Теперь-то он понимал, что непростое это дело — взять и вступиться. Самое малое, это значило получить еще одного врага на собственных границах и накликать очередную войну.
— Приют тебе в Синегорье будет всегда. Только скажи. И стражу, какую захочешь взять себе на службу, обеспечим. Обо всем остальном — подумаю. Но сразу сказать не могу. Сам знаешь, давно не был в Ладоре. Хочешь, поехали в Ладор вместе. Отдохнешь, осмотришься. Там и подумаем, как вернуть тебе законную власть.
На том они и порешили.
Вот уж не ожидал Радигаст, что ему выпадет такой богатый улов!
Ничего не подозревая, князья ехали себе по лесной дороге бок о бок, да оба и ухнули в заготовленную только для одного Владигора волчью яму. Как при этом их кони не переломали ноги, оставалось лишь удивляться.
Сам чародей находился поблизости. Сначала он сделался глазами и ушами дерева, стоящего у того одинокого дома, где происходила тайная встреча. Слушая их беседу, он лишь смеялся над наивностью молодого Рюгена. Тот, жалуясь на обиды, чинимые дядей, думал, что все это Здрон, обжора и пьяница, выдумал сам. Как бы не так! Дядя, с детства ленивый умом, никогда бы не додумался до виселиц в каждом селении. А стоило их поставить, и борейский народ, всегда склонный к смутам и непокорству, сразу немедленно присмирел. Еще бы не присмиреть!
Все это присоветовал дяде Радигаст. Потому что не нужен Борее такой князь, который желает завести тесную дружбу со служителем Перуна. Этак упустишь момент, и княжество вовсе уйдет из-под Велесова влияния.
А теперь можно будет расплатиться с дядей плененным племянником.
Зря только Радигаст поторопился перенести обоих князей в свой замок. Там он, конечно, их разлучил, а потом и вовсе поселил борейца в медвежьей берлоге. Но след кое-какой остался.
СТРАДАНИЯ ВЕРНОГО ПСА
Месячного щенка гончей породы подарили Рюгену года два назад, когда все в стране было спокойно.
Дядя, тот самый Здрон, ведавший княжескими охотами, хотел тут же унести писклявый комок на псарню. Но Рюген оставил его при себе, сам выкармливал его и воспитывал. Щенок уже недели через две стал проявлять полную самостоятельность и одновременно — неизменную преданность Рюгену.
Он бегал за ним по всем палатам, сидел у левой ноги во время важных бесед. Рюгену понадобилось однажды срочно покинуть замок, чтобы успеть замирить двух рассорившихся в дым своих военачальников, иначе была бы беда. Расстояние было немалым. К своему удивлению, на полпути он обнаружил Карого, которому было тогда месяца три. Пес следовал за ним весь длинный путь через лес и болото. А потом притащился назад. Правда, отсыпался не меньше суток.
Стражники пытались его прикормить. Карый, правда, и так был не голоден. И все же он вежливо брал еду из протянутых рук и клал ее возле ног хозяина. Повиливая хвостом и смешно поворачивая набок голову с длинными висячими ушами, он как бы говорил: «Ты меня угощаешь, и я тебя угощаю тоже».
Когда он подрос, Рюген попробовал его на охоте по первому снегу. Загоняли лису. И тут проявились необыкновенные качества Карого. Он гнал пушистого зверя с яростным подвывом. Со следа почти не сбивался. И прекрасно ходил смычком.
Теперь и смешно и грустно это было вспоминать, но первая размолвка с дядей произошла именно из-за Карого.
— Дал бы ты его мне, — сказал как-то раз дядя, — у меня как раз гончий пес сдох.
— Даже если и дал бы, он к тебе не пойдет, — ответил тогда Рюген.
И, как выяснилось позже, такой ответ дядю оскорбил.
— Этот щенок считает меня недостойным своей собаки, — жаловался он близким.
С тех пор многое переменилось. Те, кто ловил каждое слово и жест Рюгена, перебежали к дяде, а не перебежавших Здрон повесил. Рюген лишился княжества, а дядя его приобрел. И только Карый остался верным своему хозяину. И был в списке главных примет, по которым сыщики дяди искали по Борее гадкого выкормыша, мечтая получить вознаграждение за его поимку.
Несколько друзей, которые по очереди прятали Рюгена, предлагали переправить куда-нибудь Карого. Хотя бы на время.
— Это невозможно, — грустно улыбался молодой князь. — Он все равно вернется ко мне.
На встречу с Владигором Рюген тоже пришел с Карым. Пес сидел у ноги хозяина и время от времени рычал на дерево, растущее у окна, чем вызвал даже шутливый вопрос синегорского князя:
— Он тебя только от деревьев бережет или от людей тоже?
А потом, когда они поехали рядом по лесной дороге, Карый бегал рядом по лесу до тех пор, пока с хозяином не приключилась беда.
Яма, куда провалился хозяин вместе с другим человеком и лошадьми, быстро опустела, и Карый долго лежал на животе, пытаясь заглянуть вниз и надеясь, что хозяин так же мгновенно, как исчез, вернется назад. Так он пролежал, подвывая, повизгивая, а потом и постанывая, весь день. К вечеру по тропе проехали обеспокоенные исчезновением Владигора дружинники. Своего князя они не нашли, а лежащую с несчастным видом около волчьей ямы ничейную псину один из дружинников хотел взять себе. Но та не далась, скрылась в лесу.
Забавке всю ночь слышался жалобный собачий зов.
Накануне она помогала разродиться лосихе. Упрямый лосенок пытался выйти на белый свет не головкой вперед, а копытцами, что убило бы и его самого и мать. Забавка потратила много сил, уговаривая его, мало что еще соображающего, развернуть свое тельце другой стороной. Одновременно надо было успокаивать и замучившуюся лосиху. Роды прошли при луне. Лосенок, облизанный матерью, очень скоро весело засеменил вокруг нее, забыв о недавних страданиях и страхах. Забавка же вернулась в замок, как обычно, почти без сил. И мгновенно заснула. А в середине ночи проснулась, услышав, как тоскует где-то собачья душа.
Но как раз собакам-то она не особенно доверяла. Собачьи души — особенные. У другой хозяин отлучится в соседний дом, а то и просто запрет ее в чулане, и уже такие страдания, словно рушится мир. А хозяин вернулся — все и забылось. Если бы ей на каждый собачий зов летать, она бы только этим пустым делом и занималась. Но в том жалобном стоне, который прилетел к ней откуда-то издалека, слышался ей подлинный зов о помощи.
И пришлось Забавке, не дожидаясь утра, отправляться на этот зов.
Собака страдала в жуткой лесной глухомани, где догнивали поваленные старым буреломом деревья. Это отец упражнялся в молодости. Когда она научилась не только, как он, валить деревья, но и возвращать на места, а также пересаживать их, она попробовала оживить и эти ели. Но время уже ушло. Это было бы примерно то же, что пытаться оживить полежавшего с неделю в могиле покойника. Поставить его на ноги можно, и даже заставить двигаться. Но только будет ли он жить?
В том лесу, Забавка это знала точно, проживала медведица. Но собака не дура — в лесу в одиночку задирать медведя не станет. Медведице тоже бросаться на собаку ни к чему. Без человека собака обходит медведя на большом расстоянии, не подпуская к себе. Берлога же в это время пустая, и собаке там делать нечего.
