На ум приходит фраза из фильма «Язык нежности»: «Не поклоняйся мне, пока я этого не заслужила». Мне всегда было близко это выражение, говорящее о независимости и гордости. Сейчас впервые в жизни у меня возникает вопрос: почему? Видимо, оставленная одним человеком рана до сих пор болит, мешая принять настоящую привязанность.
Я отчаянно старалась «заслужить» Чарльза — и Эндрю — и незаметно принесла в жертву свое «я». Впрочем, даже это меня не оправдывает. С Гербертом все по-другому. Наконец-то я могу быть самой собой, а он обожает меня именно такой. Так почему же его любовь напоминает мне мокрый цемент?
Поднимаясь в квартиру с Остин на руках, я так остро чувствую мамино присутствие, что невольно ищу ее глазами. Мама была бы сейчас в восторге от ребенка, от того, какой женщиной я стала. Она встретила бы меня и поцеловала, склонилась бы к Остин, которую взяла бы на руки при первой возможности.
— Куда мне это положить?
Я поворачиваюсь и смотрю на Герберта с больничной сумкой в руках. Его не должно здесь быть. Этот момент могут разделить со мной только мама и Остин. Герберт все испортил.
Но он выглядит таким трогательным с сумкой в горошек в руках, что я не могу ему не улыбнуться.
— Отнеси, пожалуйста, в кухню. Я потом разберу.
Он возвращается на удивление быстро и довольно потирает руки.
— Как насчет ланча? Если хочешь, я могу сварганить классный омлет, если ты не против, разу…
— Нет! — вскрикиваю я слишком громко. — В смысле, да… омлет вполне подойдет.
Герберт уходит в кухню, а я закрываю глаза, остро осознавая, что у меня начинается совершенно другая жизнь. После всех потрясений и разочарований с Чарльзом и Эндрю я должна кричать: «Аллилуйя!» Наконец, в моей жизни появился прекрасный человек.
Летом жизнь становится более размеренной. Я стараюсь насладиться каждым мгновением общения с Остин. Шлёпки и сарафаны сменяют костюмы и туфли на каблуках, а обязательные энергичные пробежки уступают место неспешным прогулкам с коляской. Пока кроме еды и сна Остин почти ничего не нужно. Если не брать в расчет несколько дней, когда она чихала, моя дочь совершенно здорова. Остин внимательно слушает сказки и песенки и кажется мне самой умной девочкой на свете.
Первого июля я иду по знакомому коридору неонатального отделения с трехмесячной Остин на руках и вижу перед собой Ладонну, выскочившую нам навстречу из-за стойки администратора.
— Брет! — восклицает она и заключает меня в объятия. — О боже, Остин Элизабет! Как я соскучилась!
Она целует малышку в лобик.
— Мы тоже соскучились. — Я передаю Остин Ладонне.
— Привет, сладенькая, — говорит та, держа ее на вытянутых руках.
Остин сучит ножками и что-то лопочет.
— Посмотрите, какая большая!
— Восемь с половиной фунтов, — с гордостью говорю я. — Мы только что были у доктора Эгенберг. Она сказала, Остин образец здорового ребенка.
Ладонна опять целует мою дочь в лобик.
— Замечательно.
Я протягиваю медсестре коробку с печеньем и фиолетовую коробочку с отпечатком ноги Остин.
— Мы решили оставить вам кое-что на память. Спасибо, что вы все были так внимательны к моей доченьке.
— О, Брет, спасибо тебе. Поставь печенье на стойку. К концу дня ничего не останется. — Мы пристраиваем коробку, и Ладонна внимательно смотрит на меня. — Тебе идет быть мамой.
— Я каждый день с благодарностью молюсь за Санкиту. Это лучшее, что было у меня, — голос срывается, — за всю жизнь.
— Вот и хорошо, — подмигивает Ладонна. — Присядь-ка. У Морин и Кэти скоро начинается перерыв, им тоже будет приятно увидеть Остин.
— Извини, мы не можем задерживаться. — Спешно смотрю на часы. — Мы приглашены на ужин в «Джошуа-Хаус». Не переживай, скоро опять увидимся.
— Тогда расскажи о предстоящей свадьбе. Вы с доктором Мойером уже назначили дату? — Она многозначительно приподнимает бровь. — Ты ведь знаешь, что каждая медсестра в этом отделении немного влюблена в Губерта.
— Герберта, — поправляю я. — Да, седьмого августа, в день рождения мамы.
— Отлично! — Ладонна смотрит на палец моей левой руки. — Красивое кольцо.
Я поднимаю руку с кольцом белого золота с единственным квадратным бриллиантом.
— Оно принадлежало моей бабушке. Герберт купил очень симпатичное кольцо у Тиффани, но это мне нравится своей простотой.
— Оно такое же скромное, как и ты. — Ладонна улыбается и гладит меня по руке. — О, Брет, я так рада, что у тебя все удачно складывается. Ребенок, красивый жених. Твоя покровительница на небе в нужный момент махнула над тобой крылом.
Я думаю о маме и ее помощи в исполнении желаний. Но это не самое главное.
— Верно, мне очень повезло, но небесная покровительница сыграла не главную роль. Думаю, каждый из нас в некоторой степени волшебник. Надо только иметь желание и мужество идти к исполнению заветных целей.
— К счастью, у тебя получилось, — улыбается Ладонна.
По телу пробегает дрожь. Неужели я нашла в себе силы воплотить свои мечты в реальность? И справлюсь ли я со всеми?
Во вторник я сажаю Остин в коляску, и мы направляемся в кафе «Джампинг Бин». Небо затянуто облаками, но ветер по-летнему теплый. Уже издалека замечаю сидящего за столиком Брэда. Он встает и приветствует меня со стаканом латте в руках.
— Как наша великанша? — спрашивает он, поднимая Остин на руки.
— Остин, расскажи дяде Брэду, какая ты умница, как красиво улыбаешься мамочке.
— Ты довольна, малышка? — Брэд сюсюкает с Остин, удерживая ее одной рукой, а второй протягивает мне конверт. Пункт номер семнадцать.
— Влюбиться, — машинально произношу я.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке. — Я беру у него Остин и сажаю в коляску. — Давай же. Открывай.
Брэд поглядывает на меня с сомнением:
— В чем дело? Ты всегда с таким рвением стремилась получить следующий конверт, а последний даже не позволила мне открыть. Что с тобой?
— Ничего. Открывай.
Брэд склоняет голову и молча смотрит, давая понять, что мне не удастся его обмануть. Тем не менее он открывает конверт, достает сложенный розовый лист и кладет его на стол, накрыв рукой.
— Даю тебе последний шанс. Если ты не влюблена в Герберта, скажи об этом сейчас.
С замиранием сердца я меряю его долгим, тяжелым взглядом, но не выдерживаю и закрываю лицо руками.
— Я запуталась, Брэд. Я была без ума от Эндрю — самолюбивого и эгоистичного человека, но не испытываю никаких чувств к идеальному мужчине, который всячески мне помогает. — Я зарываюсь пальцами в волосы и качаю головой. — Что со мной, Мидар? Я до сих пор надеюсь, что смогу найти и покорить такого, как Чарльз?
