Виктор наконец-то разглядел их сквозь темень. Она была среднего роста, с решительным широкоскулым лицом, пухлыми губами, лихим разлетом пушистых бровей и казалась старше своего спутника – тот был вытянутый, худосочный, мелковатое, детское лицо. В нем было что-то сыновнее, не по отношению к ней, а вообще, в то время как в ней было что-то материнское – и тоже вообще.
Девушка лучом повела позади Виктора, как бы проверяя, нет ли с ним кого.
– А мы в Белый дом, – сказала она просто.
– Как? – Виктор даже отступил от такой внезапности.
– Под землей.
– Это… то есть… – он подбирал слова. – Зачем?
– Свечи, еда, лекарства…
Ему стало радостно, он бдительно оглянулся на ларек, в сторону улицы, где шастали редкие прохожие:
– Помощь нужна? – и, пользуясь заминкой, путано зачастил: – Могу, помогу… Я, я могу, правда. Ты не сможешь, Леша! Ты не дотащишь!
– Откуда вы знаете мое имя? – глухо спросил парень.
– Она тебя так назвала, а ее Наташа зовут, угадал? – Виктор рассмеялся. – У меня и ноги уже готовы…
Луч лизнул его по резиновым сапогам. Как хорошо, что не переобулся в аварийке!
– Он всё заранее знал, – сообразил парень с шипением.
– Я электрик, – возразил Виктор. – Мы в подземельях работаем, там вода, вот я сапоги и… Берите меня, не пожалеете, я по вашей части…
– И что он нам плохого сделает? – перебила девушка.
– Он придет с нами… Посторонний. Ты понимаешь?
– Так мы этого и хотим, чтобы все свободно могли прийти к своему парламенту! – продиктовала она гордо. – Хватит стоять болтать, ты чего ждешь? Когда нас патруль заметет?
– Я с ним не пойду. – Парень обхватил рюкзак и, шумно дыша, очевидно, стараясь не кряхтеть, подошел к колодцу.
– Как это вы додумались, – сказал Виктор сочувственно, – лишний груз брать?
– На машине подъехали, силы не рассчитали. – Девушка светила в колодец, выхватывая из мрака железную лесенку. – С нами еще друг собирался, заболел. Будем расхлебывать, всю ночь ползти… Алеша, видишь, человек есть. У меня на людей чутье. Его нам Бог послал. Ты в Бога веришь или нет?
– Это интимный вопрос, – пробормотал парень, зависая у края и рискуя свалиться вместе со всей тяжестью вниз.
– Леш, а я без него не пойду, – сказала девушка негромко, и Виктор понял: так и будет.
Где-то вдалеке послышался треск рации. Может быть, нескольких. Все трое запаниковали. Виктор без слов перехватил у Алексея рюкзак и закинул себе на плечи. Тот просунул ногу и, нащупав железную скобу, начал спускаться.
Только погрузившись за ними, Виктор ощутил беспокойство:
– Ребят, ребят!..
Чуть пригнувшись, ударяя сапогами в трубы, они продвигались через бетонные кольца в духоту и сырость. Наташа освещала дорогу Алеше, Виктору доставались лишь отблески, тонкими зеленоватыми колечками возникавшие на полукруглых стенах.
– Что орешь? – спросила Наташа безразлично, не переставая идти. Ее голос разнесло эхо.
– А долго идти?
– Нормально, – послышалось шуршащее столкновение. – Леш, ну не тормози ты!
– А мы дойдем? – Виктор пробовал бодриться, но смешок в темноте растянул рот оскалом.
– Плавали, знаем…
“Плавали?” Вспомнились страшные рассказы про сбросы воды, из-за которых смывало рабочих.
– Плавали? – переспросил он, но не дождался ответа. – А вы всегда без касок? А противогазов нет? Под землей газ бывает!
Наташа остановилась и бросила вполоборота:
– Не ори! Мы молчком ходим, – и пошла дальше.
Виктор шел за ней, размышляя: хорошо, что я электрик, а не сварщик, например. Не приходится в колодцы лезть и торчать здесь всё время. Хотя сто раз спускался, помогая мужикам. Связался с юнцами… И ведь как знал, подумал он, что сегодня еще что-нибудь будет. Потом подумал: прежние прогулки под землей были подготовкой этого похода. Потом ударился лбом и со стоном опустился на трубу. Спутники не ждали, пришлось пробираться за ними по узкому лазу, почти ползком, боясь застрять, растирая рукой над переносицей, где набухала потная шишка.
Минут через десять протискивания, когда он уже выдохся и смирился, что сдохнет, вылезли в квадратное бетонное помещение: там можно было разогнуться и даже стоять вдвоем.
– Живы? – Наташа поднесла фонарь снизу к своему лицу, ставшему багрово-жутким, как в триллере, и сгримасничала: – Уэээ… – Вручила фонарь Виктору: – Посвети.
Юноша развернул мятую карту, намалеванную ярко и криво, видно, что самодельную, она склонилась над ней, головой к его голове, и их длинные волосы переплелись.
– Мы тут, – Наташа зависла пальцем над бумагой и метко клюнула, чуть ее не пробив. – Они тут.
Алеша бережно сложил карту и спрятал за пазуху во внутренний карман.
– Сосульки, – Виктор скользнул лучом по серым обвислостям, обильно тянувшимся с серого потолка, как огромные крысиные хвосты.
– Окисление железобетона, – умной скороговоркой сообщил Алеша, но Виктор и сам знал, что это не лед.
Гулко загрохотало, затряслись стены.
– Метро, – сказали все сразу.
Вперед уводили два рукава, свернули вправо; опять начались бесчисленные бетонные кольца с трубами по бокам и железными трапами под ногами.
Наташа слабо ойкнула, остановилась, направив фонарь вверх.
Луч забегал, Виктор увидел, как прыснули в разные стороны перевернутые озабоченные тараканы, молочно-белые, но не из-за луча, а сами по себе…
– Альбиносы! – понял он, как будто разгадывал кроссворд.
– Они белого света не видели, – донесся рассудительный голос Алеши.
– А что они едят? – удивился Виктор.
– Друг друга, – буркнула Наташа.
– Грибнину и слизь, – объяснил Алеша.
Потом еще раз пробирались гуськом через тесный лаз, снова угодили в квадратное помещение и наконец посвежело – вошли в широкий арочный коридор с кирпичной кладкой и журчавшей неглубокой водой. Зачавкали сапоги.
– Пресня, – сказала Наташа. – Речка так называется. Раньше под Горбатым мостом текла, ее сюда убрали…
Вода то становилась выше и резвее, замедляя их ход, то иссякала.
Свернули в очередной бетонный лаз. Виктор уже собирался роптать, но Алеша возбужденно закричал:
– Всё!
Они не могли втиснуться с ним в колодец. Было слышно, как Алеша взбирается по железным ступеням, и Наташа заняла его место, когда с лязгом, очевидно загривком, он приподнимал люк.
– Свои! – откуда-то свыше прилетел его крик, с которым смешались другие крики:
