Дамир не успел ответить, как к ним подошел официант. Приняв
заказ, он сразу начал приносить хлеб, напитки, холодную закуску. Настя
терпеливо молчала, выжидая, когда можно будет вернуться к разговору.
– Ты мне не ответил. Какие у меня причины для тревоги,
Дамир?
– Твой новый ухажер, – небрежно ответил тот,
накладывая ей в тарелку холодное мясо и нарезанные овощи.
– А что? Ты ревнуешь? – невинно осведомилась
Настя.
– Еще как. Меня ты с презрением отвергла, зато
связалась с милиционером. Потрясающая избирательность для такой тонкой натуры,
как ты. Вот уж не ожидал!
«Уронить вилку? Нет, лучше поперхнуться. Не надо
переигрывать. Глупо с первого же слова ему верить и ударяться в панику».
– Какой милиционер? Ты о ком, Дамир?
– С которым ты вчера на танцы ходила. Очень нежная
парочка!
– Дурачок, это же племянник Регины. Разве она тебе не
сказала?
– Она-то сказала. Зато другие люди подсказали, что это
– самый натуральный оперативник, приехал из Москвы специально по твою душу. И
как ты в этой связи себя чувствуешь?
– Не знаю. – Она пожала плечами. – По-моему,
это недоразумение. Что интересного может во мне видеть оперативник?
Придумываете вы все, Дамир Лутфирахманович.
– Твое легкомыслие меня с ума сведет, –
раздраженно сказал Исмаилов. – Ты можешь отнестись к ситуации серьезно? Я
не спрашиваю, есть ли на тебе какие-нибудь грехи. Ответь сама себе на этот
вопрос. А еще лучше – вспомни, о чем он с тобой говорил, чем интересовался.
Тогда и поймешь, зачем он около тебя крутится.
«Пожалуй, он меня убедил. Хватит прикидываться дурочкой.
Пора начинать».
– Дамир, – медленно сказала Настя, не отрывая глаз
от тарелки, – а почему ты так переживаешь? Ведь если ты опять не врешь,
милиционер подбирается ко мне, а не к тебе. Чего ты так разнервничался?
– Потому что дурак я последний, – в сердцах бросил
Дамир. – Потому что душа болит за тебя. Потому что хочу помочь тебе,
насколько это вообще в моих силах. Если не советом, то хотя бы поддержкой и
участием. Ты вообще в состоянии понимать такие простые вещи или у тебя в голове
уживаются только построения запредельной сложности?
«Вот сукин сын! Не в бровь, а в глаз! Если бы ты знал, Дамир
Исмаилов, как ты прав. Это-то меня и мучает все последние дни. Неужели это так
заметно? Или просто случайное попадание?»
– Я действительно могу рассчитывать на твой совет и
поддержку? – Голос пусть чуть дрогнет, как перед серьезным признанием.
– Можешь. Я все равно обещал следователю задержаться,
он хочет меня еще раз допросить. Куплю еще одну путевку и буду все время рядом
с тобой. Хочешь?
Настя кивнула, потом вскинула на него виноватые глаза.
– И ты не станешь хуже ко мне относиться и думать обо
мне плохо, даже если…
– Если – что?
– Если окажется, что у этого милиционера есть
основания… Дамир, я попала в сложную ситуацию. Я не могу тебе сейчас всего
рассказать, но потом, может быть, ты все узнаешь. Конечно, я кое в чем
виновата. Но этого парня, Алферова, я не убивала. Ты мне веришь? – «Все,
достаточно. Этого должно хватить».
– Верю, Настенька, конечно, верю. Достаточно посмотреть
на тебя, чтобы поверить. Разве ты можешь нанести такой мощный удар? Давай
выпьем.
– Давай, – с облегчением согласилась она. Первое
действие спектакля сыграно. Можно устроить антракт.
* * *
Денисов пристально разглядывал себя в зеркале. Старый он
уже. Надоела ему суета. Пока была с ним Лиля, был и огонь, и подвижность, было
желание что-то делать, и силы были. Не оценил он Лилю, старый пень, думал, что
купил ее молодость и нежность, а в благодарность за «верную службу» нашел ей
богатого мужа, промышленника из Австрии. Утешал себя, что там ей будет лучше,
что она «заслужила».
А потом пришла Верочка, внучка ненаглядная, и рассказала,
как ездила с Лилей на дачу перед самым ее отъездом, как плакала Лиля, какие
слова говорила. Да разве мог он в свои-то годы подумать, что она его и вправду
любит? Не хотел Эдуард Петрович себя обманывать, чтобы потом не
разочаровываться. Вот и вышло, что обманул сам себя. Другой такой Лили в его
жизни не будет, и постепенно все утратит для него интерес. Денег у него уже
столько, что увеличение капитала радости не приносит. Радость теперь одна –
тратить, чувствуя свое могущество, свою способность вызывать благодарность.
Стар стал Эдуард Петрович. Пока была Лиля, ездил с ней и на
средиземноморские пляжи, и на швейцарские горнолыжные курорты, и лицо его было
постоянно покрыто легким загаром, а фигура была подтянутой, и морщин, кажется,
меньше было. Теперь Денисов видел в зеркале начинающее оплывать лицо, на щеках
– красные прожилки старческие, тело стало дряблым, появилось брюшко. Не
спрячешься от возраста…
Внезапно он улыбнулся своему отражению. Бывают все-таки
интересные моменты в его жизни, случается еще, выпадают. Вот сейчас, к примеру,
ему предстоит решить любопытную задачу: заставить человека выполнять свой
профессиональный долг за деньги, но не за государственную зарплату, а за его,
Денисова, деньги, проще говоря – за грязные мафиозные рубли. Можно, правда, и
за валюту. Человек этот, судя по первоначальной информации, непростой,
строптивый даже. Что ж, тем лучше, тем интереснее. Эдуард Петрович знал, что
никогда не был неотразимым для женщин, не было в нем мужского обаяния, этакой
притягательности самца. С Каменской придется сражаться другими средствами.
Ну, где там наш Старков? Денисов взглянул на часы: до
назначенной встречи оставалось семь минут. Он нажал кнопку звонка, выведенного
на кухню. Тут же появился Алан, маленький, круглый, бородатый, похожий на
веселого гнома.
– Сделай мне молочный коктейль, Аланчик. Через пять
минут приедет Толя Старков, ты посиди с нами, послушай. Может статься, нам
придется гостью принимать.
– Ужин когда подавать, Эдуард Петрович?
– Попозже, Аланчик, после того, как с Толей поговорим.
– Кого-нибудь ожидаете? На сколько человек накрывать?
– Сегодня я по-прежнему один, Вера Александровна
задержится у сестры еще на неделю. Накрывай на двоих, посидишь со мной.
– Хорошо.
Потягивая мелкими глоточками приятный на вкус молочный
коктейль (молоко, желток, сок только что выжатого антоновского яблока), Денисов
внимательно слушал своего начальника разведки.
– Времени мало, Эдуард Петрович, поэтому сведения
удалось собрать только обрывочные. Каменская ленива и любит комфорт. Лучше
всего чувствует себя, сидя за столом или лежа на диване. Домашним хозяйством,
судя по всему, не занимается.
– Откуда такие сведения?
– От горничной, которая убирает в ее номере. Она –
женщина опытная и наблюдательная, по одной пепельнице с окурками может весь
характер описать. Ей можно верить.
