Он вернулся обратно и остановился перед креслом. Медленно поднял руку, и блок снова высоко завис над коленом пленника.
— Давай проверим, — мягко произнес он.
И в этот момент человек в кресле решил, что выжидал достаточно долго, и как следует разозлил Хантера, и пора уже заканчивать это представление прямо здесь и прямо, мать его, сейчас.
Он назвал фамилию. Выпалил, повторив три раза, так что слоги наталкивались друг на друга.
Хантер замер.
Он долго смотрел сверху вниз на человека в кресле, рука с бетонным блоком была совершенно неподвижна.
— Правда?
Человек в кресле поспешно кивнул.
— Что ж, похоже на правду, — произнес Хантер, опустив руку, и его взгляд затуманился. — Твою ж мать! Я должен был догадаться и о нем. Что ж, спасибо. Это только начало. Ты правильно поступил. Надеюсь, в ближайшем будущем мы еще продвинемся по этому пути. — Он отнес блок обратно к стене и поставил на место. — Но я все-таки оставлю здесь эту штуковину, на тот случай, если завтрашнее свидание пройдет не так удачно.
Хантер поднял бутылку с водой, вернулся к человеку в кресле и уронил тому на колени.
— Ты вспоминай пока и другие имена, — сказал он. — И может быть, в следующий раз я даже позволю тебе сделать пару глотков.
Затем он шагнул в дыру в полу и исчез, словно хищная птица, упавшая с небес.
Глава 13
К тому времени, когда я вылез из душа, Стеф уже ушла. Я помнил, что у нее какая-то важная встреча, только не помнил с кем. Пока я спускался по лестнице, направляясь к кухне, которая показалась мне просторнее, чем обычно, и какой-то неестественно пустой, до меня дошло, насколько странное чувство я испытываю. Наши жизни сплелись от самых корней. Обычно я знаю обо всех делах Стеф, обо всех ее движениях, поступках и проблемах. Но только не этим утром. Она ушла, чтобы где-то с кем-то встретиться. Ничего особенного, но все-таки очень странно. Жизнь из-за этого воспринималась как-то по-другому.
К тому же жена ушла рано. Было всего пятнадцать минут восьмого. Я поставил воду для кофе и принес ноутбук — теперь уже обреченный на визит к Кевину, как только тот появится и у него выдастся свободная минутка, — и телефон. Я скопировал папку с фотографиями на флеш-накопитель и удалил оригинал из ноутбука. Если Кевин будет чистить мой компьютер, эта папка все равно не сохранится. Затем взял телефон и нашел номер Мелании. Я уже тянул палец к кнопке, когда в дверь постучали.
Раздраженно выругавшись, я пошел открывать.
За дверью стоял мужчина в полицейской форме. У него были коротко стриженные каштановые волосы, ростом он был примерно с меня, однако его отличали подтянутость и мускулистость, какую обретают, упражняясь с гирями и штангой. На самом деле бицепсы у него бугрились так, будто он только что поднимал гири.
— Мистер Билл Мур?
— Да, — сказал я. — А в чем…
— Помощник шерифа Холлам, — представился он, показывая мне удостоверение. Я заморгал, уставившись на него. Тот убрал документ и вместо него вытащил что-то еще. — Это ваше?
Он держал визитку с моим именем и местом работы.
— Да, — подтвердил я. — Но откуда она у вас?
— Можно мне войти? Мне бы хотелось поговорить с вами.
— О чем?
— О человеке по имени Дэвид Уорнер.
Я провел полицейского в кухню и предложил ему кофе, от которого тот отказался. Тогда я налил себе, как будто исполняя роль в какой-то пьесе.
— Должен сразу вам сказать, — начал я, — что не так уж хорошо знаком с этим господином.
Холлам снова вынул мою визитку, на этот раз перевернув, чтобы продемонстрировать обратную сторону.
«Позвоните, когда будете готовы к деловому разговору».
— Я нашел ее заткнутой в домофон мистера Уорнера, — пояснил коп. — Это ваш почерк?
— Я заезжал к нему вчера утром, но не застал. Его не было дома. Поэтому я оставил визитку.
— Эту записку можно истолковать как угрозу, сэр. Как будто писавший ее был раздражен.
— А я и был раздражен, — сказал я. — Мы договаривались с ним о встрече. И он меня кинул.
— Каким образом?
— Мы договорились, что в восемь вечера, во вторник, я приеду, чтобы осмотреть его дом. Но дома его не оказалось. Встречу перенесли, и я ждал его в городе, в баре. Но он не явился и туда. Поэтому я вспылил. Вернулся домой в полночь, успев пропустить пару бутылок пива, чем здорово расстроил жену.
Коп не поддался на мою попытку перейти на задушевный тон. То ли у него не было жены, то ли расстраивать ее было для него обычным делом.
— На следующее утро я оказался рядом с домом Уорнера, поэтому заехал, надеясь все-таки поговорить. Его снова не было. Я оставил визитку и отправился на работу.
— Вы договаривались о встрече непосредственно с ним?
— Нет, через его помощницу, по телефону. А в чем, собственно, проблема, господин полицейский?
— Проблема в том, — сказал коп, убирая мою визитку в карман рубашки с короткими рукавами, — что этот самый Дэвид Уорнер, кажется, пропал.
В животе у меня ухнуло, будто я оказался в самолете, внезапно резко спустившемся на пятьсот футов.
— Что значит «пропал»?
Холлам наклонил голову.
— Обычно большинство людей понимает значение этого слова, сэр. Вам в самом деле нужно объяснить?
— Прошу прощения?
— Извините, — проговорил он, отводя взгляд. — Мистер Уорнер очень богатый человек, и мой начальник с головой ушел в это дело. Уорнер должен был вчера обедать с сестрой, но в назначенное время туда не пришел. Двадцати четырех часов еще не прошло, и в обычном случае мы бы еще не приступили к расследованию. Но поскольку речь идет о мистере Уорнере, мы уже его ищем.
— А когда именно он… э… перестал быть там, где должен был быть?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
— Я знаю, что моя коллега, Каррен Уайт, встречалась с ним позавчера днем.
— В котором часу?
— Точно не знаю. Но к обеду она уже вернулась в контору. Не помню, кажется, примерно в половине второго. В смысле вернулась в половине второго.
— И она пришла прямо со встречи с ним?
— Насколько мне известно, да. А мистер Уорнер вечером во вторник встречался с кем-то еще — он не появился в назначенном месте, потому что у него затянулся какой-то важный обед.
— Время?
— Кажется, было чуть больше половины девятого, когда мы перенесли встречу. Я прождал пятнадцать минут, прежде чем звонить его помощнице. Хотя… он поручил ей назначить новое время и место несколько раньше, поэтому я не могу сказать точно.
