркнул Маккори. – О кокаине, который сержант Корни собирался перевезти в Штаты… Может, поэтому его и убили? А капитан Маклейн просто попал под раздачу?
– Все может быть, – вздохнул Болдуин. – Только наркокартели сводят счеты с помощью ножа, взрывчатки или автомата, а не неизвестного энергетического оружия. И они всегда забирают товар. К тому же эту версию отрабатывает ФБР и Адамсу о ней знать совершенно необязательно.
Больше они не разговаривали. В полной тишине внедорожник преодолел горную дорогу и выехал на равнину.
А Британец, проводив гостей, достал «автомат Калашникова», вставил два скрепленных скотчем магазина, набитых бронебойными патронами, и перебросил через плечо. Потом принес из ледяной пещеры седло убитой утром косули и принялся на костре жарить стейки. Горячее, пахнущее углями мясо он с аппетитом ел на веранде. Автомат стоял рядом, на расстоянии протянутой руки.
Быстро стемнело, с черного небосклона светили тысячи ярких звезд. Иногда между ними мелькали одиночные блестки или искорки: спутники, космический хлам, падающие звезды. А может, это возвращаются они?
От таких мыслей майору Адамсу всегда становилось неуютно. Но, похоже, что его самые худшие опасения начинали сбываться.
* * *
Двойное убийство на базе номер семь действительно имело криминальную и глубоко засекреченную подоплеку. Когда военный дознаватель капитан Чавел стал осматривать вещи погибших, то в тяжеленном чемодане сержанта Корни, кроме одежды и предметов бытового обихода, вместо тропических сувениров обнаружил двадцать килограммов белого порошка, который при ближайшем рассмотрении оказался тем, чем единственно и мог оказаться в этих краях: чистейшим колумбийским кокаином, который на улицах Нью-Йорка продается минимум по сто долларов за грамм.
Поскольку Корни со дня на день ждал приказа на увольнение, а транспортники с военных баз не подвергаются таможенному контролю, то в ближайшее время он мог беспрепятственно ввезти в США крупную партию «белой смерти» ценой в два миллиона долларов. Или ценой в жизнь. Даже две! Впрочем, когда на кону такие ставки, то количество поставленных на кон человеческих жизней может измеряться десятками и сотнями…
Капитан Чавел был огромным черным мужчиной тридцати пяти лет, который прошел двухмесячную подготовку по первоначальному документированию преступлений и не был особенно искушен в криминалистике и тактике расследований. Дела, с которыми ему приходилось сталкиваться, отличались крайней банальностью и примитивизмом: драка с увечьями из-за штабной телефонистки или поварихи, пьяная поножовщина, угон армейского грузовика…
Сейчас он почувствовал себя зрителем, который из зала кинотеатра каким-то непостижимым образом перенесся по ту сторону экрана, в кинематографическую жизнь крутого гангстерского боевика. Ввоз такой партии «кокса» в США мог не понравиться тем, кто контролирует наркотический рынок. Новый курьер неминуемо отнимал деньги у старых, выполнявших эту работу до него. Заказчики могли заподозрить сержанта в двойной игре. А может быть, он и вел такую игру, работая на Бюро по контролю за наркотиками…
Десятки версий, каждая из которых требовала гораздо более высокой квалификации. А главное – данное дело не было подведомственно военному дознавателю и являлось исключительной компетенцией ФБР. О чем Чавел и подал докладную командованию.
В радиусе четырех тысяч километров отделений ФБР не имелось, поэтому прошло не меньше недели, прежде чем в Гайану прилетел специальный агент Ник Картер из Вашингтона. Он выглядел так же, как сотни его коллег из голливудских фильмов: высокий, широкоплечий, с волевым прямоугольным лицом и квадратным подбородком. Несмотря на жару, он носил летний полотняный костюм и легкую шляпу.
Первое, что он сделал – опросил сослуживцев погибших, особенно интересуясь их друзьями и контактами с местным населением. И выяснились любопытные детали: сержант Корни был нелюдимым, дружеских отношений ни с кем не поддерживал, зато несколько раз встречался с какими-то латиносами, предположительно, колумбийцами, которые приезжали к контрольно-пропускному пункту, вызывали сержанта и болтали с ним в баре, расположенном в поселке рядом с базой. Полгода назад сержант неожиданно взял отпуск и отправился в Штаты, но быстро вернулся и подал рапорт на увольнение, что выглядело немного странным. В поведении капитана Маклейна ничего странного или необычного не обнаружилось: это был открытый компанейский парень, как говорится – весь на виду.
Выслушав описания приезжавших к сержанту Корни латиносов, Картер включил свой ноутбук, открыл базу данных Бюро и показал свидетелям несколько фотографий. Три человека уверенно опознали некоего Сальваторе Гальяно, активного члена Медельинского картеля
[3]
.
Убийство капитана Маклейна и сержанта Корни приехала расследовать и специальная группа Пентагона, возглавляемая какой-то «шишкой» из Правительства – крепким парнем с грубым лицом и полукруглым красным шрамом на подбородке. Он мало походил на правительственного чиновника, да и на военного был похож только один человек – генерал Маккори, бывший начальник базы номер семь, о котором до сих пор рассказывали легенды, а несколько старожилов еще помнили его по совместной службе. Сейчас генерал курировал базу в штабе сухопутных сил.
Остальные трое повадками и манерами напоминали сотрудников Фирмы. Их внимание не привлекли ни кокаин, ни связи убитых, ни даже «медельинский» след, то есть все то, что интересовало фэбээровца. Казалось, что они расследуют разные дела. Человек со шрамом и его люди сосредоточились на месте преступления. Они тщательнейшим образом осмотрели второй блок, описали и сфотографировали обстановку, вырезали квадраты железа из стены, в которую попали смертоносные «звездочки», насквозь пробившие тела капитана и сержанта. Замороженные в холодильнике трупы тоже подверглись исследованию: раны измерили и сфотографировали, произвели вскрытие, потом убитых поместили в охлаждаемые контейнеры и отправили на родину. Когда спецагент ФБР Картер захотел осмотреть тела, ему было отказано под предлогом высшего грифа секретности, присвоенного этому делу – Какой может быть высший гриф секретности на убийстве? – удивился фэбээровец. – Знаете, сколько таких дел я расследовал?!
