— Напомни, в каком университете ты получал диплом юриста?
— А что?
— Прошло больше тридцати лет, Брэд. Заведение уже давно сменило название, теперь там бар для геев под названием «Нептун».
Брэд таращит глаза:
— Ты уже все проверила?
С трудом сдерживаю улыбку.
— Ладно, сдаюсь… — Поднимаю руки вверх. — Я такая же бестолковая, как и ты. Полагаю, вдвоем мы не справимся. Нам нужна помощь профессионала, Брэд. Ты сможешь найти подходящего человека?
Он встает, подходит к столу и берет свой «Блекбери».
— Был один, помогал мне с делами о разводе. Стив Полонски. Отличный детектив, но не могу гарантировать, что он найдет Джонни Маннса.
— Должен! — вскрикиваю я, одолеваемая острым желанием отыскать отца. — Не сможет он, найдем другого. Я не остановлюсь, пока не найду этого человека.
Брэд устремляет на меня внимательный взгляд и кивает:
— Похвально. Впервые вижу, что ты устремляешься к цели с энтузиазмом.
В этом он прав. К исполнению пункта под номером девятнадцать я иду, не подталкиваемая мамой. И это уже не цель четырнадцатилетней девочки. Я всем сердцем хочу иметь отца, я мечтала об этом всю жизнь.
Покидая кабинет Брэда, я думаю о том, почему ощущаю необходимость сделать ему приятное. Как и мама, он считает, что я справлюсь со всеми пунктами жизненного плана. Возможно, вместе мы действительно сможем сделать так, чтобы мама мной гордилась. Не успеваю додумать мысль до конца, как звонит телефон. Выходя из двойных дверей на Рандольф-стрит, роюсь в сумке в поисках телефона.
— Брет Боулингер? Я Сюзанна Кристиан из Департамента образования Чикаго. Мы получили ваше резюме и медицинское заключение, кроме того, навели справки о вашем прошлом. Рада вам сообщить, что нас все устраивает. Поздравляю, вам предоставляется разрешение заниматься преподавательской деятельностью.
Октябрьский ветер ударяет в лицо.
— О, спасибо. Прекрасно.
— Нам нужен учитель на подмену в пятом классе в школе Дуглас-Джей-Кииз, Вудлон. Вы согласны?
Я лежу в постели с книгой и третий раз перечитываю один и тот же абзац, когда раздается звук открываемой двери, извещающий о приходе Эндрю. Обычно я всегда радуюсь этому, но сейчас грудь сдавливает с такой силой, что трудно дышать. Необходимо сказать ему правду, но в десять часов вечера, когда я измотана и мечтаю отдохнуть, эта идея кажется мне не самой удачной. По крайней мере, такое объяснение я нахожу вполне логичным и уместным.
Закрываю книгу и вслушиваюсь, как хлопают дверцы шкафов и холодильника. Через некоторое время Эндрю шлепает босыми ногами по ступенькам лестницы, и шаги кажутся мне такими громкими, словно на нем грубые колодки. По тому, как он поднимается по лестнице, я безошибочно определяю настроение Эндрю. Сегодня он усталый и угрюмый.
— Привет, — говорю я, откладывая в сторону книгу. — Как прошел день?
Он плюхается на кровать, зажав в руке бутылку «Хайнекен». Лицо словно посерело, под глазами двумя полумесяцами залегли тени.
— Ты рано легла.
Кошусь на будильник.
— Уже почти десять. Это ты задержался. Приготовить ужин?
— Не надо. — Эндрю рывком ослабляет галстук и растягивает верхнюю пуговицу удивительно свежей голубой рубашки. — Как у тебя дела?
— Отлично, — отвечаю я, чувствуя, как давление поднимается от одной мысли о предстоящем уроке в школе. — Завтра тяжелый день. Встреча с важными клиентами.
— Все будет нормально. Твоя мать справлялась, и ты справишься. — Делает глоток пива. — Кэтрин тебе помогает?
Неопределенно машу рукой:
— Она все время в разъездах. Так всегда было. — Господи! Я хожу по тонкой проволоке, необходимо прекратить это, пока не погибла! Сгибаю ноги в коленях и прижимаю к груди, обхватив руками. — Расскажи, чем ты сегодня занимался.
Эндрю проводит ладонью по волосам.
— Вымотался. У меня клиент, которого обвиняют в убийстве девятнадцатилетнего подростка, за то, что тот бросил камень в его «хаммер». — Ставит бутылку на тумбочку и направляется к шкафу. — Получается, управлять компанией — все равно что проводить дни в Диснейленде.
Несмотря на то что я не директор и даже не руководитель рекламного отдела, ощущаю себя так, словно мне плюнули в лицо. Однако с точки зрения Эндрю я президент крупной косметической фирмы, поэтому вполне заслуживаю уважения, пожалуй, даже благоговейного восхищения. Открываю рот, чтобы выступить в собственную защиту, и захлопываю, прежде чем успеваю произнести первое слово. В этой пьесе у меня роль лгуна, а хуже может быть только самодовольный лгун.
Эндрю достает деревянную вешалку из кедра и вешает на нее пиджак. Затем снимает брюки и закрепляет на специальной вешалке вверх тормашками. Наблюдаю за ним с трепетом, мечтая стать такой же терпеливой и педантичной. Стоя у шкафа в одних трусах и носках до колена, Эндрю берет щетку и принимается чистить костюм. Большинство мужчин выглядели бы нелепо в такой ситуации, но у большинства мужчин нет прекрасного рельефного тела и гладкой загорелой кожи, как у Эндрю Бенсона.
— Я много думал о работе в «Боулингер косметик». Полагаю, тебе пора взять меня к себе.
Мгновенно забываю о своих фантазиях.
— Я… я не уверена, что это так необходимо.
Эндрю бросает на меня выразительный взгляд:
— Вот как? А что изменилось? Когда-то ты была за.
Три года назад я пришла к маме с просьбой создать должность специально для Эндрю, но она наотрез отказала:
— Брет, милая, подобное было бы возможно, будь вы женаты. Но и в этом случае тебе пришлось бы долго убеждать меня в необходимости взять Эндрю на работу.
— Почему? Он ценный работник. Никогда не видела более трудолюбивого человека.
Мама покачала головой:
— Он обладает многими ценными качествами, это несомненно. Но я не уверена, что он подходит именно для нашей компании. — Она смотрит мне прямо в глаза, как делает всегда, когда предстоит сказать нечто неприятное или сложно объяснимое. — С моей точки зрения, Эндрю куда более агрессивен, чем требуется для такого дела, как наше.
Отгоняю воспоминания и поворачиваюсь к Эндрю:
— Но мама была против, ты же помнишь? Кроме того, ты сам много раз говорил, что это было верное решение, ты не смог бы работать в косметической компании.
Эндрю подходит к кровати и склоняется надо мной:
— Но это было до того, как ее возглавила моя девушка.
— Вот еще один факт против того, что тебе нужно там работать.
Эндрю наклоняется ближе, целует меня в лоб, нос, потом в губы.
— Только подумай, как это выгодно, — шепчет он. — Мы оборудуем мне офис, соединенный дверью с твоим, и у тебя под рукой всегда будет юрист и сексуальный раб.
