Залитая слезами и дождем Элисон, не верящая в Бога, умоляет его:
— Пожалуйста, сделай так, чтобы он остался живой! Чтобы он выкарабкался!
На дороге тьма, и все расплывается в потоках ливня. Три часа дня, а кажется, что стоит глубокая ночь.
— Не наказывай меня через этого малыша!
Наконец она въезжает на парковку для машин «Скорой помощи», но основной проезд перегорожен двумя пожарными автомобилями, которые как раз разворачиваются. Вместо того чтобы дождаться, когда освободится проезд, Элисон предпочитает поехать по световым указателям, ведущим к общей стоянке. Припарковав джип, Элисон рывком открывает дверцу, огибает машину и берет ребенка на руки. Но когда она приподнимает его, перед ней предстает ужасающая картина: маленький мальчик мертв.
Она страшно кричит, затем в невменяемом состоянии сильно прижимает его к себе.
Проходит много времени, прежде чем она захлопывает дверцы машины.
Отупевшая, не соображающая, что ей дальше делать, Элисон впадает в прострацию. И в этот момент она непроизвольно, почти рефлекторно набирает номер своего отца.
* * *
Через полчаса
Дождь закончился, влажный туман окутал стоянку.
Огромный «Хаммер» с тонированными стеклами вторгается на территорию больницы. Первым из него выходит Ричард Харрисон в сопровождении высокого негра внушительного телосложения. Куртис — телохранитель Харрисона, а по совместительству — исполнитель его темных дел. Во время своего восхождения бизнесмен позаботился окружить себя узким кругом лиц, обязанных ему всем и готовых отдать за него жизнь. Куртис из их числа.
Мужчины сразу же обнаруживают Элисон. Она сидит около стенки, обхватив голову руками. Одежда на ней вымокла, лицо мертвенно-бледное. Она дрожит, стучит зубами и, кажется, находится в состоянии, близком к психозу. Руки ее судорожно сжаты, и в одной из них она сжимает серебряную цепочку ребенка, упавшую в машине. Ричард наклоняется к дочери, дотрагивается до ее лица и ощущает, что она горит как в лихорадке.
— Отвези ее домой, — просит он Куртиса. — Грасиелла о ней позаботится. Вызови доктора Дженкинса, если ей станет хуже, и держи наготове самолет.
Пока Куртис закутывает Элисон в одеяло и несет к «Хаммеру», Ричард открывает дверь джипа, обнаруживает там труп ребенка и тут же захлопывает ее.
— А остальное? — спрашивает Куртис бесстрастно.
— Остальным займусь я, — отвечает Ричард.
* * *
Пустыня Мохаве
Восточная часть Калифорнии
Ричард Харрисон три часа гонит джип своей дочери. Он покидает мегаполис-спрут и намеревается углубиться в пустыню. Путешествие на грани безумия: на переднем сиденье — труп ребенка, завернутый в шотландский плед, словно в саван. Даже в самых страшных снах Ричард не мог представить себе, что однажды он подвергнется такой пытке.
В жизни он прошел через многие испытания: Вьетнам 1965-го, тогда он был молодым офицером; жена, больная раком, все стадии которого он прошел вместе с ней; ежедневные экономические баталии в мире бизнеса… Подростком, чтобы преодолеть страхи, он постоянно старался опередить события, проворачивая в сознании свои наихудшие опасения — в надежде усмирить их. С годами он очерствел, но привычку сохранил. В последнее время он и сам готовился к болезни, к смерти и чувствовал, что способен мужественно предстать перед ними. Но никогда он не был готов к этому — хоронить собственными руками ребенка, убитого его дочерью. И он спрашивал себя: способен ли он совершить это?..
С тех пор как Ричард выехал, он несколько раз останавливался, его рвало. Он ехал с широко открытыми окнами, так как воздух казался ему невыносимо удушливым. И все равно он задыхался и чувствовал, что его может хватить удар.
Но он не мог не позаботиться о дочери. Несколько недель назад ее уже лишили прав на три месяца за вождение в состоянии опьянения. Если сейчас ее задержат за убийство при отсутствии водительских прав, она долгие годы проведет в тюрьме, и он, несмотря на все его связи, ничего не сможет для нее сделать.
Он попытался убедить себя в том, что еще может спасти положение: Элисон избежит заключения! После Палм-Спрингс он остановился в магазине садового инвентаря, купил лопату и мотыгу, заплатил наличными, избегая смотреть в сторону камеры наблюдения, и был почти уверен, что его никто не узнал. Он был самым богатым человеком в этой стране, но о нем писали только экономические издания, он не светился на обложках журналов, как Билл Гейтс или Уоррен Баффет, и был готов спорить на что угодно — красотка, обслужившая его за кассой, читала скорее «Телегид», нежели «Бизнес-уик».
С Элисон все было иначе: ее похождения создали ей скандальную известность у читателей желтой прессы, а это означает — у каждого жителя Лос-Анджелеса. С другой стороны, несмотря на то, что ему рассказала дочь по телефону, Ричарду с трудом верилось, что не было ни одного свидетеля несчастного случая, и он опасался, что полиция вскоре доберется до нее. Ему нужно было действовать быстро.
Очень быстро.
* * *
Еще целый час джип продолжал свой путь через горные массивы и скалистые равнины, поросшие лишь кактусами. К ночи Ричард Харрисон добрался до совершенно дикого пространства, недалеко от границы с Невадой. Он съехал с главной дороги, намереваясь углубиться в местность, состоящую из замшелых булыжников и развалившихся скальных пород. Среди этой бесплодной пустыни он заметил лежащий немного поодаль небольшой участок растрескавшейся земли, осененный «деревом Иисуса».
[108]
Место приглянулось ему, он остановил машину, оставив зажженными фары.
В семь часов вечера он вонзил мотыгу в землю.
В десять он опустил тело в могилу.
В полночь — последний взмах лопаты.
В час ночи Ричард произнес молитву по покойнику, сел в машину и проделал путь в обратном направлении.
В три часа утра посреди совершенно пустынной местности Куртис сидел в джипе, ожидая сигнала хозяина поджечь машину.
В шесть часов Ричард вернулся в Беверли-Хиллз и отвез дочь в аэропорт.
Через два часа частный самолет миллиардера оторвался от земли и направился в сторону Швейцарии с Элисон на борту.
* * *
Ричард остался в Соединенных Штатах, ожидая последствий.
В первый день не произошло ничего. И на второй, третий и четвертый.
В конце недели он понял, что до них никогда не доберутся и что его дочь выпуталась из этого дела.
